Высокий, гибкий, весь одетый в чёрное, вплоть до перчаток и сапог, принц Эрик походил на пантеру и стоял, загородив собой проход. В зрачках его играла темнота. Ансельм гулко сглотнул и оглянулся.
— О да, мой принц, если это можно назвать нормальным… Надеюсь только, что Господь простит нам это прегрешение.
— На твою долю грехов хватит и так, — мрачно оборвал его принц. — Вспомни хотя бы, сколько ты наворовал из отцовской сокровищницы.
— Мой принц, я, кажется, уже вам говорил…
— Короче. Ты подсыпал яд?
— Д-да, мой принц. Я думаю, через пару часов уже можно… забирать.
— Отлично, — ухмыльнулся принц. — Я знал, что ты меня не подведёшь. Тебе зачтётся… после.
Мажордом облизал пересохшие губы.
— Но… вы же обещали мне награду… Ваше Высочество! Вы обещали…
— Хочешь получить её прямо сейчас? — Эрик поднял бровь. — Ну, что же… Будь по-твоему.
Огонь блеснул на лезвии кинжала, мажордом издал сдавленный всхлип и бесформенным мешком осел по стенке на пол. Вытаращился на принца снизу вверх, будто хотел что-то сказать, два раза кашлянул кровавой струйкой и обмяк. Глаза его закатились. Из расслабленной ладони выпал и покатился по полу маленький блестящий предмет. Эрик нагнулся, лицо его исказила усмешка: то был флакончик из-под яда в оправе тусклого витого серебра. Ансельм так переволновался, что всё это время так и продержал его в руке. Принц неторопливо подобрал флакон и спрятал в карман, убедившись предварительно, что тот на самом деле пуст. Яд перекочевал в вино для Короля.
— Тебе конец, старый маразматик, — произнёс Эрик, глядя в пустоту. — А с остальными… С остальными разберёмся позже.
Рассветные лучи коснулись окон, на мгновение замешкались, потом ворвались розовым туда, где были выбиты цветные стёкла витражей. Упали на пол. Огонь в камине сделался тусклым и нечётким. Издалека снаружи донеслась холодная перекличка сигнальных горнов — войска под стенами трубили сбор. Король помедлил, выплеснул в огонь давно остывшее вино, поставил опустевший кубок на пол, встал и двинулся по лестнице наверх, неся перед собою старый меч. Он шёл в свои покои твёрдой поступью, прямой, как не ходил уже давно.
Доспехи ждали. Непривычно было облачаться без помощников, но отвлекать для этого людей со стен Король посчитал для себя унизительным. Латная пластина равномерной тяжестью легла на грудь, наручи привычно охватили плечи и запястья. Пальцы сами находили ремешки, застёжки, пряжки амуниции — неторопливо, обстоятельно, с многолетнею сноровкой старого бойца. Последним лёг на плечи Короля багровый плащ с гербом, расшитым золотым и синим.
Шлем и ножны от меча остались лежать у полога кровати.
На стенах царила напряжённая тишина — ни ругани, ни шуток. Бойцы рассредоточились по местам, в который раз проверяя амуницию, выглядывали с осторожностью промеж зубцов. В бойницах башен тлели фитили. Тихо булькала вода в больших котлах, поставленных на смазанные салом брёвна-рычаги. При появлении Короля все встали.
— К чёрту почести! — сказал Король, вступая на помост. — Следите лучше за врагом. Ательстан!
Старый, поседевший, стриженный под ёжик арбалетчик повернулся к Королю, привычно щуря левый глаз. Приветственно вскинул свободную руку.
— Я здесь, мой лорд.
— Я слышал трубы. Они… уже идут?
Он покачал головой:
— Уже нет. Часа полтора тому назад попробовали сунуться под южные ворота, но мы им всыпали. Теперь подтягивают войска сюда.
— Полтора часа? — Король нахмурился, провёл ладонью по лицу и вновь надел перчатку. — Боги, я, должно быть, всё же задремал… Я ничего не слышал. Почему ты не послал за мной?
