– Г-р-р-р, – зарычали звери. – Мы увидим его, мы увидим его. Пусть он лучше не попадается на нашем пути.
Джил взглянула на короля. Рот его был открыт. Лицо выражало ужас. Тогда она поняла дьявольскую уловку врагов. Примешивая немного правды, они делали ложь правдоподобной. Что пользы говорить теперь животным, что осла одели как льва, чтобы обмануть их? Обезьяну останется сказать: «Это то, что я вам говорил». Как теперь показывать ослика в львиной шкуре? Звери просто растерзают его на клочки.
– Мы в безвыходном положении, – прошептал Юстэс.
– У нас выбили почву из-под ног, – отозвался Тириан.
– Умно закручено, умно! – сказал Поджин. – Я готов поклясться, что эту новую ложь придумал Рыжий!
Глава 10.
КТО ВОЙДЕТ В ХЛЕВ?
Джил почувствовала, как что-то щекочет ей ухо. Это был Алмаз, единорог, который шептал ей прямо в ухо со всей силой своего лошадиного рта. Как только она разобрала, чта он говорит, то кивнула и на цыпочках побежала назад, туда, где остался Недотепа. Быстро и тихо она обрезала последние веревки, которые удерживали львиную шкуру. Несладко пришлось бы ослику, если бы его поймали в ней после того, что сказал Обезьян! Она хотела отнести шкуру куда-нибудь подальше, но та была слишком тяжела. Лучшее из того, что она могла сделать, это засунуть ее в густой кустарник. Затем Джил подала ослику знак следовать за ней, и они присоединились к остальным.
Обезьян заговорил снова:
– И после такого ужасного дела Аслан-Ташлан рассердился еще больше. Он сказал, что был слишком добр к вам, приходя каждую ночь, чтобы вы могли увидеть его, поняли! Ну, и он не придет больше.
Вой и мяуканье, крики и рев были ответом на его слова. Внезапно среди воя послышался громкий смешок:
– Вы только послушайте, что эта обезьяна говорит. Мы знаем, почему он не выводит своего драгоценного Аслана. Я скажу вам, почему. Потому, что его нет. У него никогда не было ничего, кроме старого осла с львиной шкурой на спине. Теперь он потерял и это, и не знает, что делать.
Тириан не мог сквозь костер ясно разглядеть лицо говорящего, но угадал, что это Гриффл, главный гном. И полностью уверился в этом, когда секундой позже все гномы присоединились к Гриффлу со своим припевом: «Не знает, что делать! Не знает, что делать! Не знает, что де-е-елать!»
– Молчать, дети грязи! Слушайте меня, вы, нарнийцы, а не то я дам команду моим воинам зарубить вас ятаганами! Лорд Хитр рассказал об этом проклятом осле. Вы думаете, это потому, что в Хлеве не было настоящего Ташлана! Так вы думаете? Остерегайтесь! Остерегайтесь!
– Нет, нет, – закричало большинство зверей, но гномы сказали:
– Правильно, Темнолицый. Пойдем, обезьяна, покажи нам, что внутри Хлева. Увидим, тогда поверим.
Воспользовавшись минутной тишиной Обезьян сказал:
– Вы, гномы, и вправду думаете, что очень умны? Но не спешите. Я никогда не говорил, что вы не сможете увидеть Ташлана. Каждый, кто хочет, может увидеть его.
Все собрание замолчало. Минуту спустя медведь начал медленным, неуверенным голосом:
– Я не совсем понимаю все это, – проворчал он, – я думаю, вы сказали…
– Ты думаешь, – повторил Обезьян, – кто же назовет то, что происходит в твоей голове думаньем? Слушайте, вы, все. Каждый может увидеть Ташлана. Но он не будет больше выходить. Вы сами войдете и увидите его.
– О, спасибо тебе, спасибо тебе, – раздались голоса. – Это все, чего мы хотели! Пойдем и увидим его лицом к лицу. Он добр, и все будет так, как должно быть.
Птицы болтали, псы возбужденно лаяли. Внезапно все зашевелились, и зашумели, как шумит множество созданий, поднимающихся на ноги. Через секунду большинство из них ринулись вперед, и они попытались ворваться в Хлев все вместе. Но Обезьян закричал:
– Назад! Тише! Не так быстро.
Звери остановились, многие застыли с лапой, поднятой в воздух, хвосты виляли, и все головы были повернуты в одну сторону.
– Я думал, ты сказал… – начал медведь, но Хитр прервал его.
– Каждый может войти, – сказал он, – но по одному. Кто пойдет первым? Он не обещал, что будет добр. Он облизывается с тех пор, как прошлой ночью проглотил проклятого короля. Утром он рычал. Сегодня мне самому неохота идти в Хлев. Но если вы хотите, пожалуйста. Кто войдет первым? Не обвиняйте меня, если он проглотит вас целиком или превратит в пепел одним ужасным взглядом своих глаз. Это ваше дело. Ну, кто первый? Кто-нибудь из гномов?
– Так вот и решиться пойти, чтобы быть убитым, – усмехнулся Гриффл. – Откуда мы знаем, что у тебя там?
– Хо-хо, – закричал Обезьян, – теперь вы думаете, что там что-то есть. Все вы, звери, так шумели минуту назад. Что заставило вас замолчать? Кто пойдет первым?
Но звери стояли, поглядывая друг на друга, а потом начали постепенно пятиться назад. Почти все хвосты были опущены. Обезьян прохаживался взад и вперед, подзадоривая их:
– Хо-хо-хо, – хихикал он, – я думаю, вы будете в восторге, взглянув на Ташлана лицом к лицу! Давайте, попытайтесь!
Тириан наклонил голову, чтобы услышать то, что Джил пыталась прошептать ему.
– Как ты думаешь, что на самом деле внутри Хлева? – спросила она.
– Кто знает? – сказал Тириан. – Возможно, там два тархистанца с обнаженными ятаганами по обеим сторонам двери.
– А ты не думаешь, – сказала Джил, – что это может быть… ну, ты знаешь… эта ужасная штука, которую мы видели?
– Сама Таш? – прошептал Тириан. – Не знаю. Мужайся, дитя, мы все между лапами истинного Аслана.
А потом случилось самое удивительное. Кот Рыжий проговорил без тени волнения в голосе:
– Я войду, с вашего позволения.
Все повернулись и уставились на него.
– Заметьте хитрость, сир, – сказал Поджин королю. – Этот проклятый кот в самом центре заговора. Что бы там ни было в Хлеву, оно не тронет его, я уверен. Рыжий выйдет и скажет, что видел чудо.
Но у Тириана не было времени на ответ. Обезьян подал знак коту выйти вперед.
– Хо-хо, – сказал Хитр, – так ты, нахальная киска, собираешься поглядеть на него лицом к лицу. Входи! Я открою тебе дверь. Но не вини меня, если он обдерет тебе усы. Это твое дело.
Кот поднялся и вышел из толпы. Он прошел чинно и изящно, подняв хвост и ни один волосок его гладкой шерсти не шелохнулся. Он прошел мимо костра, так близко от Тириана, стоявшего за углом Хлева, что тот мог взглянуть ему прямо в лицо. Большие зеленые глаза кота не сверкали. («Холоден, как огурец, – пробормотал Юстэс, – он знает, что там нет ничего страшного».) Обезьян, хихикая и гримасничая, шел за котом. Он протянул лапу, отодвинул засов и открыл дверь. Тириану показалось, что кот мурлычет, входя в темный дверной проем.
