— Последних обстоятельств? — произнес сидевший в одиночестве (кресла справа и слева от него оставались пустыми) обладатель густого, сочного баса. Вне всякого сомнения, Димитр.
Тень напротив зашевелилась, и в бледно-синий круг выступила женщина в серо-черном церемониальном балахоне. Худая, чернявая, с острыми скулами. Я узнал Николет, одну из двух соискателей на место Ирдена. Возможно, именно она станет будущей главой Братства.
Магистр, шелестя одеждами, прошла мимо меня, встала перед Тильдой, и я увидел, что они почти одного роста. Рука Николет, с тонким запястьем, длинными сухими пальцами и острыми ногтями, точно лапа какой-то хищной птицы, взяла девушку за подбородок, заставляя поднять лицо к тусклому свету.
— Кто это с тобой сделал, девочка? — Голос у нее был такой же хищный, как и ногти на руке.
— Калеб.
— Это ложь! — горячо возразил тот и показал присутствующим ладонь, затянутую окровавленным бинтом. — Она напала на меня с кинжалом, и я ударил ее машинально, защищаясь!
Тильда задохнулась от возмущения, и, прежде чем успела что-то ответить, Николет положила ей руку на плечо.
— Оставь свое красноречие на потом, девочка. Не надо портить и без того загубленную пьесу.
Ее просьба возымела успех, вот только Павла так просто остановить было нельзя. Он оказался рядом с Калебом, и его сухая рука мелькнула в воздухе с такой скоростью, что я подумал о богомоле, на которого так был похож главный недруг Мириам. Уже через секунду бывший учитель Тильды валялся на полу, выплевывая передние зубы.
— Она напала на тебя, да?! — прорычал Павел. — Ты! Мерзкий червяк…
— Хватит! — со сталью в голосе рявкнула Николет. — Слишком часто в последнее время стражи поднимают руку друг на друга!
Тот оскалился, точно визаган, загнанный в ловушку:
— Никто не будет даже пальцем трогать моих учеников!
— Я подам жалобу! — окровавленным ртом произнес Калеб.
— Подавай! — не сказал, а плюнул Павел. — Мы прямо сейчас ее примем.
— Давайте не будем устраивать сцен. — В свет, тяжело ступая, вышел Стёнен, опираясь на красивую, парадную трость. — На мой взгляд, все ясно. Этим двоим нельзя быть вместе, иначе дойдет до беды. А если слухи выйдут за пределы Братства…
Калеб посмотрел на него волком, но промолчал, вытирая кровь. На щеках Тильды появился румянец, она не верила своим ушам. Толстяк, который все это время в совете был на стороне своего подопечного, внезапно изменил решение.
Николет обвела взглядом тени в креслах:
— Все согласны? Или голосуем?
Звонкий молодой голос, мне неизвестный, сказал:
— Тильда остается на обучении у Павла. Во всем остальном нам требуется время, чтобы наложить взыскание на обоих.
— На обоих? — изумилась Тильда.
— Твое слово против слова Калеба, — равнодушно произнесла та же незнакомая мне женщина. — Ни у одного из вас нет никаких доказательств. Оба пристрастны, и доверия вам нет.
— Предлагаю, чтобы Павел сам избрал наказание для девочки, — прозвучал бас Димитра. — Пусть он прочитает ей лекцию о том, как плохо тыкать в братьев кинжалом или еще что-то в этом роде.
— Павла самого стоит наказать, — рассмеялся старик слева. — За недостойное поведение на совете. Но согласен. У нас полно более важных дел для того, чтобы играть в воспитателей. А тебе, Калеб, следует прогуляться. До Витильска. Местные бароны просят Братство о помощи. Поедешь туда как наш представитель. Прямо сегодня. Я вызову тебя, когда понадобишься.
Страж скривился, но больше не спорил. Знал, что отделался довольно легко.
— Ну, значит, решено, — вздохнула Николет. — Вы оба свободны. Ван Нормайенн, останься.
Все вернулись на свои места, Тильда и Калеб вышли.
— Давно тебя здесь не было, страж. — Григорий, старик с хриплым голосом, как я знал, был одним из первых учеников Мириам. — Мы наслышаны о твоих приключениях.
Я вспомнил Хартвига, историю с маркграфом Валентином, когда они по сути бросили меня, проблемы в Шоссии и то, что они решили насчет темного кузнеца, и… промолчал. Нет смысла спорить со стихией. Она все равно ни черта тебя не услышит, но зато без труда размажет о камни.
— Мириам и Гертруда знакомили нас с твоими докладами, — продолжил Григорий. — Они, вне всякого сомнения, были полезны для Братства. Но сейчас мы хотели бы выслушать твое мнение как участника последних событий. Особенно это касается неизвестного, создающего запретные клинки.
— Рассказ предстоит долгий.
— Мы славимся своим терпением. — Я почувствовал в голосе Димитра нечто похожее на улыбку.
Я пожал плечами. Если им интересно послушать историю и на этом я избавлюсь от их внимания, тем лучше. Я даже готов доплатить, лишь бы как можно дольше не появляться в этом зале…
— Что скажешь? — Николет обратилась к Павлу.
— Занимательно, — скупо оценил тот.
— Звучит как сказка, — негромко произнес Григорий.
— Ван Нормайенн, судя по всему, верит в эту сказку. Как и Мириам. Скажи мне, как ее бывший ученик, она склонна терять время на выдумки? — В голосе Павла звучала ирония.
— Нет, — неохотно признал старик. — Только не она. Но все услышанное… не слишком соответствует реальности.
— Это не означает, что мы должны просиживать задницы и ничего не делать, — сказал один из магистров за моей спиной.
— Что ты предлагаешь, Бивой? — с раздражением спросила Николет.
— То, что советовала нам Гертруда. Я и Мириам — единственные, кто поддержали ее предложение полностью.
— Братство не может оставить свою основную задачу — сражаться с темными душами и заниматься поисками неизвестно кого! — процедил Павел. — Я признаю реальность угрозы. Не знаю насчет адских врат. Темный клинок опасен для нас. Но совет не будет посылать стражей на розыски и отвлекать их от работы. Не ради одного человека.
— Мы снова топчемся на месте, — произнес все тот же неизвестный звонкий голос. — Это обсуждалось не раз и не два. Ван Нормайенн здесь лишь как… будем называть Людвига экспертом. Мы хотели выслушать его мнение и сделали это.
— И угроза усилилась, Милана. — Бивой все еще пытался убедить остальных. — Теперь мы знаем больше.
— А сделать можем столько же. То есть ничего. — Она не изменила своего мнения.
— У Братства много денег, — негромко сказал я, и все взоры направились на меня. — Никто не призывает нас вести поиск неизвестного. Для этого есть наемники. Те же самые, которым мы платим, когда требуется найти убийцу стража.
— Это уже обсуждалось, и не раз, — устало ответила Николет. — Ты не видишь картину в целом, ван Нормайенн. Мы не станем ничего делать. Любое решение совета касательно темного кузнеца ударит по Братству.
