— А как давать? — Это Краун. — Пилоты откажутся принимать… это. Голову кладу. Причем именно те, кому сильнее надо.
— Включить гормональный тест в программу еженедельного медицинского обследования и соответственно нивелировать. Тут же, не выходя из медотсека. С доктором не спорят.
— Винсент?
— Я вообще против. Есть спортзал.
— И при наличии спортзала — есть Гросс и иже с ним, — подчеркнул Синклер. — Вы — командование, стало быть, имеете право регулировать быт базы приказным порядком. В ближайшие дни на базе будет пятнадцать тысяч молодых мужчин. Отнюдь не все они — образцы высокой индивидуальной культуры. Станете уповать на «естественный выход агрессивности половозрелых самцов», получите еще полдесятка травм, которые выведут из строя ваших «злых летунов». Причем не факт, что самых бесперспективных. Я вообще удивляюсь, что у вас до сих нор не дошло до сексуального насилия. Пилоты еще туда-сюда, они заняты постоянно: тренажеры, лекции, зачеты, новая техника… А вот видели бы вы десантников! Этим практически нечего делать, только спортзал…
— Винсент, мы получим бунт на базе, если попытаемся провернуть этакую акцию принудительно.
— Принудительно — ни в коем случае, — хмуро согласился Тремонт. — Разве на младших командиров переложить?
— А физиологическая база стабилизируется от одного уважения, — хихикнул Синклер. — Господа, напомните, какая эскадрилья у вас самая проблемная? Не Кинжалы? Я просто вижу их комэска, послушно и по собственной инициативе запивающего колеса водичкой.
— Гроссу можно накачать эту штуку через капельницу — не вопрос. Стоит ли выходить с этой инициативой на вице-адмирала?
— Послушайте меня, Винсент, и вы, Клайв Эйнар, — вмешался Краун. — Вице-адмирал обратится за разрешением к Императору, а Император — молодой мужчина и военный пилот. Разрешения не будет. Это совершенно бессмысленно. И мы не можем действовать в таком деле на свой страх и риск. Представляете, какого уровня вырастет обвинение, если окажется, что препарат снижает… боевые качества? А если найдется повод поставить это нам в вину? Ничего, кроме грубых шуток, из этого не последует, а авторитет мы потеряем. Комэски, я думаю, тоже харизмой не рискнут. Нагрузите их до темноты в глазах. Увеличьте число учебных вылетов для пилотов. Объявите чемпионат по боксу для десантников. Отключите камеры в жилых отсеках и умывалках по всей авиабазе. А за «гримасы» пусть отвечают комэски. Головой.
* * *
Исходя из «Старшей Эдды»
по приметам в небесах
Рагнарек уже идет четвертый день.
Башня Рован
Отвесив десяток дружелюбных шлепков и столько же приняв на спину от пилотов своего выпуска, Рубен протолкался в конференц-зал, где через десять минут должен был состояться брифинг для младших командиров. Пошарил глазами, отыскивая себе местечко по возможности с краю: офицеру его роста приветствовать высшее командование вставанием из-за «парты», рассчитанной на лилипута, со стороны казалось нелепо, а чувствовалось и вовсе унизительно.
Расселись амфитеатром, поэскадронно: «ударники» — справа, истребители — слева. Командиры десантных взводов, имевшие репутацию «бесконтрольно буйных», по своему обыкновению расположились на галерке. Гигантский монитор на три скругленные стены был пока погашен. Протискиваясь к своим, Рубен заметил двух эсбэшников, бдивших за порядком в зале. И хотя никто не говорил в полный голос, гул от без малого сотни человек стоял почти вещественный.
— Руб, привет! Иди сюда, к нам!
Он кивнул и начал протискиваться к однокашнику, возглавлявшему нынче Драконов Зари. Группка пилотов вокруг того развернулась в сторону Эстергази, на некоторое время прервав общий разговор.
— Слухом земля полнится, — значительно произнес кто-то вслед. — Первый кулак тверже головы Большого Гросса. Овации подразумеваются… но неофициально.
Заместитель Гросса, мрачнее тучи, без приветствия протиснулся рядом, демонстративно предполагая найти себе местечко подальше. Ну и доброй ему дороги, кому он тут нужен.
— Я слышал, Эстергази, ты раскатывал губу на Кади, моего пилота.
Рубен помотал головой.
— Шельмы укомплектованы, оставь свой страх, приятель.
— Намерен сделать из своей статистической выборки образцовую эскадрилью?
— Ну, помешай мне!
Пилоты посмеялись. Тем временем подтянулись комэски Баньши и Молний.
— Руб, а я тебя на балу не видел.
— Я его видел, — хмыкнул Дракон. — Абсолютный рекорд по скорости сбега с официального мероприятия, я полагаю… Для какой кондиционной девочки Шельма получал плащ в гардеробе! Леди до кончиков ногтей… на ногах.
— Кстати, зря поспешил. Там после весело было.
— Из чего я заключаю, что и Кириллу было весело. Иначе вы бы иначе мероприятие вспоминали.
— Угу. А ты свинтил с такой скоростью, надо думать, чтобы Кир тебя с барышней не?…
— Да видел он нас! И, народ… увольте меня от издевательств над величеством.
— Тогда ты прогадал. Стюардессочки были — прелесть. Живые огоньки, то, что доктор прописал. Леди… с ней же говорить о чем-то!…
— Руб, о чем ты с ней говорил?
— О классической музыке, — невозмутимо ответил Эстергази.
— Но ты-то хоть свободным ушел? А то вот Гринлоу позволил себя окрутить!
— Это вы от зависти, — воскликнул, розовея, комэск Молний. — Ржете, жеребцы здоровые, а между тем сердце мое сдано на хранение на планету.
— Ладно, что не старые больные клячи.
— Смиррно!
Молодые офицеры, живо повскакали с мест, разом оборвав дружеские подначки: курсантские навыки были еще живы. Командиры чинами повыше, сидевшие ближе к кафедре, поднялись без спешки. За вице-адмиралом Эреншельдом, полным краснолицым мужчиной, по слову которого на «Фреки» вертелось буквально все, трусила свита адъютантов со считывателями. Первый ряд, традиционно отводимый докладчикам, занимали флотские аналитики: нестроевых возрастов и комплекций, один даже в очках. Что выглядело скорее антикварным шиком, чем необходимостью: не было такой операции, какую не обеспечил бы своему служащему военный флот.
— Здравия желаю, господа, — вице-адмирал прищурился на группу младших командиров и удовлетворенно кивнул, когда они бодро отлаяли по Уставу. — Прошу садиться. Я отниму у вас некоторое время.
По знаку Эреншельда адъютант прикосновением световой указки зажег монитор.
— Несколько слов по истории конфликта. Несколько суток назад патрульным крейсером «Глаз» был обнаружен корабль, по размеру и вооружению приблизительно относимый к классу рейдеров, несущий неправильные опознавательные огни.
На мониторе, обозначенная по контуру зеленой светящейся линией, медленно вращалась модель чужого рейдера. Пилоты, все как один, непроизвольно подались вперед, пожирая его глазами.
