– Сколько пафоса, папа! Ты переложил заварного крема в пирожное.
– А ты зря так. – Папа, кажется, немного обиделся. – Это действительно важный день. Подавляющее большинство проживают всю жизнь, так и не выйдя даже на шаг из этого истоптанного круга.
– Не думаю, что их это сильно огорчает.
Я зарылся в шкаф. Где-то здесь висел дедов костюм. Возможно, пиджак от него мне подойдет, дед был отнюдь не гигантом… Угу, слегка болтается, но для моих целей, пожалуй, сойдет. Белую водолазку надену под него, даже с намеком на какой-то стиль будет. Если, конечно, не смотреть на штаны и полуботинки… Нет, точно, нужно срочно не только придумать, откуда брать деньги, но и как их легализовать.
В радостном нетерпении я переминался около спуска в подвальное помещение, где в школьном гардеробе переодевалась Тома. С третьего этажа доносится: «Не прожить нам в мире этом без потерь», мимо торопливо проскакивают опаздывающие к началу дискотеки. Слышно, как на площадке второго этажа их встречает директорский патруль: Тыблоко с завучем бдят, чтобы не пронесли спиртное или не пришли выпившими.
Почувствовав движение за спиной, обернулся и от неожиданности приоткрыл рот – Тома поднималась из гардеробной на достаточно высоких каблуках. Иду навстречу и внимательно оглядываю ее снизу вверх. Да, теперь напротив моих глаз, если смотреть прямо, уже не кончик чуть вздернутого носика, а нижняя губа. Попытался представить нас со стороны, и меня передернуло от унижения.
– Тома… – простонал я, – что ты наделала… Специально?
– Что именно? – вздернула она правую бровь.
– Туфли на каблуке… Неужели сложно было подумать о том, что я сейчас и так ниже тебя ростом?!
Как назло, на последней фразе опять даю петуха.
Тома промолчала, насупившись. Радостно почирикивая, мимо проскочила стайка спешащих наверх девчонок. С интересом рассмотрели нас, некоторые продолжали нагло оборачиваться, даже пройдя мимо, а затем все вместе неприятно захихикали, обсуждая. Я покраснел от стыда и распирающей меня злости.
– Тома! – громко прошипел я. – Ну включи ты голову! Представь, как будет сейчас выглядеть наша пара!
– Пара? А с чего ты вдруг решил, что у нас будет пара? – с убийственным спокойствием спросила она и, обойдя опешившего меня, быстро зацокала по ступенькам.
Я замер, парализованный последними словами. Ситуация перевернулась настолько стремительно, что сознание не успевает за происходящим, и я лишь беспомощно провожаю удаляющуюся Тому взглядом, торопливо перебирая в уме варианты ответа и не находя ни одного спасительного.
Ушла. Прислушиваюсь к равномерному поцокиванию по кафельной плитке. Вот она на площадке третьего этажа – и все. Звучание каблучков стало глуше – в коридорах паркет – и затем совсем исчезает за дверью актового зала. Сверху, словно в насмешку, полилось, отражаясь от стен: «Червону руту не шукай вечорами…» Бреду в темный конец коридора, встаю у окна и, обхватив себя руками, начинаю покачиваться с пятки на носок и обратно, пытаясь успокоиться. Контуженые мысли по пьяным траекториям отползают от эпицентра; поверх них, чавкая острыми копытами, носятся огненные зебры злости и обиды.
Все, свободен, можно идти домой? Чувствую себя обделанным оленем.
– Ты мне не снишься, я тебе тоже, – начинаю вполголоса мрачно подпевать новой мелодии, выстукивая ритм подушечками пальцев по подоконнику. Хорошо, что меня парализовало. А мог бы и рвануть… Зажмуриваюсь, представив последствия. Вот… Что-то светлое в ситуации уже нашел. Давай мыслить позитивно. Ничего непоправимого, обычная размолвка.
Решившись, побрел, нетвердо переставляя ноги, на звук. На площадке второго этажа Тыблоко просветила, как рентгеном, взглядом и, не найдя ничего подозрительно похожего на выпирающую из-под одежды бутылку, пропустила наверх. Покрутившись на пятачке у входа в актовый зал, понял, что еще не готов к встрече с прекрасным, и направился в место не столь отдаленное, чтобы попить воды и привести в порядок расстроенные чувства.
В туалете кто-то умудрился выкрутить лампочку, и я озадаченно замер на пороге, вглядываясь в копошение неясных теней в темноте.
– Спокойно, ребята, это Дюха, – сказал кто-то негромко и скомандовал мне: – Проходи, не торчи там на проходе.
Я закрыл дверь, сделал пару шагов внутрь и остановился, присматриваясь. В углу кучковались несколько темных фигур, чуть дальше, у приоткрытого окна, кто-то быстрыми затяжками курил на улицу.
– Ха, пацаны, бухаем? – догадался я.
– Тихо ты! – сердито одернули меня. По голосу узнал Димона из десятого «Б».
Зрение тем временем адаптировалось, и я смог разглядеть детали действа. В центре группы старшеклассников – Антоха Веселов. Комсорг школы, любимец учителей, спортсмен и кандидат на золотую медаль, пытался вырвать зубами пластиковую пробку из тугого бутылочного горлышка, остальные тихо шипели советы.
– Тони, боюсь даже представить, как вы проносили бутылку в школу, – вырвалось у меня. К счастью, моего юмора никто не понял.
– Где, где… Учись, молодой, пронесли заранее, в портфеле, и спрятали в надежном месте.
– А надежное место – это?..
– Это вот тут. – Димон горделиво похлопал по высоко висящему сливному бачку.
– Ловко, – оценил я. – И температура как раз нормальная получается.
Тут пробка не выдержала напора молодости, и группа поддержки негромко зашумела, выражая бурное одобрение.
– Стакан, – командует Антон.
– Здесь! – В центр группы просунулся граненый стакан.
Раздалось деликатное позвякивание и побулькивание.
– Давайте по кругу… Три раза по сорок грамм.
– Даже по сорок два…
– Пит, считай лучше – сорок один и шесть в периоде.
Димон взял на себя бремя лидерства, и в полутьму полетел звучный всхлип.
– Ох и кислятина… Что это?
– «Рислинг»…
– Дай я… Ой, да…
– Кхе… сахарку бы добавить…
– Раствор холодный, долго бы растворялось…
– Заесть бы чем…
– Да, Сэм, надо было «Фетяску» брать…
– Дюха, хочешь попробовать?
– А давайте. – Я решительно взял почти опустевший стакан и осторожно допил. Брр… Действительно очень кислое вино. – Нет, ребята, это надо с закуской. Взять курочку горячего копчения и неторопливо, по глоточку… А так, на бегу – нельзя. Точнее, можно, но только от большой безысходности. У вас она большая?
– Дык больше ничего нет, – расстроенно протянул Антон. – Будем мучиться.
Дверь за его спиной рывком распахнулась, и на пороге возник грозный абрис Тыблока. Позади маячил завуч.
– Так… – раздраженно процедила директриса. – Выходи по одному.
