Взгляд привычно коллекционирует отличия. Много мужчин с папиросами и мало – с сигаретами. На улицах не бывает курящих женщин. Никто не пьет спиртное на ходу. Совсем нет женщин за рулем легковушек. Почти нет людей с озабоченными лицами. У многих после сорока во рту не хватает зубов. Асфальт все же хуже. Взрослые не боятся делать замечания незнакомым подросткам. Много, просто очень много людей в форме. Нет решеток на окнах и кодовых на парадных. Милиционеры ходят без оружия. На улицах гораздо чаще встречаются куда-то несущиеся веселые детские компании.
Минут через пятнадцать я с трудом вдавливаюсь через циклопического размера двери в мрачную глыбу Фрунзенского универмага. Кручу головой в поисках указателей, не нахожу и начинаю искать методом тыка. Отдел канцелярских товаров обнаружился в глубине первого этажа, за лестницей.
Тихонько, бочком-бочком, пристраиваюсь к торцу витрины, разглядывая нужный товар. Вот эти конверты, с портретом Алексея Силыча Новикова-Прибоя и маркой за четыре копейки, подойдут. К сожалению, народу немного, первая половина буднего дня. Надеюсь, что в школьнике, покупающем всякую мелочь, нет ничего такого, ради чего продавщица стала бы меня запоминать.
Достаю из кармана заранее отсчитанную мелочь и просовываю в окошко кассы:
– Двадцать девять копеек в третий отдел.
Кассирша скользит по мне невидящим взглядом и протягивает чек. Неторопливо иду к отделу, где по другую сторону прилавка оживленно о чем-то судачат две продавщицы средних лет, и протягиваю чек:
– Пять конвертов, пожалуйста, и две тетрадки в клетку.
Судя по всему, для этих продавщиц я тоже остался человеком-невидимкой, но на всякий случай слегка опускаю голову, будто бы разглядывая выложенное на прилавок. На самом деле слежу за движениями пальцев продавщицы при отсчитывании конвертов.
Отлично. Как и рассчитывал, отпечатки появились только на первом и последнем конвертах. Этим серьезным дяденькам хватит терпения собрать отпечатки пальцев со всех продавщиц почтовых конвертов этого города. Не собираюсь облегчать им задачу.
Ну, с Богом. Сажусь за стол, придвигаю лист и начинаю быстро сбрасывать в черновик первого письма вытяжку из запросов:
«Генерал-майор ГРУ Дмитрий Поляков работает на ЦРУ с ноября 1961 года. Мотив – любит азартную жизнь. После досрочного отзыва из Индии в этом году временно заморозил контакты. Многочисленные хорошо замаскированные тайники дома, на даче и в доме матери в самодельной мебели и деталях интерьера, ручке спиннинга, конвертах грампластинок, шифр-блокнот под обложкой несессера».
Да, это у нас самая большая дыра, надо ее срочно зашить, а то еще восемь лет будет сливать сверхсекретную информацию. Генерал ГРУ – это фигура. И некоторых наших нелегалов он уже успел убить. Маша Доброва выбросилась с двенадцатого этажа, когда фэбээровцы попытались ее арестовать. А прошла Испанию, блокаду в Ленинграде и девять лет нелегальной резидентуры в США…
«Генерал-майор КГБ Олег Калугин, Управление «К» ПГУ, работает на ЦРУ с 1958 года (Колумбийский университет, двойной агент Кук, сдал Липка (NASA), убийство Артамонова, оговорил и сдал Кочера, блокирует информацию Дроздова по Шевченко). Мотив – идеологическая неприязнь к СССР. Во время зарубежных командировок передает информацию на сотрудников ПГУ КГБ компрометирующего характера, облегчая их вербовку».
Еще одна дырища, только не в ГРУ, а в КГБ. Главный контролер разведки является предателем.
