– А народ тут гостеприимный. – Он взмахнул зажатой в руке двухлитровой пластиковой бутылкой. В бутылке что-то булькало. Морган даже знал, что. – Вот Варвара Марковна с собой налила. Славная бабулька, хоть и строгая.
– Не строже здешних докторов, – хмыкнул Морган, забираясь в джип.
– Это она по молодости и горячности. – Сотник плюхнулся рядом.
– Бабулька?
– Врачиха. Тут же, наверное, скука смертная, вот девка и забавляется. – Он снова потрогал свой заклеенный пластырем лоб.
– Теперь куда? На Левый берег? – Морган завел мотор.
– Давай! Тут дорога к озеру есть, через старый яблоневый сад. Попробуем срезать.
– На деревню смотреть не будем?
– А что на нее смотреть? Все самое интересное мы уже видели.
– Пить хочу, – пожаловался Морган, аккуратно объезжая брошенный посреди дороги мотоцикл.
– Квасок знатный! – Сотник с иезуитской улыбкой похлопал по пластиковой бутылке. – Жаль, что тебе доктор не велел.
– Тоже еще доктор, – Морган пожал плечами. – Небось вчерашняя студентка, а гонору! Ну, через сад едем?
Он решил сменить тему разговора, про докторов ему было неинтересно.
– Давай попробуем. – Сотник забросил бутылку с квасом на заднее сиденье, пристегнулся.
* * *
Яблоневый сад казался огромным. Стоило лишь джипу въехать в сень старых, искореженных временем деревьев, как у Моргана возникло стойкое ощущение, что весь окружающий мир утонул, растворился в сплетении ветвей, в густой зелени листвы. Даже вездесущее, нестерпимо яркое солнце сюда почти не проникало, лишь изредка прорывалось робкими лучами, чтобы тут же раствориться в густой тени.
– Как в ельнике. – Морган снял солнцезащитные очки, зашвырнул в бардачок.
В бору молиться, в березняке веселиться, а в ельнике удавиться – вспомнилась вдруг не к месту дедова присказка. Здесь, в старом яблоневом саду, ощущение было вот именно как в ельнике в пасмурный осенний день. На сердце вдруг навалилась непонятная тоска.
– Да, невеселое местечко. – Похоже, даже неизменно жизнерадостный Сотник заразился вдруг необъяснимой меланхолией. – Вот, казалось бы, яблони – такие светлые деревья. Красотища же должна быть, а тут что же? Темень и декаданс.
– Так уж и декаданс, – усмехнулся Морган, аккуратно объезжая рытвину посреди поросшей травой грунтовой дороги. – Но сад странный, здесь вынужден с тобой согласиться. На месте здешнего головы я бы вырубил его под корень и засадил молодыми деревьями. Эти же и не плодоносят наверняка.
– Ну, не все такие рачительные, как ты, дорогой мой Морган. Кому-то упадничество милее нововведений. Кстати, ты, кажется, пить хотел? Вон смотри – колодец!
Колодец стоял в стороне от дороги под высокой, кряжистой яблоней. Здесь, в этом диком месте, он выглядел на удивление гармонично. Морган, жажда которого вдруг сделалась нестерпимой, заглушил мотор, спрыгнул в высокую, едва ли не по пояс траву. Следом выбрался Сотник.
– Сюда бы косу, – сказал он, засовывая в рот сорванную травинку. – Нет, что ни говори, а хреновый тут хозяин. Земля простаивает, деревья умирают, трава вон пропадает некошеная. – Он хотел еще что-то сказать, но замолчал, прислушиваясь.
– Морган, слышишь?
Он слышал. Вплетаясь в стрекот цикад, до них доносился едва различимый перезвон колокольчика.
– Трава не пропадает, – сказал он. – Коров тут точно пасут.
Словно в подтверждение его догадки, откуда-то издалека послышалось протяжное мычание.
– Есть жизнь на Марсе! – с непонятным удовлетворением констатировал Сотник. – Ну, пойдем, посмотрим, что тут у них с водой!
Колодец был старый, с вросшими в землю замшелыми каменными стенами. Высотой он доходил Моргану до пояса. Тут же, прямо на земле, посреди травы стояло обитое железными ободами ведро, прикованное цепью к вмурованному в колодезную стену кольцу.
– Очень предусмотрительно, – хмыкнул Сотник, переворачивая ведро кверху дном и вытряхивая из него сухие листья. – А это что такое?
Он поддел ногой убегающий от колодца и теряющийся в густой траве проржавевший железный желоб.
– Похоже на поилку для скота, – предположил Морган.
Он присел на корточки, пошарил рукой в траве, пытаясь понять, соединен ли желоб с колодцем или наполнять его нужно с помощью ведра. Рука наткнулась на что-то острое, Морган чертыхнулся, выпрямился. Левую ладонь пересекала глубокая кровавая полоса.
– Как это ты так? – Сотник заглянул ему через плечо.
– Кажется, об край желоба. – Морган вытер окровавленную руку о траву.
– Лихо мы начали, – Сотник покачал головой. – Явимся к Яриго все покоцанные: один с башкой разбитой, другой с рукой порезанной. Красавцы! Ладно, давай промоем твои боевые раны.
Он склонился над колодцем, Морган стал рядом. Колодцы еще с детства, с тех самых времен, когда каждое лето он проводил в деревне у деда, вызывали в нем особенное, не поддающееся анализу чувство страха перед неведомой глубиной и жгучим желанием узнать, что же там, на дне, и есть ли оно вообще. Оттуда, еще с далекого детства, в нем жила иррациональная уверенность в том, что колодцы бездонны.
– Ау! Э-ге-ге! – заорал Сотник, перевешиваясь через край колодца.
– Осторожно! – здоровой рукой Морган схватил его за пояс джинсов. – Еще кувыркнешься туда. Давай ведро и отойди от греха подальше.
– Кувыркнусь, так выловишь. – Сотник пристроил ведро на краю колодца. – Смотри, какой он широкий…
Колодец и в самом деле был широкий, метра два в диаметре. И вода, отливавшая черным, стояла высоко. Кажется, только руку протяни – зачерпнешь пригоршню. На зеркальной глади, как крошечные кораблики, плавали листья. Морган перебросил через левую руку цепь, столкнул ведро вниз. В недрах колодца гулко ухнуло, в образовавшемся после падения ведра водовороте беспомощно закружились листья-кораблики, один за другим исчезая в глубине. Следом за ними, звено за звеном, исчезала колодезная цепь, как будто ведро наполнялось не водой, а камнями.
– А чего это оно? – спросил Сотник, растерянно наблюдая, как змеится через край колодца ржавая цепь.
– А кто его знает. – Правой рукой Морган поймал цепь, остановив, казалось, бесконечное погружение.
– Какая же у него глубина? – Сотник поскреб пробивающуюся, несмотря на утренний марафет, щетину. – Смотри, какая длиннющая. – Он пнул ногой змеей свернувшуюся в траве цепь. – Вода ведь высоко, зачем же?..
– Может, уходит? – предположил Морган, здоровой рукой поудобнее перехватывая натянувшуюся цепь.
– Тут же озеро недалеко, значит, грунтовые воды должны быть близко к поверхности. Это же тебе не Сахара. Давай-ка я тебе помогу, а то одной рукой несподручно.
В тот самый момент, когда Сотник снова склонился над колодцем, цепь сначала натянулась, а потом резко дернулась, словно там, внизу, кто-то поймал ведро. Поймал и не желал отпускать…
