— Я не знаю, что такое Тора.
— Всё равно, — отмахнулся Хагг. — Они перебирают буквы, стремясь узнать имя бога — считают, будто это завершит историю и тогда наступит светопреставление.
— Имя бога? — травник усмехнулся. — Надо же! Занятно… Может, пойти сказать им его, чтоб не мучались?
Золтан было закивал с улыбкой, но потом вдруг до него дошло, что тот имел в виду. Он остановился и вгляделся травнику в лицо. Покосился на свою висящую на перевязи сломанную руку и потряс головой.
— Не-ет, я когда-нибудь всё-таки пришибу тебя за твои шутки…
— Да я и не шучу.
— Тогда тем более придётся пришибить!
* * *
В порту царила суета — подгоняемый зимой и холодами, Яльмар торопил с отплытием. Недолгое затишье грозило ледоставом, нельзя было терять ни дня. Полученные деньги Яльмар, как и собирался, использовал для закупки основных товаров — кричного железа, рейнских вин, сукна, посуды и оконных стёкол, бережно упакованных в ящики со стружками. Пресловутый Йозеф Рабль (купец, что был в долгу у Золтана) оказался сейчас не при деньгах, зато помог закупить по дешёвке провиант. Пользуясь моментом, Яльмар позаботился заполнить свои кладовые копчёным мясом и колбасами, мукой, сухарями, мочёными яблоками и сыром. Как раз сейчас на корабль загружали бочки с пивом. Немногочисленные зеваки облюбовали припортовые таверны, наблюдая за подготовкой к отплытию — корабль на рейде в это время года был здесь в диковинку.
Кнорр Яльмара был небольшим торговым судном — чем-то средним между коггом Ганзы и драккаром викингов. Развал бортов, весло вместо руля и характерный силуэт с приподнятыми носом и кормой за милю выдавали в нём норвежскую постройку. Однако был он покороче, чем драккар, нёс вдвое меньше вёсел и имел, подобно коггу, сплошную палубу и трюм. Наверное, были и другие отличия, но они не так бросались в глаза, и травник их пока не заметил. Борта чернели от смолы, фальшборт с надстройкой были крашены зелёным.
— Надёжная посудина, — норвег с нежностью, понятной только старым мореходам, погладил потемневшее дерево надстройки. — Особого уюта я не обещаю, но дойти — дойдём.
На взгляд Жуги, «надёжной посудине» не помешало бы сменить поизносившиеся части такелажа, подколотить торчащие из обшивки деревянные гвозди-нагели и заново пересмолить борта. Но спорить с Яльмаром он не стал — всё равно особо выбирать не приходилось.
Золтана, как видно, одолевали похожие мысли.
— Смотри не сглазь, — скривился он. — Перегрузишь, так в первый же шторм ко дну пойдёте.
— Не перегружу. Потом, до Англии недалеко, там досками загрузимся, а с досками так просто не потонешь. А ты, Золтан, разве не с нами? — удивился он. — Я думал, вместе поплывём.
— Да я-то бы поплыл, да дела не пускают, — тот вздохнул. — Рука опять же…
Он пошевелил перебинтованными пальцами. Жуга покраснел и отвёл глаза. Ему до сих пор становилось стыдно при воспоминании о той драке. Вдобавок Герта на просьбу травника помочь лишь буркнула угрюмо: «сам ломал, сам и чини», после чего ушла к себе. Ослабевший от потери крови, Жуга как мог срастил поломанные кости, но для окончательного заживления требовался месяц или два. Отправляться в плаванье с такой рукой было делом немыслимым. Похоже, что и Хагг это понимал и не настаивал на своём участии.
— А у ганзейцев руль-то сзади, — чтобы скрыть досаду, как бы невзначай сказал Жуга, критически осматривая кнорр. — Должно быть, этак лучше?
Яльмар пожал плечами.
— Оно конечно сзади, может быть, и лучше, — нехотя признал он. — Но если в шторм сломает, так ведь хрен заменишь. Опять же, если спать на суше, то на берег корабль не вытащишь — сломается. Нет, я уж лучше по старинке, как отцы и деды плавали… Ларс! Ну куда, куда ты бочку катишь?! Упадёт сейчас! А, Хёг вас задери…
Яльмар сбросил плащ и кинулся на помощь грузчику — спасать опасно зависшую над краем пирса бочку, и на время оставил Жугу и Золтана наедине друг с другом.
— Гертруда хочет плыть с тобой.
— Что? — травник вскинулся. — Зачем?
— Понятия не имею, — Хагг пожал плечами. — Но согласись, вам нужен кто-то знающий, а я плыть не могу.
— Но Яльмар никогда не согласится! — запротестовал Жуга. — Женщина на корабле… — он осёкся и потряс головой. — Ох, чёрт… Всё время забываю.
— Вот именно. Гертруда — странное создание, но её помощь вам может пригодиться. Впрочем, не поручусь, что она поплывёт только ради вас.
Жуга ничего не ответил, облокотился о борт корабля. Было холодно, зыбь колыхала льдинки. Над городскими крышами вились дымки. За ночь снег усыпал берега, но к полудню снова потеплело. В небе над городом проглядывало солнышко. Жуга вспотел в своём плаще и вязаной фуфайке, которую ему дал Яльмар. Экипирован для похода травник был из рук вон плохо, викинг покопался в своих запасах, подобрал для травника штаны и сапоги, а свитер снял со своего плеча. «Держи, — сказал он, — у меня ещё есть». Свитер был огромен и висел на Жуге, как на вешалке; на груди его был вывязан узор норвежских рыбаков. «Это рисунок моего рода, — заметив его взгляд, кивнул варяг. — Когда утонешь, люди сразу опознают, кто такой, откуда плыл, и скажут, кому надо». От неожиданности травник не придумал, что на это ответить, и лишь мрачно поблагодарил варяга за заботу.
— Попутчика себе найдёшь… — пробормотал он. Отбросил волосы со лба и полуобернулся к Золтану. — Гертруда ведь была тогда с тобой на сыроварне?
— Была. А при чём тут… А, ты думаешь, Олле говорил про неё?
Жуга кивнул и нахмурился. Воспоминания о сыроварне невольно повлекли за собой мысли о Линоре. Золтан, похоже, заметил это, помедлил и положил здоровую руку ему на плечо.
— Всё ещё думаешь о них?
Воспоминания накатывали, словно волны на опустевший берег. Жуга молчал. Наутро после ночи, когда Линора и Арнольд зашли к ним попрощаться, Жуга направился на сыроварню, и теперь перед глазами у него всё ещё стояло видение разгромленного дома, испятнанные кровью пол и стены (кровь была даже на потолке), раскиданная и поломанная мебель и висящая на одной петле дверь.
— До сих пор не пойму, как это могло произойти, — сказал он. — Почему ты не сказал мне?
Хагг пожал плечами.
— Кто мог знать? И потом, я сам узнал об этом лишь под вечер.
— Там уцелел хоть кто-нибудь?
— Погиб только один, остальные шестеро живы. Думается мне, они напали на Арнольда первыми, а может быть, тот сам затеял драку. Он умер, а потом… Что мы знаем о голоде вампира? Впрочем, мне почему-то кажется, что вряд ли они в ближайшее время выйдут на охоту.
— Она всё время говорила мне про ихний сон, — нахмурился Жуга, — сказала, будто у неё опять всё начинается как в первый раз. Вспоминала какого-то Тобиаса… А я всё не мог понять, зачем она всё это говорит.
— Она уходит. В прошлое. Ей легче без тебя.