«Аркадий Шевченко, чрезвычайный и полномочный посол СССР в ООН, заместитель Генерального секретаря ООН, в ЦРУ с 1975 года, «медовая ловушка» с Джуди Чавис (Нью-Йорк, ФБР)».
Тоже мощный прокол. Будучи доверенным помощником Громыко, Шевченко осуществлял связь МИДа с КГБ и в силу этого знал очень много о нашей нелегальной резидентуре.
Теперь предатели, пока не успевшие здесь нанести серьезного вреда, но способные это сделать.
«Василий Митрохин, архивный отдел ПГУ КГБ. Делает выписки из дел с целью передачи противнику в будущем, мотивы корыстные. Выносит, спрятав в ботинки, носки или брюки, дома перепечатывает и прячет на даче под полом.
Полковник Владимир Пигузов, отдел кадров института КГБ, «медовая ловушка», 1976 год, Индонезия, ЦРУ».
С этими все ясно, нужно было давить еще в колыбели. А вот про Толкачева писать или нет? С одной стороны, сейчас у нас очень серьезный отрыв по технологиям невидимости самолетов. По сути, в результате этого предательства США в прошлый раз стянули у нас всю технологию-стелс. С другой стороны, наши тогда очень элегантно это отыграли – вычислили предателя и налили через него же первосортной дезы по характеристикам советских радаров. США потратили на программу невидимости тридцать миллиардов и получили самолет, невидимый для их радаров, но прекрасно видимый нашими.
Ладно, раз в прошлый раз сумели сыграть, смогут и сейчас.
«Адольф Толкачев, ведущий конструктор Министерства радиопромышленности. По собственной инициативе предпринял в этом году несколько пока безуспешных попыток выйти на связь с ЦРУ. Мотив корыстный».
Теперь всякая мелкая гнусь, ничего особо серьезного пока не сделавшая.
«Владимир Резун, ГРУ, Швейцария, успешно вербуется МИ-6 в настоящее время.
Олег Гордиевский, ПГУ КГБ, Дания, «медовая ловушка», в МИ-6 с 1974 года.
Сергей Бохан, ПГУ КГБ, Греция, в ЦРУ с 1976 года.
Борис Южин, ПГУ КГБ, завербован в Сан-Франциско в 1976 году, ЦРУ.
Людек Земенек («Дуглас»), нелегал ПГУ КГБ, перевербован ФБР в этом году.
Леонид Полещук, ПГУ КГБ, Непал, в ЦРУ с 1975 года, по возвращении в СССР на связь с ЦРУ решил не выходить.
Анатолий Филатов, ГРУ, Алжир, «медовая ловушка», в ЦРУ с марта 1974 года, связник – работник посольства В. Крокер, тайник на Костамаровской набережной.
Ричард Куклинский, полковник, генштаб Польской Народной Республики, в ЦРУ с 1972 года по идеологическим соображениям.
Михай Пачепа, генерал-лейтенант Секуретате, руководитель службы внешней разведки Румынии (DIE), готовит побег в США.
Морис Чайлдс, заместитель генерального секретаря компартии США, агент ФБР с 1958 года».
Помотал уставшей рукой в воздухе, очень быстро устает запястье… Так, теперь те, которые прекратили работу, но в прошлом нанесли значительный вред.
«Сотрудник нью-йоркской резидентуры ПГУ КГБ А. Кулак работал на ФБР с 1962 по 1970 год. Оперативный фотограф ГРУ Николай Чернов работал на ЦРУ с 1963 по 1972 год».
И кое-какие новинки из области технического шпионажа:
«В декабре 1976 года на орбиту (247Ч533, 96.9°) выведена новая модель разведспутника – Keyhole КH-11. Передача снимков по радио, детализация до 15 сантиметров, способен работать в ближнем инфракрасном спектре, возможность коррекции орбиты. Время от команды на снимок до получения готового снимка в центре в Форт-Белвойре – 1 час.
