В общем, блуждание по Всемирной паутине заняло около часа, и то, если бы не выстрелы на улице, Степан так бы и просидел весь день за компьютером, читая все больше и больше подробностей про весь этот бедлам, что творился вокруг.
Теперь стало понятно, что за сумасшедший попытался напасть на него на Приморском, да и окровавленные люди на остановке тоже привносили ясность в происходящее.
Степан вдруг подумал о Кате. Она же ничего не знает! Нужно ей срочно позвонить!
Парень схватил свой мобильный и трясущимися руками начал нажимать кнопки, в динамике протяжно загудели длинные сигналы, которые тут же сменились короткими – вызов был отклонен. Степан еще несколько раз попытался дозвониться до бывшей жены, но та сбрасывала вызовы, а после и вовсе отключила телефон.
Мысли скакали как блохи на дворовой шавке. В нем боролись два человека. Первый твердил, что нужно все бросать и спасать Катю, второй же уверял, что она предала их семью, и теперь он ничего ей не должен. Парень метался по квартире, как лев в клетке, не зная, что ему делать, когда взгляд остановился на входной двери, а в голове вспыхнула яркая лампочка. Прямо как в диснеевских мультиках.
Сосед! Сосед же ранен! Он ведь сам помогал тому перебинтовывать укушенную руку… А это значит, что сосед инфицирован. Нужно срочно проверить, как он там.
Степан глянул на часы в правом нижнем углу монитора – тринадцать двадцать. Значит, дочки соседа либо уже вернулись домой из школы, либо вот-вот вернутся.
Мужчина засунул мобильник в боковой карман джинсов и, прихватив связку ключей, вышел на лестничную клетку.
Степан прислушался.
В подъезде было, как обычно, тихо – никаких посторонних шумов.
Парень позвонил несколько раз в соседскую квартиру, но никто не ответил и дверь не открыл. Может быть, девчонки еще не вернулись? Хорошо бы. Степан на всякий пожарный подергал ручку, но дверь была заперта. Мужчина потоптался немного на месте и, укорив себя в излишней подозрительности, вернулся домой.
Весь оставшийся день он посвятил изучению происходящего в мире. И с каждым килобайтом информации ощущение того, что мир катится в тартарары, усиливалось все больше и больше.
Около трех часов дня в городе завыла сирена Системы оповещения гражданской обороны. Голосила она около десяти минут, потом так же неожиданно стихла. Что бы это значило, осталось непонятным. Дозвониться в милицию было невозможно – все время занято. «Скорые», которые утром так и шныряли по проспекту, больше не появлялись, а вот выстрелы слышались все чаще.
Власти города молчали. Никаких заявлений ни на официальных сайтах городской администрации, ни по телеканалам не давалось. Только домыслы и слухи, которые обмусоливались на городских интернет-ресурсах. В политической ветке СевИнфо всерьез обговаривался вариант создания отрядов самообороны. Эти ребята из «Политики» хоть и повернуты немного на ура-патриотизме и украинофобии, но частенько помимо виртуальных словесных баталий общались и в реальной жизни, поэтому им было легче договориться. Но из общего потока информации полезной было около тридцати процентов – слишком много ругани и словесного поноса разлили на страницах.
Имелось также несколько прощальных тем. Вот уж никто бы и не подумал, что после укуса зомби кому-то приспичит попрощаться со всеми на просторах родного СевИнфо. Но, как оказалось, нашлось три таких чудика.
Степан несколько раз выходил на балкон и пытался понять обстановку. Первое, что бросалось в глаза, – уменьшилось количество людей на улицах и машин на дорогах. Хотя кое-где виднелись спешащие горожане, но еще более заметными были медленно бредущие или же просто стоящие фигуры. С балкона второго этажа, конечно, обзор был не очень, но все же мужчине удалось разглядеть на противоположной стороне улицы несколько плетущихся дерганой походкой человек… вернее, не человек – зомби. Так проще и, наверное, правильнее говорить. Спешащие люди с легкостью уворачивались и убегали от неторопливых покойничков.
Ну хоть в чем-то повезло. Если они настолько неповоротливы, то убежать от них не составит особого труда, а там, глядишь, и вояки с ментами подсуетятся и истребят этих граждан мертвяцкой наружности. Кстати, в Интернете также давались советы, как убивать этих беспокойных покойников. Собственно, от голливудских фильмов ужасов рекомендации ничем не отличались – фантазии хватало только на пробитие черепушки и разрушение головного мозга. Кое-где шли споры, можно ли облить упыря бензином и поджечь. Но коллективным разумом пришли к выводу, что бензин нынче дорог и так расходовать его немного глупо.
В шесть часов вечера на проспекте Генерала Острякова Степан увидел первый БТР. Он лихо гнал в сторону пятого километра. На броне, придерживаясь за поручни, сидело трое бойцов. Нашивок или погон Степан не успел рассмотреть – далековато было, да и скорость немалая. Хилый поток машин предусмотрительно пропускал восьмиколесное бронированное чудище, забирая вправо.
К семи часам город погрузился во тьму. Нет, свет на улицах был – уличное освещение и огни ситилайтов и билбордов отлично озаряли улицы, но день уступил место ночи. И с этим ничего нельзя было сделать.
Степан все так же мониторил Интернет, сообщения в котором становились все более пугающими. Похоже, надежда на то, что военные и милиция быстро покончат с этой напастью, не оправдала себя.
С наступлением темноты улицы опустели. Только неподвижные фигуры как часовые торчали в нескольких местах в поле зрения парня – несколько на остановке, один возле здания городского архива, и еще один забрел на автостоянку супермаркета, что располагался этажом ниже. И теперь мертвяк медленно брел между машин по одному ему известному маршруту, который больше всего напоминал броуновское движение – в простонародье называемое «абы куда».
Степан еще несколько раз подходил к двери соседа, пытаясь выяснить, как он там, но все оставалось без изменений – дверь была закрыта, а на звонки никто не реагировал. Только то ли почудилось Степану, то ли действительно кто-то ходил за дверью. Точно мужчина сказать не мог – не был уверен.
И вот теперь, выйдя на крышу супермаркета, служившую по совместительству балконом, парень невольно повернул голову влево – как раз туда, где находились окна соседской квартиры. И снова он усомнился в себе. Ему показалось, что кто-то прошел мимо окна. Мужчина вернулся в комнату, взял табуретку и вновь вышел на балкон-крышу. Балкон Степана от участка балкона соседа отделяла натянутая на две вертикальные железные трубы рабица, по которой мирно вился плющ из кадушки, стоящей возле стены дома. Мужчина поставил табуретку и, вскочив на нее, перепрыгнул через ограждающую сетку.
Квартира у соседа была однокомнатная. Как они там размещались вчетвером, оставалось загадкой. Все-таки хрущевки не блистали расширенной квадратурой и улучшенной планировкой.
Степан сначала заглянул в окно кухни, но ничего не увидел в темноте. Чертыхнувшись, достал из кармана ключи, брелоком ему служил светодиодный фонарик. Света от него хватало как раз на то, чтобы осветить себе дорогу в темноте. Ну или для того, чтобы подглядывать в закрытые темные соседские окна. Кухня была пуста. При тусклом свете синего светодиода можно было разглядеть ее – небольшой кухонный стол с ящиками, холодильник, плита, мойка, навесные шкафчики. Более подробно рассмотреть было просто невозможно, да и не к чему – то, что в кухне никого не было, стало очевидным.
