– А можно подойти поближе? – запрыгала Аня.
Через пару мостов они были у собора.
– Красивый, – оценила зрелище Аня. – А почему он называется так странно?
– Он был построен на месте, где народовольцы взорвали бомбой царя Александра Второго.
Девочка подпрыгнула, как будто опасалась, что увидит под ногами следы крови.
– Папа, давай пойдем дальше.
Дальше они прошли вдоль узкого канала и вышли на Невский.
Самый известный проспект Санкт-Петербурга, трудно было его не узнать даже тому, кто его никогда не видел.
Движение на проспекте было… Оно было. Казалось, будто все, что попадает на проезжую часть, – тут же вовлекается в вихрь бесконечного течения.
По центру улицы, звеня, проехал маленький трамвайчик, красный с желтым. По обе стороны от него катились коляски, кареты, извозчичьи пролетки, иногда обгоняемые автомобилями. Поперек, ловко уворачиваясь от конских морд, перебегали или даже степенно переходили улицу люди.
– Папа, смотри, – хихикнула Аня, – гастарбайтеры.
Действительно, в одном месте мостовая была снята и над ней сидели на корточках и стучали молотками рабочие. Казалось, они укладывают плитку… А, нет, не плитку: шестиугольные деревянные шашки, залитые то ли смолой, то ли асфальтом. Так вот почему здесь не цокают копыта у лошадей! Удобно.
Впрочем, тут и без цоканья хватало шума: разговаривали многочисленные прохожие, в шляпах, цилиндрах, кепках, кричали газетчики с объемистыми сумками на боку и в кожаных кепках. Повсюду висела броская реклама. Неподалеку от них, к примеру, находился огромный плакат с изображением веселого толстяка и надписью «Папиросы «Дядя Костя».
– Руслан, смотри, – хихикнула Юля.
По другой стороне проспекта шла цепочка людей, держащих в руках бамбуковые рамки на высоких палках. В каждой рамке была натянута бумага и написана одна-единственная буква. Буквы на рамках складывались во фразу «Идите в…». И никто не обращал внимания.
Впрочем, загадка быстро разрешилась: сзади к цепочке присоединились отставшие, и фраза закончилась словом «цирк».
– Нет, как-то гулять мне здесь не хочется, по такой движухе, – решила Юля.
Движуха была уж никак не больше московской, но Руслан тоже устал.
– Как?! – Аня не устала ни капельки. – А Медный всадник?
– Пойдем. – Они повернули направо. – Сейчас, как я помню, выйдем на Дворцовую площадь, а оттуда налево и как раз к Медному всаднику.
На Дворцовой, у огромной махины Александровской колонны, стояла будка в крупную черно-белую полосу. Возле нее торчал высокий старик с седой бородой, в высокой медвежьей шапке, черной шинели и с ружьем. Сверху блестел угрожающе широкий штык.
– Это, – указал Руслан, – Зимний дворец…
– Архитектор расстрелян
[3]
.
– Правда?!
– Юля!
– Ладно, молчу.
– Здесь живет император Николай Второй…
– А с ним что случилось? – подозрительно спросила Аня.
– Пока ничего, жив-здоров и прекрасно себя чувствует, – Руслан оглянулся. – А потом его свергнут во время революции и расстреляют.
Аня вздохнула:
– Пойдем посмотрим на Всадника.
Они свернули налево, прошли мимо золоченой иглы Адмиралтейства, мимо зеленого парка и вышли к Исаакию.
– А где Всадник? – Аня была обижена в лучших чувствах.
– Руслан?
– Эм… Вот тут где-то был…
Вместо собора должен был стоять памятник Петру Первому. Но так как шансы на то, что злые люди накрыли статую собором, были невелики, то оставалось предположить, что что-то путает он, Руслан.
– А вот и наша гостиница, – увидел он. – Девочки, предлагаю сегодня уже идти в номер, а завтра разыскивать Всадников, хоть медных, хоть железных.
Аня вздохнула, но привычки спорить с папой у нее не было.
Они поужинали в гостинице и сидели в номере.
– Ну что, Аня, как тебе Питер?
– Хороший город, мама. Очень красивый. Только тут много мостов и постоянно где-то убивают императоров. А так понравился.
Аня покрутила в руках огромное желтое яблоко, которое они получили на десерт, сравнила его с яблоком отца:
– Папа, а давай поменяемся яблоками?
– Зачем? У тебя яблоко, у меня яблоко, если мы ими поменяемся, у нас так и останется по одному яблоку…
Стоп.
Глава 5
– Мне кажется, Петр Александрович, я знаю, как найти определенную сумму денег для вашей фабрики.
Руслан улыбался довольно, как сытый кот.
– Ну и каким же образом вы рассчитываете это сделать, господин из будущего?
Улыбка померкла:
– Петр Александрович, я бы не хотел…
– Я понимаю. Но мы сейчас в моем кабинете одни.
Руслан и Фрезе на самом деле были одни в кабинете фабриканта: девчонки Лазаревича после вчерашней экскурсии по Питеру объявили выходной и засели в гостиничном номере.
– Так вот, деньги… Мы сделаем следующее…
Руслан выдержал паузу.
– Мы возьмем мой автомобиль, разберем его на части и каждую отдельную часть ПРОДАДИМ.
Фрезе погладил бородку:
– Думаете, мы сможем на этом выручить больше, чем за целый автомобиль?
– Несомненно. Ведь сам автомобиль мы продавать не будем.
– Продать части, не продавая целое?
В глазах фабриканта мелькнуло непонимание, тут же сменившееся работой мысли.
Этим умный человек отличается от глупого. Глупец, услышав что-то непонятное, ждет, пока ему объяснят. Умный – сам пытается найти ответ.
Фрезе откинулся на спинку кресла и щелкнул пальцами:
– Патенты.
По Садовой улице, весело насвистывая, шагал молодой человек. Светловолосый, с аккуратной короткой бородкой, в котелке, в модном костюме – слегка провинциальном, но не будем портить ему настроение, – он шел, улыбаясь встречным дамам и жмурясь от неяркого осеннего солнца.
Все получилось. Все получилось.
Пусть пока получилось далеко не «все», но Руслан – а это был, разумеется, он – не унывал.
Да, Фрезе заинтересовался идеей патентов. Но только заинтересовался. Да, это долго и не решает всех проблем фабрики – а Руслан уже начинал считать ее своей родной, – да, нужно обдумать и решить еще многое и многое. Но кто обещал, что все получится без труда? Тут главное – уцепиться за предоставленный судьбой шанс, хоть пальцами, хоть зубами, и потихоньку подтянуть его к себе. Начнем с малого, а там…
