— Левиафаны, кракены… — ехидно говорил Жуга, свирепо кутаясь в овчинный мех. — А, Хансен? По мне одна лишь качка в десять раз страшнее, а уж про холода ты мне вообще ничего не говорил.
— Мог бы сам догадаться! — огрызнулся тот отрывисто и очень не похоже на себя.
Кай или, как теперь называл его травник — Хансен, сильно изменился после Стронсея. Он сделался непредсказуемым, был раздражительным со всеми, но зато, по крайней мере, больше не молчал. С Жугой и с Вильямом он говорил теперь охотно, и только с эльфом разговор у него никак не клеился, как будто Хансен знал или догадывался про чёрного лиса. С подачи травника новое имя быстро «приклеилось» к нему, тем паче, что на Хансена он откликался, а на Кая — нет. Они даже продолжили свою учёбу, хоть и не так энергично, как раньше. Он всё-таки был замкнут, этот Кай, держался так, как будто бы боялся потерять контроль, и здесь Жуга его понимал. Тил же наоборот косился на него с подозрением, явно не желая забывать, что тот играет на стороне врага.
Тил тоже мёрз, хоть и не так сильно, как люди. «С холодом можно бороться, — говорил обычно он. — Вы закрываетесь и прячетесь, а надо пропустить его через себя, как дым через трубу. Пусть он войдёт и выйдет, а тепло останется». Впрочем, эти рассуждения не помешали самому ему одеться потеплее. Что касается дракошки, то он вообще залёг под шкурами и не казал оттуда носа. Видно, проняло и его. Впрочем, на его счёт Телли не особо беспокоился, соответственно и травник не счёл нужным суетиться. Дракончик стал вялым и почти не двигался, но засыпать по-настоящему пока не торопился. Возможно где-то в золотистых недрах Рика потихоньку теплился огонь. Со слов мальчишки выходило, что дракошка извергал огонь, но только раз, когда на дом Рудольфа в Лиссе бросилась толпа. Способен ли он был проделать этот трюк сейчас, Жуга не знал. Единственное, что он мог сказать с уверенностью — Рик стал больше. Дракончик рос, пока тянулась шкура, хоть она уже помаленьку и начала затвердевать.
* * *
Той ночью Тил сидел и снова всматривался в небеса. На серебристых точках звёзд мерцала плотная вуаль тумана. Луна прикрылась тенью. Сидел так Тил уже не первую ночь, вытаскивая из разрозненной колоды памяти всё новые и новые кусочки звёздных карт Ильмена. Он вспоминал названия, имена, и пенье звёзд тихонько отзывалось в сердце навигатора. Мерцал над головой Менельмакар — Небесный Меченосец, серп Валакирки пожинал колосья времени. Протянутой рукой искрилась Вильварин. Тил перевёл взгляд на седую Реку Серебра, нашёл на небе светлый огонёк Анарримэ, голубоватый Луинил и яркую зелень Хэллуина. Даже названья, и те доставляли ему радость. Память возвращалась.
Неожиданно Тил нахмурился. Что-то было не так. Он посмотрел ещё немного, для полной уверенности отыскал среди блестящих точек красный глаз Карнила, и растолкал Жугу. Дождался, пока он не проснётся окончательно, после чего объявил:
— Мы плывём не туда.
— С чего ты взял?
— Мы сбились с курса. Удалились к северу. Скажи об этом Яльмару.
— А ты? Что ж ты не скажешь?
— Он мне не поверит.
Яльмар, который этой ночью самолично стоял у руля, и вправду поднял Телли на смех. Жуга нахмурился и что-то стал доказывать, но добился лишь того, что разозлил варяга окончательно.
— Жуга, опомнись! — воскликнул он. — Что ты говоришь? Думаешь, что я соображаю в мореходном деле меньше, чем какой-то молокосос?
— Он навигатор эльфов, Яльмар, — попытался спорить травник, — и он гораздо старше, чем ты думаешь. Сегодня ж звёзд почти не видно, как ты можешь быть уверен, что ты прав?
— Ну, хорошо же, хорошо. Иди сюда. Ты видишь эту штуку? — Яльмар показал травнику коробку с маленькой иголочкой внутри. — Она всегда указывает не север. Как я могу ошибиться или сбиться с курса? А теперь не дури и иди спать.
