– Странные вы, парни.
– Какие есть.
– До этого момента я думал, что знаю русский язык, – удивленно покачал головой Карим, провожая глазами уходящего Михаила.
– Я тоже так думал.
– Таких выражений я не встречал даже у Флегона
[49]
.
– Дьявол их разберет, – я пожал плечами. – Скорее всего, это какой-то argot russe
[50]
.
– Видел у него на руках татуировки?
– Трудно не заметить. Этот старик, как мне кажется, мутный тип. Напомнил обитателей двадцатого округа. Вавилонвиль
[51]
, дьявол его раздери.
– А вот и кавалерия подоспела, – сказал Шайя. – Слышишь?
– Это наш доктор настучал.
– Полагаешь?
– Уверен. Мы же ему не представились, – усмехнулся я и посмотрел наверх. На крыше медицинского пункта покачивалась радиоантенна.
К дому со стороны порта подъезжал джип, украшенный эмблемами Ордена. Он остановился метрах в пяти от нас, и наружу выбрался один из патрульных. Лениво и неторопливо. Водитель остался в машине, держа на коленях автомат. Из кузова выпрыгнул еще один боец и сделал несколько шагов в сторону.
– Предъявите ваши документы, господа…
С этими парнями разобрались быстро. Не знаю, что помогло больше – наши служебные удостоверения или персоны убитых. Оказалось, что очень известные в узких кругах личности. Даже немного странно, что эти головорезы были без огнестрельного оружия и так глупо попались. На обычной драке.
Так или иначе, но патрульный записал наши данные и отправился брать показания у потерпевших. Не знаю, как это у него получится. Что-то мне подсказывает, что эти мужики не много ему расскажут.
21 год по летоисчислению Нового мира.
К югу от Рио-де-Жанейро
– Красиво, да? – усмехнулся рулевой.
– Очень, – признался Никита. Он оперся на пулемет, закрытый брезентовым чехлом, и посмотрел в сторону берега. На горизонте, в синей дымке облаков, виднелась горная гряда.
– Да, парень, это вечная красота. Первый раз в море?
– Несколько раз плавал из Порто-Франко в Новую Одессу.
– На одной из этих железных коробок, которые аккуратно ходят вдоль берега? Это не то. Совсем не то… Плавающие лоханки.
– А вы давно плаваете?
– Давно, – кивнул собеседник. – Даже слишком давно. В Старом мире был моряком торгового флота. Половину жизни провел в море, даже семью не успел завести. Как говорит наш чиф – «вся задница в ракушках». Ходил на сухогрузах, лихтерах, балкерах.
– А как же…
– Очутился здесь? Как и большинство старых переселенцев, – он пожал плечами, – не видел смысла дрейфовать вместе со всеми. Да и океаны в Старом мире загадили. Окончательно и бесповоротно. Как-то у восточных берегов Африки мы наткнулись на огромное поле мазута. Ты не поверишь, парень, но оно тянулось до самого горизонта! Я уже не говорю про остальной мусор, который плавает по океану. Словно это акватория грузового порта где-нибудь на задворках Европы…
– Надеюсь, что в этом мире до этого не дойдет.
– Я тоже на это надеюсь, – кивнул рулевой. – По крайней мере, на наш век хватит свежего воздуха, чистой воды и парусов.
– Вы, как вижу, просто влюблены в эту яхту.
– Да, пожалуй, ты прав. И она этого заслуживает. Вот что я тебе скажу – лучше нашей «Катарины» на западном побережье не видел. В ней есть все, что нужно для комфорта, но и океан рядом. Вот он – только руку протяни! Нет стальных переборок, которые загораживают солнце. Нет вечной духоты тесных кают и стука каблуков по железным лестницам. Может, я слишком романтично отношусь к нашей малышке, но когда она идет под всеми парусами – сам себе завидую.
Через несколько минут Никита оставил рулевого радоваться жизни, а сам спустился в кают-компанию и присел неподалеку от стола. Так, чтобы не мешать старшим «вспоминать молодость», но и не упустить суть разговора. Тем более что время, отведенное на воспоминания, видимо, уже закончилось, и они перешли к делу.
– Вот здесь, – Майкл отставил бокал в сторону и ткнул пальцем в карту, – есть еще одно место.
– Что там? – поинтересовался Нардин-старший.
– Ничего особенного для этого мира, сэр. Небольшая рыбачья деревня. Жителей нет. Несколько покосившихся хижин, развалившийся причал и пяток сгнивших лодок на берегу. Удобная бухта и хорошие глубины.
– Другие варианты?
– Я могу вас высадить в любом месте, сэр! Но эти два – единственные, откуда вы без проблем пройдете к перевалу.
– Мне вариант с деревней не очень нравится, – покачал головой Поль и посмотрел в свою записную книжку. – Давай вернемся к первому варианту. Заброшенную деревню оставим как запасной вариант.
– Как скажете, сэр! Вот бухта, про которую говорили в самом начале. В нее ведет узкий пролив. – Беннет развернул еще одну карту. Самодельную, испещренную карандашными пометками, непонятными значками и надписями.
– Сам рисовал? – поинтересовался Шайя.
– Кто же еще? Конечно, сам. Картографы Ордена не спешат в эти места. Здесь слишком жарко для офисных крыс! Одни боятся оторвать задницу от мягкого кресла, а другие – опасаются за свою драгоценную шкуру. Исследователи Нового мира, мать их так! Что там говорить, – пробурчал Майкл и отмахнулся, – таких людей, как покойный мистер Чамберс, уже почти нет, а скоро – совсем не будет!
– Знакомые интонации, – алжирец довольно хмыкнул, – напоминают старые времена. Эти сказки люди слышат со времен Адама.
– А разве я не прав?
– Прав.
– Хорошей карты нет, и неизвестно, когда появится! Наше западное побережье – не самое популярное место. Да простит меня Господь Бог – здесь задница этого мира. Капитан каждого судна, которое ходит в этих водах, держит в уме сотни мелочей, примет и цифр. И каждый рисует для себя такие вот карты.
– Спорить не буду. – Карим выставил ладони перед собой.
– И правильно сделаешь…
– Так что там с бухтой? – спросил Поль.
– Да, сэр! Итак… Войти в нее можно только во время прилива. Место пустынное. Высокие скалистые берега и небольшой пятачок, где можно сойти на берег, не рискуя свернуть себе шею.
– Проходы к перевалу?
– Узкое, никому не известное ущелье. Его обнаружил один чудак, который жил в этих местах лет пять назад. Ловил рыбу, бил зверя, иногда приходил в Рио. Недавно он умер, так что мы ему не помешаем. У меня были с ним кое-какие дела, и он мне рассказал про этот путь к перевалу.
