Еще на этапе проектирования самолетов я предусмотрел возможность установки дополнительных топливных баков вместо бомб в соответствующем отсеке. С ними дальность машины заметно превышала расстояние до торгового центра, что позволяло обойтись без промежуточных посадок. Хотя три часа безвылазно «в седле» – очень нелегкое испытание! Тем более что полет на большую дальность выгоднее совершать на значительной высоте – меньше потери на сопротивление, а там дуют весьма неприятные и резко меняющие силу и направление ветра. Не подремлешь в пути!
Но, к счастью, все обошлось вполне благополучно. Вылетели с утра. Вторую машину пилотировал Артем. Третий курсант, Игорь, остался пока наблюдать за достройкой последней на данном этапе машины. Через недельку, когда ее закончат, мне придется мотануться обратно, чтобы провести по маршруту Игоря. Позволить курсанту, с всего двумя самостоятельными тренировочными полетами «в кармане», отправиться в подобный путь самостоятельно было бы глупостью. Скорее всего, этот полет стал бы для еще неоперившегося пилота последним. Ну ничего, смотаюсь. Благодаря высокой скорости новых аппаратов вполне можно успеть слетать туда-обратно за один день.
Ландшафт вокруг бывшего торгового центра даже с большой высоты выглядел совсем по-другому, чем раньше. Ничего не поделаешь, стройка, причем масштабная. Стапель, на котором собирается гигантский дирижабль, не замаскируешь, как ни крути. Остается надеяться, что немцам сейчас не до организации дальних поисковых рейдов, и так маловато воздушных судов у них осталось. Но, конечно, только на авось полагаться в данном вопросе я не собирался. Заблаговременно тут были организованы посты предупреждения о воздушной угрозе, размещены две эскадрильи «ракетных ангелов», да и с перегонкой сюда истребителей спешил не случайно. После нашего прилета шансов уничтожить стройку с воздуха у противника заметно поубавилось.
Опять потянулись трудовые будни. Теперь, однако, приходилось делить время между работами по постройке дирижаблей и тренировками летного состава первого истребительного звена, включавшего меня, Артема и двух новых курсантов, бывших пилотов транспортных велокрылов. Вонюшу, так страстно желавшего стать пилотом, после известных событий взяли под стражу и до сих пор не выпустили, несмотря на мое поручительство. Хотя всем было ясно, что бедняга к умело затесавшемуся среди нас вражескому агенту не имел никакого отношения, но образованная по горячим следам контрразведывательная контора в Ленинске (лучше, как говорится, поздно, чем никогда) других клиентов пока не имела, так что Вонюше пришлось отдуваться за всех. Его допрашивали круглые сутки, пытаясь найти зацепки и противоречия в показаниях. Если до моего следующего прилета в столицу это издевательство не прекратится, придется устраивать скандал в руководстве Коммуны. Иначе товарища не спасти из цепких когтей новоявленных особистов…
Летали мы обычно по утрам, от раннего, с рассветом, завтрака и до обеда. За это время я успевал «прогнать» по паре раз молодых на одной машине, контролируя их действия из пустого бомбоотсека, а также выполнить парный полет с более опытным Артемом, отрабатывая уже не только технику пилотирования, но и реальные тактические приемы. Пожалуй, появись сейчас в небе враг, Артем сможет атаковать его самостоятельно. Он вообще способный и быстро все схватывает. А вот вторую пару еще тренировать и тренировать. Они пока с трудом грамотную посадку освоили.
Ну а послеобеденное время я посвящал контролю за строительством дирижаблей. Проблем и вопросов тут было множество, и не для всех удавалось найти удовлетворительное решение. Иногда приходилось идти на сознательное ухудшение расчетных характеристик для того, чтобы не застопорить производство на неопределенное время. Все-таки очень большой кусок мы попытались разом откусить!
Уже почти приобретший окончательный внешний вид первый «настоящий» дирижабль угловатостью форм был похож на ранние модели самолетов-невидимок, так как для упрощения производства собирался из плоских медных листов, прикрепленных к каркасу. Листы размером примерно два на два метра и толщиной в миллиметр для аэродинамически нагруженной передней части и втрое меньше для остальной оболочки изготовлялись на прокатном стане, возведенном прямо возле стапеля. Здесь же, чтобы далеко не таскать, изготовлялись и медные же (вернее – бронзовые) профили, из которых клепались элементы каркаса. Листы же обшивки крепились к ребрам сначала тоже заклепками, а затем еще и запаивались для герметичности. Из-за особенностей атмосферы планетки давление падало с подъемом вверх гораздо медленнее, чем на Земле, поэтому опасный для жесткой оболочки перепад здесь не угрожал. Ведь все равно максимальный «потолок» был ограничен примерно двухкилометровой высотой, где начинались сильные ветра, бороться с которыми мог только аппарат тяжелее воздуха. А в таком диапазоне высот давление менялось всего процентов на пять-шесть. Изменение подъемной силы обеспечивалось баллонами из ткани, содранной с трофейных оболочек, располагавшимися в отдельных негерметичных отсеках. Соответственно, размер их был довольно мал. Конечно, вертикальные маневры корабль с подобной конструкцией выполнял в темпе обожравшейся черепахи, однако и дирижабли противника в этом плане динамичностью не отличались.
Медь доставлялась с близкого к месту сборки рудника «экспериментальным» дирижаблем. Прямо там ее отливали в болванки для удобства транспортировки. Возглавлял работы мой тесть Ихизкель, поселению которого рудник и принадлежал. Я, правда, так и не нашел в себе смелости заглянуть к нему и сообщить о печальной судьбе дочерей. Просто не представлял себе, как это все сказать…
Объем проводимых работ, и на стапеле, и на руднике, требовал огромного количества рук. Поэтому сюда были стянуты и люди из Коммуны, занимавшиеся в основном работами, требовавшими технических навыков, и множество «эльфов», валивших деревья и выполнявших простые операции, и греки из Полиса, снабжавшие всю «группировку» свежей дичью. Также здесь был открыт трудовой лагерь, где содержались согнанные из всех поселений союзников «гномы». Им приходилось отрабатывать свой хлеб на самых тяжелых работах. Сам факт наличия такого лагеря вызывал у меня смешанные чувства. С одной стороны, недавно пришлось самому выживать в подобном, и жуткие воспоминания навсегда врезались в память. С другой – это враги, и в военное время все способы оправданны. Конечно, я проследил, чтобы в лагере были созданы по возможности человеческие условия существования, не случалось неоправданное насилие. Ввел несколько схем материального поощрения (с помощью более качественной и обильной еды) за ударный труд. Организовал пункт медпомощи. И так далее. Но, разумеется, обитателям «зоны» все равно приходилось несладко. Однако на войне как на войне…
Примерно через месяц после моего прибытия (я уже успел «смотаться» и за третьим самолетом) строительство первого дирижабля было завершено. Конечно, я находился на борту во время испытательного полета, хотя в управление не вмешивался – экипаж был подготовлен заранее. Два стокиловаттных дизеля с заметным трудом разгоняли огромную машину. Благодаря примененному в качестве рабочего тела водороду при чуть большем, чем у противника, объеме баллона наш дирижабль поднимал втрое больший груз. И это после вычета веса, ушедшего на цельнометаллический корпус, внутренние переборки и преодоление технологических ограничений. Ну и дизели, конечно, были несравнимо легче громоздких паровых машин.
