– Как ты себя чувствуешь? – нарушил молчание Никита.
– Непонятно, – она достала из рюкзака расческу и принялась причесывать растрепавшиеся волосы, собрала их в пучок, заколола, чтоб не мешали. – Наверное, так же себя ощущает… пустая бутылка, где свистит ветер. А физически – нормально.
Она погрустнела. Постоянное напряжение изгоняет из головы лишние мысли, ты думаешь только о том, как бы не вляпаться в аномалию. Сейчас она расслабилась и поняла, что жить ей осталось пару месяцев, если не считанные дни. А ведь такая шустрая стала, и приступы прекратились – ремиссия, наверное. Не специалист я по раку.
Пригоршня придвинулся к ней:
– Не переживай, найдем мы твою «панацею», уже почти пришли. Живые, считай – повезло.
Энджи вздохнула, вскинула голову и процедила:
– Найдем. Отсюда или со щитом, или на щите, – она поднялась и с вызовом уставилась на березовую рощу.
Рев псевдомутантов стих, и там заливались соловьи, предсказывая скорый вечер. Среди берез притаилась центрифуга, куда угодил какой-то зверь – вокруг валялись окровавленные ошметки шерсти.
– Идем, что ли? – проговорил Пригоршня, лениво поднимаясь. – Не знаю, как вы, я хочу до темноты управиться. Отдохнуть… Ну, чтоб назад, как с горки спускаться, легко.
Кивнув, я разровнял на колене карту: до Ядра нам осталось совсем немного, меньше километра, и интуиция подсказывала, что некоторое время наш путь будет безопасным, а что ждет в самом его конце, сказать трудно. Но раз уж Зона пустила сюда, вряд ли будет тормозить нас на финише.
Встал, нацепил рюкзак, который казался неподъемным, и глянул на ПДА: он по-прежнему не работал, и мы пошли вслед за солнцем, заметно сместившимся к западу.
Все бы хорошо: мутанты не набегают, аномалии попадаются привычные, но тревога нарастает – так же, как и странный звон. Знать бы еще, что мы ищем. Вот придем на место, а там артефакт на артефакте. Какой брать, какой не трогать, где искать Зерно?
Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления.
Пригоршня ссутулился и поник, взгляд его потух. Наверное, я выглядел так же, а вот Энджи являла собой образец решительности. Так отчаянно может держаться только человек, которому нечего терять.
Никита оттеснил ее назад и принялся бросать гайки, но все они падали на землю невредимыми. Наверное, Зона посчитала, что достаточно обезопасила Ядро.
Я считал шаги, слушая сиплое дыхание Пригоршни и шелест опавшей листвы под ногами. По моим подсчетам, до Ядра оставалось пятьсот шагов. Опасность не чувствовалась, аж не верилось, и потому мы продолжали идти медленно, приглядываясь и прислушиваясь к Зоне.
Меня насторожил густой запах озона, повисший в воздухе, но никаких электрических аномалий поблизости не наблюдалось. Кровь молотом колотилась в висках – я предвкушал встречу с легендой.
Воображение рисовало огромную аномалию – одновременно гравитационную, химическую, физическую и черт знает, какую еще. Наверняка на подходе будет психотронная ловушка, надо будет предупредить остальных…
Пригоршня сбавил ход, потряс головой и проговорил:
– Ничего не понимаю.
Я обошел его и увидел в прорехе между стволами зеленый луг без единого деревца. Шагнул вперед, прошел еще немного, и моему взору предстала картина странная и фантасмагорическая: луг имел форму правильной окружности, в диаметре она была метров пятьдесят, а вот по периметру на одинаковом расстоянии друг от друга шесть серых, облизанных ветром трехметровых камней, похожих на огромные пальцы. Будто под землей скрывалась рука и тянулась к небу.
Пригоршня таращился на поляну, разинув рот.
– А где… этот… Клондайк? Мы ж за артами пришли. И Энджи нужна «панацея»… Обман?
Гайки, зажатые в кулаке, были теплыми и влажными. Я взял одну, прицелился и бросил в середину поляны, приготовившись к тому, что сейчас разверзнутся врата ада, и оттуда попрет нечисть.
Но ничего не случилось, гайка упала в траву, перекинув белый хвост через небольшой синеватый камень, похожий на сгоревший уголь. Я присмотрелся: да тут вся земля покрыта камнями, кристаллами, переливающимися пластинами… И ни одной аномалии. Откуда здесь столько артов? Хоть грузовик пригоняй! На себе все не утащишь, ходить и ходить сюда. Воистину – золотая жила.
– Повнимательнее погляди на землю.
Пригоршня и Энджи прищурились, и Никита воскликнул, хлопнув в ладоши:
– Ну ни фига себе! Откуда они тут взялись? И как среди них найти Зерно… – он запнулся и погрустнел, вспомнив о «панацее».
Энджи смотрела в центр поляны, задумчиво наматывая на палец выбившийся из прически локон, кусала губу. Наконец свела брови у переносицы и проговорила:
– Мне нужно туда, я чувствую.
– Куда? – удивился Пригоршня.
– В середину, – ответила она. – Это непростое место, неужели вы не замечаете?
– А если психотронка? – предостерег ее я. – Не поверю, что можно вот так взять и прийти на поле артефактов, а тут – ни одной аномалии, ни одного мутанта.
– Значит, мы доказали, что достойны, – сказал Пригоршня с уверенностью, покосился на Энджи.
Девушка сосредоточилась, ноздри ее трепетали, глаза сощурились – она бросала вызов своей судьбе, решалась сделать первый шаг.
– Не ходила бы ты, – проговорил Пригоршня ласково, раскидал гайки по поляне. – Вдруг там какой «скрут» притаился? Давай лучше я пойду?
– Не вздумай, – она подняла руку, преграждая ему путь. – Не смей. Это не совсем то, что мы думали, не «панацея». Место, где происходят чудеса, главное – захотеть. Но оно забирает самое дорогое, решая, что для тебя наиболее важно. Вдруг решит, что жизнь? У меня ее толком и не осталось, так что… это мой путь.
Она сжала кулаки, красивые, яркие губы побелели и вытянулись в нитку.
– Тебе лучше разоружиться, вдруг там психотронка, и ты решишь покончить с собой или пострелять нас, – посоветовал я.
Энджи кивнула, сняла кобуру, положила ее к ногам, не вынимая пистолета, отстегнула от пояса нож, бросила мне – я поймал на лету. Она напоминала сапера, который берется обезвреживать неизвестный механизм.
Разоружившись, она не решалась идти. Обернулась, шагнула ко мне, прижалась рывком, скользнула губами по щеке, после чмокнула Пригоршню, говоря:
– Это место, где исполняются желания. Вы про него наверняка слышали. Но не знали, что оно здесь. Если вдруг не вернусь… Ребята, вы классные. Берегите себя. И… – Ее взгляд, в котором тоска боролась с решительностью, остановился на мне, и показалось, что она мысленно гладит меня по волосам, целует… – Надеюсь, до свиданья.
– Энджи. – Пригоршня спикировал на нее, попытался удержать, схватив за руку, но она выскользнула из захвата и шагнула на поляну: голова вздернута, спина ровная, как струна, кулаки сжаты.
