— Нет.
— Ты хороший, — Влана подошла к окну, ловкими движениями заплетая косу. — Кого ты ищешь? Чем тебе помочь?
Жуга натянул рубаху. Пригладил мокрые волосы.
— Скажи, — замялся он. — Давно ты… так?…
— Год, — равнодушно ответила она. — Может, чуть больше. С тех пор, как отец умер.
— Мне очень нужно знать, — продолжил после минутного молчания Жуга, — когда девчонки… выходят на улицу, ну…
— Я понимаю…
— Бывает так, что они не возвращаются? Пропадают?
Влана задумчиво помолчала. Пожала плечами.
— Наверное… Впрочем, да. Особенно — если одна, и в первый раз. По неопытности, наверное. А что?
— В первый раз… — Жуга вспомнил, как резвился вчера некогда безутешный Балаж, и в голову ему пришла неожиданная мысль. — Ч-черт…
— Что?
— Как же я раньше не подумал об этом?! — Жуга заметался, подобрал котомку, вытащил кошель. «Не надо…»— начала было Влана, но тот лишь махнул рукой. Высыпал деньги на одеяло — менок сорок — отобрал себе две-три монетки, остальное оставил.
— Бери, не перечь, — сказал он, подхватил Сажека, задержался на миг у дверей. — Помоги тебе бог, Вланка, — сказал он. — Мне пора.
— Может, еще свидимся, — грустно улыбнулась та. — Будешь в Маргене — заходи к Ладошу.
— Все может быть. Жизнь долгая, — он улыбнулся тоже, поднял посох. — Прощай.
— Прощай.
* * *
Внизу было тихо. Двое-трое ранних посетителей закусывали жареной рыбой. За столиком в углу сидели Балаж и Реслав, опохмелялись после вчерашнего. Балаж выглядел невыспавшимся, моргал красными глазами. Реслав обзавелся роскошным синяком под глазом. Кошели у обоих были пусты.
— Говорил я, — укоризненно сказал Реслав, когда Жуга спустился вниз, — не надо было сюда идти. Уж больно вино у Ладоша крепкое…
— С чего вы драку-то вчера затеяли? — спросил Жуга.
— Эт' разве драка! — ухмыльнулся Реслав. — Ты скажи спасибо, что Бертольд Шварц не пришел — тот бы до утра шуровал. Эх, где-то он сейчас, морда немецкая… Деньги есть, Жуга?
Оба с надеждой посмотрели на него. Тот покачал головой.
— И этот — туда же… — неодобрительно заметил Реслав. — Все менки — псу под хвост… Э-э, дурни! Че дальше делать-то будем?
Жуга кликнул хозяина, спросил кружку молока и жареной рыбы на всех. Отлил молока котенку в миску, бросил рядом рыбью голову. Реслав вынул засохший ломоть хлеба. Принялись за еду.
— Вот что, Балаж, — хмуро сказал Жуга, когда с рыбой было покончено. — Ответь-ка мне, девка Ганка, или нет?
Тот захлопал глазами:
— Ты что, Жуга, глаза потерял?! Вестимо, девка.
Терпение Жуги лопнуло.
— Я тебя спрашиваю, кобел бесхвостый! — рявкнул он, — девка Ганка, или уже нет?!
Балаж совсем растерялся.
— Причем тут это? — спросил он и покраснел до кончиков ушей. Промолчал.
— Не успел, стало быть! — удовлетворенно кивнул Реслав. — Ай да Ганка, молодчина, не далась дураку… а… правда, причем тут это?
Жуга уже думал о чем-то своем. Посмотрел в окошко.
— Сегодня что, опять базарный день?
— Так ведь базар всю неделю будет, — пояснил Реслав, вздохнул грустно. — Денег только вот нет…
В углу кто-то зашевелился. Жуга обернулся: с брошенного в закутке одеяла поднялся невысокий белобрысый паренек, зевнул, нахлобучил на голову черную катаную шляпу с лентой. Вытащил из ниши потертую скрипку, любовно сдул с нее пыль. Видно, это был один из вчерашних музыкантов, заночевавший прямо тут. Жуге вспомнилось, как лилась вчера, словно густое вино, плачущая вазурская дойна; он встал и подошел к нему.
— Здоров будь, хлопец, — начал он. — Как звать тебя?
Паренек с некоторой опаской оглядел долговязого рыжего незнакомца и улыбнулся, не почуяв угрозы.
— Здорово, коль не шутишь. Иваш я.
— Меня Жуга зовут… Подзаработать хочешь?
— Кто ж не хочет! А что делать-то надо?
— Слыхал я твою скрипку вчера. А повеселее можешь?
Тот заулыбался. Кудрявые волосы выбились из-под шляпы.
— Шутишь? Конечно, могу!
— Кто вчера играл с тобою? Можно сейчас кого сыскать?
— Владек-цимбалист тут, вроде, оставался ночевать наверху… а больше — все. К вечеру, разве что.
Жуга кивнул:
— Годится. Тащи его сюда. Что заработаем, третья часть — ваша.
— Да что делать-то надо? — не отступал Иваш.
— Вам? — Жуга поднял бровь, рассмеялся. — Играть! Инструменты захватите.
Вернувшись к столу, он подхватил свой заплечный мешок, поднял посох. Реслав и Балаж вопросительно смотрели на него.
— Сколько мы задолжали? — спросил Жуга.
— Тридцать шесть менок, — ответил Реслав.
— С полушкой, — добавил Балаж и почему-то покраснел.
* * *
На базаре было людно. Реслав и Жуга шли первыми, волоча за ручки большую жаровню. Сзади раскрасневшийся Балаж тащил вязанку дров. Последними шли Иваш и дородный чернявый Владек со своими цимбалами.
Реслав начал смекать, что к чему, когда Жуга отыскал ровное место и разжег жаровню. Балажа услали за второй вязанкой, а когда вернулся — за третьей. Народ останавливался, с любопытством поглядывал на них, проходил мимо.
— По углям ходить будешь? — тихо спросил Реслав. Жуга кивнул:
— А что еще остается?
— Ну… покудесничать малость.
— Мало тебя, дурака, били…
— Все не могу взять в толк, как это у тебя получается, — задумчиво сказал Реслав. — Наговор, что ль какой?
— Да какой там наговор… — Жуга поворошил угли, подбросил еще дров. — Тут все просто. Главное — не бояться, и ногу поплотнее ставить, чтоб воздух не попадал.
— Гасить их, что ли?
— Вроде как… Еще мыть не надо ноги, ни до, ни сразу после. А то еще плохо, если железки в костер попадут. Вот они обожгут, так обожгут…
— Это что ж, — опешил несколько Реслав, — и я бы так смог?
— Отчего нет? только потом как-нибудь попробуешь… Помнишь, как ты вчера за петухом лазал? Зазывай народ, чем ты хуже того мужика? Сможешь?
— Попробую…
Жуга оттолкнул пару-тройку любопытных и опрокинул жаровню. Угли рассыпались, развалились мерцающей горкой. Захваченной заранее кочергой разровняли правильный круг сажени в три. В жаровню подложили новые поленья — на добавку. Жуга скинул царвули, повернулся к музыкантам, улыбнулся.
