– Ты уверен, что они доберутся до основной жилы?
– Нет, не сразу. Золото, скорее всего, моют по старинке, дедовскими методами, которые не изменились со времен Клондайка. Но, раздери меня дьявол, одно из старых русел они нашли…
– При чем здесь старые русла? – спросил Карим.
– Потом объясню, – отмахнулся Нардин, – надо еще раз осмотреть машину.
Через двадцать минут Поль закончил обыскивать машину и вылез наружу. Найденные в джипе вещи они аккуратно разложили на молитвенном коврике. Уже упомянутый револьвер, заржавевший автомат и несколько магазинов к нему. В спальном мешке нашелся завернутый в чистую тряпку Коран (изданный в Старом Свете) и четки, сделанные из неизвестной, но очень ароматной древесины. Несколько пачек револьверных патронов, консервы из говядины и ничем не примечательный охотничий нож.
– Негусто, – Карим осмотрел находки, – даже карты Ай-Ди нет.
– Может, она и была, – Поль кивнул на кости, – но съедена вместе с хозяином. Ты ведь кости не осматривал?
– Делать мне больше нечего – в этом гнилье копаться, – покосился на кости алжирец, – да и что там можно найти? Ничего же не осталось… почти.
– Ладно, парни, давайте собираться; и без того много времени потеряли. – Нардин еще раз осмотрелся, захватил револьвер с патронами и кивнул на Коран. – Оставим или возьмешь?
– Не дело эту книгу оставлять, – нахмурился Карим, – но и брать незачем. Дайте лопату, здесь закопаю.
– А кости?
– Кости? – переспросил он. – Ну уж нет, с этим возиться я точно не собираюсь! Пусть в пыли валяются. Как там русские говорят – по мощам и елей?
Спустя полчаса они продолжили свой путь. Только Карим молча курил, крутил руль и изредка чертыхался, когда машину подбрасывало на выбоинах. Через два с половиной часа они прибыли к месту встречи с конвоем.
На берегу безымянной речушки стояли развалины фермы. Южнее, примерно в восьмидесяти километрах отсюда, эта маленькая река впадала в другую, носящую имя Большая. На закате, когда вся саванна окрашивалась в красный цвет, острозубые развалины были похожи на челюсть огромного животного, владевшего этим миром много миллионов лет назад. Кости вымерших динозавров не были редкостью – их часто находили ученые, фермеры и просто бродяги, колесившие по этим пустым землям в поисках приключений.
У одной из разрушенных стен путники разложили небольшой костер, поставили палатку и наконец принялись за ужин.
– Еще несколько часов – и начнет темнеть, – заметил Карим и прислушался к треску рации, установленной в машине. – Они что, в темноте пойдут?
– Нет, – покачал головой Поль, – они уже на подходе. Я связывался с ними, пока вы дрова собирали. Еще полчаса – и будут здесь.
– Орденский конвой? Кто-нибудь из знакомых есть?
– Конфедераты. Знакомые? Может, и есть кто-нибудь, но вряд ли. Сколько лет прошло…
– Да, – Карим обхватил ладонями кружку с горячим чаем и задумчиво посмотрел на костер, – ты прав, времени прошло много. Жизнь меняется, и люди меняются вместе с ней. Парадокс: людей становится больше, а человеческого тепла – меньше.
– Тоже мне, нашелся романтик диких земель. Хотя… – протянул Нардин и поднялся со своего места, чтобы подбросить в костер дров, – в чем-то ты, пожалуй, прав.
– Почему бы и нет, – с деланой обидой спросил алжирец, – может, я и есть тот самый последний романтик этого Нового мира? Ты сам посмотри, Медведь, – люди ездят по саванне под охраной конвоя, спокойно и расслабленно. Нет, стычки, конечно, бывают, но все равно по сравнению с первыми годами здесь становится скучно и холодно. Даже бандиты уже не те. Помнишь, как в Аламо…
– Погоди, Карим, – Поль предупреждающе поднял руку и прислушался. Сквозь помехи и треск эфира донесся спокойный, бесцветный голос:
– «Медведя» вызывает «Ящерица», «Медведя» вызывает «Ящерица»… Как меня слышите? Прием.
Поль подошел к джипу и снял с держателя микрофон.
– «Ящерица», здесь «Медведь». Принимаю чисто и громко. Прием.
– Подходим на три часа. Как меня приняли? Прием.
– «Ящерица», здесь «Медведь». Вас понял, ждем на три часа…
Нардин повесил микрофон на рацию и вернулся к костру.
– Ну вот, а ты беспокоился. Пришел конвой.
– Никиту предупреди, – кивнул Карим.
– Слышу я, слышу! Наконец-то приехали, тормоза амерские… – Послышался шорох, и со стены спрыгнул Никита; там он устроил наблюдательный пункт. – Папа, я вообще-то проголодался! Просто сил нет, как жрать хочется! Мы ужинать будем?
Не прошло и пятнадцати минут, как послышался рев моторов, и на пригорок выскочили несколько солдат верхом на мощных квадроциклах «Поларис» – передовой дозор. Позади седоков качались длинные антенны радиостанций.
Конвои в Новом мире – вещь привычная. Вместе с ними ехали новые переселенцы, мелкие торговцы и, конечно, почта. Этим вполне прибыльным бизнесом занимались многие. Русская Армия, конфедераты и даже Орден. Кроме них, существовали несколько частных компаний; правда, на их долю выпадали короткие рейсы – как правило, сопровождение колонн между соседними городами. Цены были примерно одинаковыми – сто экю с человека и триста с машины. Охрана конвоя состояла из десяти – двенадцати человек, вооруженных русскими АК-101 под натовский патрон калибра 5,56 миллиметра с подствольными гранатометами. Несколько американских армейских вездеходов «Хамви», ощетинившихся крупнокалиберными пулеметами «Браунинг» M2HB и гранатометами Мк.19. Машины были выкрашены в стандартный для саванны камуфляж – «шоколадный чип», а на боках красовалось изображение флага конфедератов: ящерица и надпись – «Savannah Lizards». Когда конвой подъехал к развалинам, передовой дозор взревел моторами и уехал вперед – осмотреть окрестности перед ночлегом. Из джипа выбрался плотный мужчина в песчаном камуфляже, и подошел к костру.
– Добрый вечер, господа! Мистер Нардин? – Он вопросительно посмотрел на путников.
– Это я, – Поль поднялся и потянул руку к нагрудному карману. – Карту?
– Если вас не затруднит. Вашу и ваших спутников. – Словно извиняясь, он развел руками. – Таков порядок, сэр!
Взяв удостоверения, мужчина по рации продиктовал номера Ай-Ди и отошел к джипу. Несколько минут спустя вернулся и вернул карты, с уважением посмотрев на Никиту.
– Приятно видеть коллегу, сэр! Отпуск?
– Небольшое путешествие, – улыбнулся Никита.
– Все в порядке, господа! Вы пойдете с нами до Сао-Бернабеу?
– Да, – подтвердил Поль.
– Прекрасно! Завтра утром укажу ваше место в колонне. Хорошего отдыха!
5 год по летоисчислению Нового мира.
Западный форт «Последний привет»
На голове пилота, встретившего нас на борту «Скаута», красовался ярко раскрашенный шлем с длинной надписью на боку: «Where life had no value, death, sometimes, had its price»
[25]
. Символично, если учесть некоторые реалии этого мира.
