Да нет, решил я наконец, напрасно я разнервничался. Я же сам вчера в пещеру ехать предложил, а Ленка согласилась. Дождь ещё этот… А приехала… Да мало ли, зачем приехала! Просто проведать приехала. Меня, между прочим. Много ли вообще людей найдётся, ради которых на Урал человек аж с Чукотки прилетит? Есть повод гордиться.
Так, убивая время в меру сил, способностей и степени опьянения, мы прибыли в Кунгур, едва не проспав свою платформу — дали знать о себе вчерашние посиделки. Все клевали носами, даже я. Хорошо, хоть Димка встретил нас на станции, как обещал. Димыч заявился в новой бороде, я даже не сразу его узнал, хотя вообще он мало изменился.
— У, как вас много! — удивился он. — Ты же сказал, что вас трое.
— А нас четверо. Ну что, сперва к тебе, потом в пещеру или сперва в пещеру? Время позволяет?
— Время что угодно позволяет. Куда торопиться? У меня машина. Горючее взяли?
Фил всё понял правильно и многозначительно похлопал по сумке.
Димка поднял бровь:
— Так за чем же дело стало? Вперёд!
Машина, на наше счастье, оказалась пассажирским «рафиком». Влезли все. С Филом Димыч был знаком, с Кабанчиком тоже проблем не возникло. А вот с Ленкой как-то вдруг не завязалось. Какая-то между ними проскочила искра, неприязнь какая-то возникла. Я не обратил внимания — ну мало ли что. Бывает. Когда мы вышли из вагона, она была ещё вполне разговорчивой, но на заднее сиденье втиснулась уже бука букой — подняла воротник, распустила рукава свитера и всю дорогу до пещеры молча таращилась в потное стекло, игнорируя на наши вопросы.
— Хорошо, что надумали ехать, — вертя баранку, приговаривал Димыч. — Летом жара, тёплые вещи с собой тащить приходится, а сейчас всё на себе.
— Зимой, наверное, ещё лучше.
— Нет, зимой раздеваться приходится… Впрочем, можно и так. Лет семь назад зима тёплая была и снежная, гора протекла, несколько гротов затопило, да ещё пещера выстудилась плохо, не промёрзла. Самые красивые гроты чуть не погибли, «Бриллиантовый» растаял, еле спасли. Всё потом заново намораживали.
— Чем?
— Рефрижератором. Зато в гроте «Вышка», там, где выходной туннель пробит, прошлой зимой такого наморозило — дворец!
— А долго мы там проходим? — неожиданно осведомилась Ленка.
— Да сколько надо, столько и проходим. С экскурсоводом если, то часа полтора всё дело занимает. А сейчас торопиться некуда, сядем, отметим… Есть у меня там одно заветное местечко возле озерца…
Дорога сделала очередной поворот, и впереди замаячили здания туристских корпусов.
— А вот и «Сталагмит», — прокомментировал Димка. — Мы там останавливаться не будем, сразу на террасу — и вперёд. Все готовы? Никому по делу не надо? А то там нельзя.
— Что, туалетов нет?
— Закрыты. Не сезон.
— Опаньки! Тогда останови.
Выбрались в кусты. Ленка отказалась.
— Слушай, а ты кем здесь? — спросил Кабанчик Димку, возвращаясь. — Я вот тоже думаю увольняться. Надоело, понимаешь, деревяшки строгать… Ты что, говорят, туристов водишь?
— Ну.
— Ага… А не скучно? Каждый день одно и то же.
Димыч пожал плечами.
— А чего скучать? Ходи, рассказывай. Волка ноги кормят. Я ещё лаборантом в стационаре на полставки. Я ведь раньше в заповеднике работал, а тут хотя бы деньги платят нормальные. У тебя образование есть?
— В смысле — высшее? Нет.
— Гм… Впрочем, ладно, оставь телефон. Будут места, я позвоню. Ну, двинули!
И первым вышел из машины.
Вход в пещеру прятался у подножия горы — бетонный бункер и ворота в постиндустриальном стиле. Такие больше бы пристали какому-нибудь заводу эпохи развитого социализма. Я уже забыл, как они выглядят, так давно я здесь не был. Далёкая осенняя река выглядела серой, неприглядной и совершенно нереальной, как с другой планеты. Всякий раз суровая красота этого места застаёт меня врасплох.
Ёжась от сырого холодка, мы миновали массивную дверь на входе. Димыч щёлкнул выключателем. Загорелись лампы, осветив длинный бетонированный туннель, пробитый прямо в толще скалы. В дальнем конце, под потолком белели кружева ледяных кристаллов. В лицо дохнуло холодом.
— Слушай, — спросил опять у Димки Серёга, — а чего это в ней так холодно и лёд всё время, а? В других пещерах разве так же?
— Нет, ты что, — рассеянно ответил тот, возясь с дверным замком. — Она одна такая в России. А может, даже в мире одна. Ледяные залы есть ещё — в Крыму, в Туркмении, но чтобы столько, такого нет нигде. Понимаешь, здесь необычная система туннелей: зимой тяга идёт внутрь пещеры, летом — наружу. А выходов много. Карст, известняки вокруг, река недалеко, воздух влажный, вот лёд и намораживает… Блин, опять ключ заело. Чёртов замок — сто раз говорил начальству, чтоб заменили! Да вы не стойте, — оглянулся он, — идите вперёд, здесь одна дорога. В «Бриллиантовом» подождите, осмотритесь, я вас догоню.
Бежать по пещере галопом — дело глупое и несуразное: всю красоту пропустишь (это если пещера «окультуренная», вроде этой). Про дикие я вообще не говорю… А впрочем, много ли в Кунгурской пещере той культуры? Километра полтора из шести известных и бог знает скольких ещё неразведанных. Дальняя часть до сих пор закрыта, там только спелеологи лазают да академики из стационара. Прямо как у Стругацких — Зона Зоной.
Димка постарался на славу, как для полноценной экскурсии — везде горела разноцветная иллюминация. Мы прошли «Бриллиантовый», полюбовались ледяными сталактитами в «Крестовом» и долго ахали в «Полярном», стены которого, покрытые густой бахромой сросшихся кристаллов, светились под прожекторами, словно северное сияние. Даже Ленка восхитилась.
— Здорово! — сказала она. — Совсем как у нас после южака.
— Это что, — отозвался Димка. — Сейчас уже подтаяло. Вы в конце зимы приходите, когда новые намёрзнут! Пошли дальше, я вам «Вышку» покажу.
Мы миновали гроты «Данте» и «Руины» — хаотические нагромождения каменных глыб; названия здесь говорили сами за себя, и задержались в «Вышке», где лёд на потолке и стенах принял самые причудливые и невероятные формы. Зрелище действительно было потрясающее, за это следовало выпить. К этой мысли все пришли как-то одновременно, но первым среагировал Фил — когда мы к нему обернулись, он уже распаковал сумку и вынул бутылку «Смирновской» и стаканчики. Все разлили, добавили льда и в торжественной тишине пещеры причастились. Здесь даже сейчас ощущалась сильная тяга где-то по низам, все ёжились и притопывали ногами.
— Хороший лёд, — уважительно сказал Денисыч, разглядывая свой стаканчик на просвет. Это были его первые слова с того момента, как он переступил порог пещеры, до этого он лишь мрачно молчал и глядел по сторонам.
— А то! — поддакнул ему Димка. — Вода-то почти дистиллированная. Чуток кальция, конечно, есть, но это ерунда.