— Я посчитал, что нет нужды отвлекать Вас ради такой мелкой стычки.
Светило набирало высоту. Поднимался ветер. Внизу под стенами опять запели горны. Войска перестроились и двинулись вперёд, штандарты и знамёна затрепетали на ветру. Ательстан со знанием дела посмотрел на них из-под ладони. Усмехнулся:
— Похоже, наших трофеев скоро прибавится.
Усмешка Ательстана не сулила ничего хорошего. Врагам. Старый друг, почти ровесник, несмотря на свои годы, бьющий латников из арбалета в глаз, в прорези забрала, он всегда последним отступал с поля любого боя. Король доверял ему безоговорочно и теперь почувствовал, как потеплело у него на сердце. Кровь быстрее побежала в жилах. Где-то в глубине души медленно, но верно разгоралось пламя предстоящей битвы — ощущение почти забытое и потому вдвойне приятное. Он вдруг снова ощутил себя прежним, молодым и сильным.
Таран ударил в створ ворот. Затенькали по камню стрелы. Всё пришло в движение. Захлопали арбалеты, взвились, прочерчивая небо чёрными хвостами, зажигательные бомбы. Король поднял свой меч. Ветер развевал его седые волосы как знамя, холодный ветер с гор, как много лет назад, когда эти волосы ещё были чёрные как смоль, развевали их ветра Киммерии и Аквилонии. Ательстан украдкой снова посмотрел на Короля и решил, что ничего ему не скажет. Королю сейчас совсем ни к чему было знать, как принц Робер с группкой преданных людей пытался отворить южные ворота, и не только пытался, но и отворил, перебив предварительно стражу… и сам пал от руки графа Эдвина. А уж потом Ательстан позаботился, чтобы люди графа Эдвина не продвинулись дальше ворот.
Взорванный подземный ход отрезал замок от мира. В лесу остались и Бригитта, и пришлый аристократишка-южанин, без лошадей, без кареты и, конечно же, без сундуков, а один весьма проворный юный рыцарь оказался первым, кто польстился на её сокровища.
У себя в покоях бился в корчах с синей пеной на губах принц Эрик, выл, сминая ком крахмальных простыней и проклиная старого слугу, который вылил яд совсем не в тот кубок, на который было указано.
А принц Эйнар — последний сын, которого поймали возле склада с порохом, когда он поджигал фитиль, теперь сидел в темнице, ожидая своей участи.
Это тоже не заслуживало того, чтобы сейчас об этом говорить. Кто вспомнит о них? Что вспомнится? Предательство — и больше ничего. А скорее всего, забудется и это.
Если поле боя останется за осаждёнными, ещё будет время, чтобы об этом рассказать. А если им сейчас суждено погибнуть, то они погибнут, как жили, и враги над павшими скажут с изумлением, не веря до конца себе: «Вот это были воины!»
Ательстан усмехнулся и поднял арбалет.
Войска пошли на приступ.
Ноябрь 1999 г.
Пермь
(Историческое военное обозрение 1262 г. № 8)
Уважаемые читатели!
Представляя вам нашу новую рубрику «Военно-исторический музей», мы хотим вспомнить славные страницы истории наших доблестных военно-воздушных сил. Почти три сотни лет прошло с тех пор, как наши предки начали приручать на западных болотах диких огненных ящериц, сначала просто как декоративных домашних животных, потом — как ловчих и охотничьих. Шло время. Эпоху суеверий, тёмные века сменило время возрождения, расцвет научной и магической работы, когда жизнь общества стремительно рванулась в будущее по пути прогресса. И наконец настал тот день, когда стараниями мастеров энтузиастов, магов-одиночек, пионеров генетики и селекции были выведены первые породы драконов, поднявших в небо человека. Это было время надежд и свершений, подвигов и неудач, когда полёт человеческого воображения обрёл наконец свои огненные крылья.