Однако уснуть Жуга так и не смог. Тил больше не стал ничего доказывать, ушёл на нос корабля и с мрачным видом там уселся, но холодная уверенность, гнездящаяся в чёрной глубине его глаз, говорила сама за себя. Жуга лежал и вспоминал всё, что он раньше слышал про магнитные иголки мореходов. Так и так выходило, что Яльмар прав, но всё равно Жуга почему-то тревожился. А вскоре вдруг похолодало, тучи разошлись и травник по вращенью звёзд почувствовал, как Яльмар медленно, но верно начал разворачивать корабль к югу. Он встал и направился на корму.
Яльмар выглядел смущённым.
— Такое дело, Лис, — не глядя на травника, проговорил негромко он, — выходит так, что прав был твой эльфёныш — к северу я чересчур забрал. Ума не приложу, как такое получилось. И стрелка, вроде, правильно показывает. Только вот… Гм… Ого!
Он посмотрел куда-то вверх и озадаченно умолк. Жуга проследил за его взглядом и тоже замер от удивления. По небу что-то двигалось — какие-то полоски, тонкие лучи, сполохи света. Всё это матово мерцало и переливалось, похожее на яркую цветную занавеску. Жуга видел только белый, жёлтый и синий цвета, но и без того зрелище было фантастическое.
— Звёздный ветер, — послышался негромкий голос Тила. Оба вздрогнули, а Яльмар ещё и тихонько выругался. Мальчишка подошёл поближе и тоже взглянул на небо, потом на путеводную коробочку в руках у викинга и хмыкнул.
— Перемагнитил компас, — сказал он. — Это бывает.
И больше не сказав ни слова, удалился.
Яльмар не нашёлся, что на это возразить и долго смотрел ему вслед.
— И всё-таки, чего ему надо, а, Лис? — пробормотал он в бороду. — Зачем вам так понадобилась эта Исландия?
Травник испугался. На миг им овладело странное чувство, будто бы этот разговор уже когда-то был. Потом он вспомнил кладовую в доме Торкеля, подслушанный им разговор двух братьев, и успокоился.
— Поверишь ли, сам не знаю, — сказал он. — Мне хочется, чтоб это всё скорее кончилось. А Телли… может, он просто хочет вернуться домой.
Варяг нахмурился.
— Я не знаю, где находится Альфхейм, — сказал он. — Когда-то мы думали, что он совсем рядом, но чем больше мы странствовали, чем дальше заплывали, тем дальше отодвигались границы мира… Наверное, граница где-то есть — не может же быть так, чтобы у мира вообще не было края! Но одно я точно могу тебе сказать: он не в Исландии, этот край.
Жуга заинтересованно окинул взглядом горизонт.
— А что там, дальше, за Исландией?
— За Исландией? Вода. Потом опять земля, — при этих словах Яльмар покрепче ухватился за весло, как будто это могло придать ему уверенности. — Старики рассказывают разные истории. Лейф Эриксон по прозвищу Счастливчик много лет назад, скрываясь от мести за убийство, отплыл из Исландии и плыл на запад несколько недель. Он долго плыл и уже хотел поворачивать обратно, как вдруг показалась земля. Он высадился там и назвал её Гренландией, и некоторое время викинги плавали туда за рыбой и костью, и даже жили там, но после дело захирело и об этом забыли. А ещё говорят, что как-то раз ладью другого викинга — Бьярни Херлуфсона ветром и течением отнесло ещё дальше на запад. Когда он возвратился, то рассказывал о далёкой и лесистой земле, где так тепло, что растёт виноград, и где живут красные люди, у которых не растёт борода и которые поэтому раскрашивают себе лица цветной глиной. Я не знаю, что из этих рассказов правда, а что — нет, но на свете случались вещи и более странные. Если хочешь, сам потом спросишь. У меня в Исландии родня — троюродный брат, Хьялти Кентильссон, племянник Гисли Квашеного. Если выдастся возможность, то заглянем и к нему. А пока… Что я могу ещё сказать? Там нет Альфхейма, Лис.
