– Заткнись, – я повернул голову в его сторону, – и перестань хамить девушке. Она не виновата, что ты родился придурком.
– Что? – Он встал со стула и положил руку на револьвер. – Да ты знаешь, кто я такой? Пристрелю, как собаку!
– Обычный мерзавец, – пожал я плечами и поднялся ему навстречу, – или ты не согласен с такой формулировкой?
Револьвер он успел достать. Даже поднять его успел. Почти. Когда его рука начала подниматься, я качнулся влево и, вывернув ему кисть, просто забрал эту опасную игрушку. Он попытался дернуться, но скривился от боли и затих. У него даже слюна побежала по подбородку. Не знаю почему, но именно это взбесило больше всего. Даже больше, чем попытка взяться за оружие. Я схватил его за дряблую шею и ударил головой о стойку бара. Он бы сполз на пол, но дуло револьвера уперлось в подбородок. Так что ему оставалось только хрипеть. Хрипеть и слушать.
– Запомни, мразь: когда ты достаешь оружие, это значит, что кто-то может выстрелить в ответ! Выстрелить и убить. Так что считай, что сегодня тебе повезло. Ты меня понял?! Кивни, если дошло!
– Он не может тебе кивнуть, – подал голос Джек. Он подошел сбоку, поставил пустой стакан на стойку и кивнул бармену. – Еще виски, будьте так любезны.
– Значит, не понял, – прошипел я. – Жаль…
– Ты ему ствол в подбородок упер, – пояснил Чамберс, – так что кивнуть, как ты этого хочешь, он просто физически не в состоянии.
– Ничего, захочет жить – сможет.
– Поль, брось эту падаль, – поморщился Джек, – он уже обмочился. Я не хочу сидеть в гостиной и вдыхать эту вонь.
– Пошел вон, – я отпустил горло этого идиота и кивнул ему на дверь, – вон! На револьвер не смотри, он останется у меня как трофей. Пшел!
– Надо было его пристрелить, и все. По закону ты был бы прав. Да и свидетелей, что он тебе угрожал, предостаточно. Покажи револьвер.
Я положил оружие на стол и проводил взглядом мерзавца, ковыляющего по улице. На его брюках темнело мокрое пятно – и правда обмочился. Падаль…
– С чего ты так взъелся на него, Нардин?
– Не знаю…
Врал. Я все прекрасно знал. Вспомнил убитую на побережье семью. Двух женщин и старика. И того толстогубого мужика, которого бандиты, словно в насмешку, оставили живым. Он тоже брызгал слюной, когда рассказывал, как просил бандитов не трогать его семью. До последнего верил, что его «просто ограбят». Скулил, унижался, размазывая слезы по щекам. Тварь, выросшая в слепой вере в справедливость и непротивление злу. Господи, он даже за оружие не схватился – оно так и осталось лежать на разгромленной кухне. По словам рыбака – «боялся их разозлить». Перед уходом бандиты просто разбили приклад дробовика и спокойно ушли. Они насиловали его жену, а он даже вслед не выстрелил.
– Мне иногда кажется, что я начинаю понимать женщин, – прищурился Джек.
– Да ты просто уникум, Джек Чамберс! И как часто тебя посещают эти мысли?
– Когда я вижу таких, как этот мужик, – он кивнул на входную дверь. – Их, к моему сожалению, становится с каждым годом все больше и больше. Унисекс – это уже не мода, это образ жизни. Сначала появилась бесполая одежда, потом бесполые профессии. А потом подошло время для бесполых людей. Женоподобные мужчины и мужеподобные женщины. Мы вовремя свалили из Старого Света, Поль Нардин.
– Что значит – вовремя?
– Мы не увидим закат цивилизации.
– Ты философ, Джек. Из одного инцидента вывел целую теорию.
– А это не простой инцидент, Поль. Помнишь того мужика на побережье? – Он посмотрел на меня и грустно усмехнулся. – Так вот почему ты сорвался… Понимаю.
– При чем здесь это?
– При том. Бесполым обществом легче управлять. Как превратить мужика в амебу?
– Надо заставить его забыть о чести.
– Это результат. Чтобы превратить людей в легко подчиняющихся повелениям существ, надо запретить им сопротивляться. Всему! Несправедливости властей, унижению. Для начала у них отберут право на оружие, приучат к слюнявой «толерантной» политике, а потом дойдет дело и до чести. Культура владения оружием исчезает, вот что грустно. Такими легко управлять. Брось им кость – будут вилять хвостом, как шелудивые дворняжки. Дай немного власти – загрызут ближнего. За деньги – предадут, не раздумывая. Даже размножаться они будут по плану, составленному власть имущими. Этот ресторанный забияка – прекрасный пример.
– Чего именно?
– Современной человеческой сущности. Ему дали оружие, и он сразу возомнил себя богом, но увы – не умеет им пользоваться! В нужный момент, когда на карту поставлена жизнь – поднимает лапы вверх. Прекрасный показатель, что новый мировой порядок уже действует и люди становятся быдлом. Ладно, идем отдыхать, Нардин. А трофей неплохой, – Чамберс кивнул на револьвер, лежащий на столе, – Colt Python калибра 0.357 Magnum с четырехдюймовым стволом. Дорогая игрушка.
Из Порто-Франко до нашей Базы добирались на попутной машине. Грузовая колонна из шести машин, которая отправлялась ни свет ни заря под охраной двух джипов. Командир конвоя проверил наши карты и дал добро. Место нашлось только в кузове, но устроились со всеми удобствами – в машине лежал огромный кусок брезента. Только пыль достала. Чамберс о чем-то думал, а я, надвинув панаму на лицо, собрался завалиться спать. В конце концов, если что-то пойдет не так, то выстрелы мы услышим.
– Поль, – окликнул меня Джек.
– Что? – Я приподнял край панамы и посмотрел на него. – Не можешь уснуть? Извини, но колыбельных песен не знаю.
– О том, что мы нашли, в отчете писать не надо.
– Мама мне запрещала говорить неправду, – пробурчал я и поднял повыше воротник куртки, – и вообще…
– Не переживай, мы ей ничего не скажем.
– Разве что так…
Перебил сон, зараза такая. Интересно, о чем он думает? Что-то лицо у него благостью не блещет. Грызет неизменную трубку, того и гляди – мундштук перекусит. Уже час прошел, как мы трясемся по этой пыльной дороге, а он молчит, как воды в рот набрал. Мыслитель… Мне на ум ничего дельного не приходило. Была одна шальная мысль, но что вам с нее? Даже если там, наверху, кто-то делит место под солнцем, это их проблемы. Лично для меня в этой жизни ничего не изменится.
На Базе наш ждал сюрприз. Даже несколько. Во-первых, в километре от нее нас остановил усиленный мобильный патруль. Парни дотошно осматривали машины конвоя и проверяли документы. Во-вторых, в районе «шлюза» Джек увидел несколько поддонов с ящиками. Они стояли в зоне карантина. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять очевидное – «ворота» работают полным ходом. Мы переглянулись, и Джек скривился, будто от зубной боли.
– Дьявол…
– Пока нас не было, здесь многое изменилось, – покачал головой я, – и как мне кажется, не в лучшую сторону.
– Идем к Виктору.
