Книга Король забавляется, страница 48. Автор книги Наталия Ипатова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Король забавляется»

Cтраница 48

— Зачем тебе-то все это нужно?

— Из чувства семейственности, я полагаю. Ну и, разумеется, ради собственной безопасности. Баккара никогда мне не нравился, а сейчас он начинает меня нервировать. Я перестаю понимать, что происходит и зачем он это делает. А это плохо. Нельзя делать то, что невозможно объяснить.

— Нет, — решительно ответил Клемент. — Я не пойду против Баккара с этим его чертовым Даром. Я не желаю наткнуться вместе с моими людьми на стадо обожествляющей его черни. Уж проще тебе самому заколоть его ночью в спальне.

— Я не могу этого сделать, и причины тебе известны.

— Тогда ищи другого безумца. Настолько мне это не надо.

— Я не знаю, поверишь ты мне или нет…. — задумчиво произнес приезжий.

— Скорее нет.

— А зря. Я все же бывал тебе полезен. Так вот, Рэндалл Баккара — не тот.

— В смысле?

— Не тот человек, который взял Констанцу. Этот похож на прежнего не более, чем бронзовый памятник — на него живого. Тот излучал восторг. Этот — какое-то буйное помешательство. С ним что-то происходит, и ты не представляешь себе, сколь многое количество народу он держит в напряжении. Раньше его боялись только мы. Теперь это общий удел. Возможно… я говорю, возможно, устранение Баккара будет приветствоваться гораздо большим числом имеющих вес нотаблей, чем мы могли бы надеяться. И берусь утверждать совершенно точно, что церковь воспримет его со значительным, хотя и тайным облегчением. Не станешь же ты утверждать, будто не слышал этих выкриков в толпе, этих лозунгов, словно невзначай кидаемых черни с амвонов, этих проповедей Эпилептика, связывающих Баккара с его королевой таким образом, что теперь он не может отмежеваться от нее иначе, как только казнив. Разговоры на улицах о всепроникающем колдовстве ему абсолютно ни к чему. Рэндалл Баккара находится под угрозой Ультима Региа. Предупреждения королям, — чуть усмехнувшись, расшифровал гость. — Он чувствует, что если поведет себя иначе, церковь будет разговаривать с ним языком интердикта. Полный бойкот. Ни крестин, ни венчаний, ни похорон на всех просторах Альтерры. Едва ли ему захочется иметь дело с крестьянским бунтом, который из этого вырастет. Едва ли чернь в одночасье перестанет верить в Бога. Скорее она пожертвует Баккара. Саватс ведь работает на тебя?

— Да, — сказал Клемент. — Но он сам этого не знает. Иначе едва ли его искренность принесла бы такие плоды.

— Пытаясь избежать интердикта, он подстригает все, что хоть немного поднимается над средним уровнем. Его брак с Красной Ведьмой можно рассматривать, с одной стороны, как попытку спасти фаворитку — иначе ему становится просто невозможно узаконить ее присутствие. А он в нем, несомненно, нуждается. С другой стороны, это место непременно погубит ее. Ей никогда не стать настолько же интересной и независимой королевой, какой была Венона Сариана. В случае мятежа у нас был бы шанс оказаться в ситуации баш на баш. Но кто своим именем поднимет и возглавит мятеж, когда Клемент — трус, а Уриен — лицо духовное? Разве что, — пришелец сделал паузу, — Константин? Приходится признать, что среди этих троих младший — наиболее вероятная фигура на должность мятежного вождя. Мученик режима. Он даже сидит в тюрьме за попытку покушения на короля Баккара.

— Константин сидит за дедоубийство, — почти добродушно поправил его Клемент. — А дураков не жалко.

— Правда в этом деле — не главное. Главное — то, что мы с тобой способны сделать из этой правды. В частности, из Константина получился бы неплохой образ на щит.

— За одним крохотным затруднением. Константин — пожизненный узник Башни, — закончил за него Клемент Брогау.

— Ну… мы могли бы извлечь его оттуда, почистить и привести в порядок. И он мог бы произнести вслух слова, которые боишься сказать ты и не имею права — я. В конце концов, он — третий принц, и еще так недавно слушал сказки.

— Из Башни?! — Клемент расхохотался. — Пожалуй, идея заколоть Баккара в его собственной спальне, из всего, что было высказано здесь сегодня, выглядела наименьшим бредом.

— Это не так сложно, как ты думаешь. Ты ведь знаешь, что Баккара подвел свою королеву под государственную измену?

— Ты в самом деле полагаешь, будто он обезглавит ее?

— Приговор вынесен. Полагали, будто он ищет только повод для развода. Однако он настолько последователен, что, по всей видимости, для принцессы Амнези придется ожидать самого худшего.

— Да, и если все это делается ради его брака с Красной Ведьмой, то, поди-ка, она и стоит за всем этим? Она что, в самом деле настолько незаурядна? Может, мне следует ее устранить? Хотя бы для того, чтобы заставить его паниковать и ошибаться?

— Попробуй, — безразлично сказал пришелец, — если хочешь увидеть настоящий террор, в котором гарантированно не уцелеет никто из наших. То, что он творит сейчас, покажется тебе цветочками. Я бы на твоем месте не связывался. Он скорее всего сам устранит ее, так или иначе. Однако не преувеличивай значение Красной Ведьмы. В моем представлении она всего лишь своего рода управляющий символ, который может быть поставлен в нужном месте, в нужное время и, замечу, в интересах нужного человека. На нее не стоит рассчитывать, и ее не стоит опасаться. Она безусловно предана королю, как может быть предана женщина мужчине, но в данный момент он ее изолировал. Более того, складывается впечатление, что пока творится все это… безобразие, он старается держаться от нее подальше. Вот этим я бы воспользовался.

— Уж не боится ли он ее? Может быть, мы могли бы попытаться использовать ее, как равновеликую силу? Ты ведь так сперва и хотел, нет?

— Какие бы сверхъестественные возможности ни приписывала ей безграмотная чернь, даром воспламенять сердца она отнюдь не обладает. Возможно, Баккара предполагает, что она могла бы как-то на него повлиять. Ее магия, если так это называть, крестьянская по своей сути, очень практичная и конкретная. Не думаю, чтобы она могла сотворить что-то хорошее или плохое с таким безумием, как у него. Я ее вычеркнул из списка факторов, на которые нам следует обращать внимание. Так вот насчет Башни…

— Почему тебе так не терпится заставить меня что-то сделать?

— Потому что ты — верный сын церкви Каменщика. Потому что у тебя есть дети, это обеспечивает крепость династии. Потому что царствование Баккара угрожает твоей жизни и самому существованию твоей фамилии. Потому что у тебя единственного достаточно для этого и мотивов, и сил.

— Позволь мне самому решать, достаточно их у меня или нет!

— И потому, что надо что-то делать. Сколько времени ты еще можешь жить черной данью? Я не ошибся? Ты живешь черной данью?

— Нет, — буркнул сквозь зубы Клемент. — Ты никогда не ошибаешься.

— Ты мне льстишь. Так вот насчет Башни.

— Ну что там у тебя насчет этой проклятой Башни?

— Королеву держат не там, — медленно сказал гость. — Такова ее просьба, которую Баккара удовлетворил. Она живет под охраной в Белом Дворце. И ради ее охраны Баккара, разумеется, не снимает личную гвардию с королевской резиденции. Однако охраняют ее очень серьезно: не столько против попыток освободить ее, сколько против ублюдочного гнева толпы, которая видит в ней ведьму, каких еще не бывало.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация