– Рад вас видеть! Мне кажется, что вы заинтересовались моим предложением…
– Заинтересовался. Хотелось бы узнать, что предложите взамен, – я щелкнул пальцами, – в подтверждение ваших намерений.
– Браво, Поль! Вы поступаете по-американски – сразу к делу. Пожалуй, это правильно. Ну что же, обсудим наши предложения и ваши возможности. Чудес не обещаю, но думаю, вам понравится.
– Вы уверены?
– Поль, мы предлагаем не так уж мало – Новый мир…
Не буду описывать наш разговор с мсье Бэллом. И боже меня упаси загружать вас сухими подробностями, которыми полны подобные контракты. Достоин упоминания лишь один факт – количество походов. По договору я имею право оставить службу не раньше чем после трех экспедиций.
– Да, Поль, – уточнил Патрик, – не меньше трех.
– Что после этого?
– Вы сможете перейти на другую службу в Ордене или уйти, как говорят военные, в запас. Может быть, откроете свое дело – для энергичных людей всегда найдется достойное занятие. Налоги в Новом мире небольшие, около пятнадцати процентов от прибыли. Если потребуется начальный капитал, банк Ордена предоставит вам кредит. Поверьте, мы заботимся о наших сотрудниках!
Кстати, о банковской системе – банки в Новом мире есть, куда же без них. Точнее, только один – банк Ордена. Есть и своя валюта – экю, равная двенадцати франкам
[11]
. Жалованье выплачивается каждые две недели, есть небольшие надбавки за время, проведенное в экспедициях, и премии за уничтоженных бандитов.
– Даже так? – удивился я.
– Увы, – Бэлл развел руками, – пришлось применить эту систему. За каждого убитого бандита сотрудник получает около двухсот экю. Надо заметить, что гражданский получает больше – пятьсот экю. Премии не выплачиваются, если вы защищали Базы Ордена и, конечно, в экспедициях.
– Почему же?
– Защищать Орден – это ваша обязанность.
– Какая несправедливость, – расхохотался я, – по отношению к сотрудникам!
– Это ограничение – вынужденная мера. Были случаи, когда ваши коллеги так увлекались «охотой», что забывали о своих обязанностях. Никто не запрещает этим заниматься, – он сделал небольшую паузу, – в свободное от работы время.
– Значит, есть и охотники за головами?
– Да, есть несколько небольших групп.
– А кто защищает поселения колонистов, находящиеся в стороне от баз?
– Сами поселенцы.
Надо отдать должное – отправляя человека на «тот свет», мои новые работодатели были благожелательны и предупредительны. Даже с пенсией Легиона дело решили – она будет перечисляться на мой банковский счет в Новом мире. Мелочь, но приятно. По крайней мере, смерть от голода не грозит. Будь что будет – я пододвинул к себе документы и поставил размашистую подпись.
– Поль Нардин, – Патрик встал и протянул мне руку, – добро пожаловать в Орден! Мне кажется, мы с вами прекрасно потрудимся на благо человечества.
Звучит, конечно, напыщенно, но американцы любят все блестящее. Как дети, право слово. «Хотя этим грешат многие армии мира», – подумал я, вспомнив девиз Легиона: «Legio patria nostra!» («Легион – наше отечество!»). Для полной картины не хватало только старого седого сержанта, который проводит меня в Новый мир, смахивая скупую мужскую слезу и бормоча неизменное: «Мы надеемся на тебя, сынок!»
После того как документы были подписаны, Бэлл объявил, что с этого момента я нахожусь на службе. Если принять во внимание, что жалованье начисляется с момента подписания контракта, то меня такие порядки вполне устраивают. Следующим пунктом был медицинский осмотр. Приятная медичка лет тридцати и старый очкастый брюзга, которого Патрик, как мне показалось, слегка побаивается. По крайней мере, со стариком-эскулапом он вел себя очень почтительно. Ничего плохого в моем организме не нашли, если не считать нескольких нелицеприятных шрамов на бедре, полученных в «сухой гильотине», как мы называли Французскую Гвиану. Медичка сделала несколько прививок, подарила одну стандартную улыбку, и мы откланялись.
После медиков отправились в арсенал. Начинать дело с выбора оружия – на мой взгляд, это правильно. Конечно, экипировка тоже важна, но выбор личного оружия – это нечто священное. Можно сказать – интимное. Дело, не терпящее спешки и суеты.
– Вы можете выбрать все, что вам необходимо.
– Все? – уточнил я.
– В разумных пределах, разумеется.
– Своевременное замечание. Я уж нацелился опустошить ваши запасы.
– Мы уже имели дело с вашими коллегами. Один из них чуть весь арсенал не вынес.
– В Новом мире с этим проблемы?
– Нет, – ответил Патрик, – проблем с этими железками нет. Присутствуют, так сказать, в должном количестве. Но после нескольких случаев мы решили предоставить сотрудникам право выбора амуниции. Согласитесь, гораздо проще отправлять человека полностью подготовленным, чем получать от него длинные отчеты, заполненные по большей части запросами на дополнительную экипировку. Экономия времени и средств.
– Разумно, – кивнул я.
В Легионе мне довелось пострелять из многих образцов, которыми богат оружейный мир. Не скажу, что я прекрасный стрелок, но в цель попадаю. Как говорил наш инструктор, даже обезьяну можно научить курить, но сделать из человека снайпера – невозможно. Можно научить стрелять, можно научить целиться, но снайпером, хорошим снайпером, надо родиться.
Патрик познакомил меня с оружейником и откланялся. Видно, не раз сопровождал моих коллег и представлял, что за этим последует. В таких местах мужчины могут провести не один час. Забегая вперед, замечу, что здесь я и провел остаток первого «рабочего» дня.
Оружейника звали Майкл Беннет. Невысокий мужчина лет сорока, похожий на Фрэнка Синатру. Он провел меня по узкому коридору и открыл тяжелую дверь в хранилище. Ничего нового – аккуратные штабеля ящиков и привычный запах оружейного масла. Посередине – широкий стол и несколько стульев.
– Вы француз? – спросил он.
– Да.
– В таком случае могу предложить Famas. – Оружейник гордо задрал голову, словно эта штурмовая винтовка была его изобретением.
– Благодарю, но обойдусь без этого «шедевра» инженерной мысли.
Понимаю, что он хотел сделать приятное для гражданина Франции, но увольте меня от этого удовольствия! Штурмовая винтовка Famas-F1, о которой он упомянул, – это стандартное вооружение Иностранного легиона. Поступила к нам на вооружение в конце семидесятых годов, сменив устаревшую MAS 49/56. Выглядела новая винтовка, конечно, получше, в руках лежала удобнее, но боже упаси воевать с ней в пустыне! Попадавший в затворную группу песок приводил к тому, что она часто заедала. При транспортировке на затвор надевался специальный чехол, предохраняющий от пыли, но это мало помогало.
