Ашедук равнодушно пожал плечами.
— Не дело Государя принимать вызовы всяких выскочек. Если это объявление войны, то собирай войска и приходи.
— Что ты задумал, Ашедук? — вступил в разговор Жуга. — Зачем ты обокрал нас? Чтобы стать царём у муравьёв? — он обвёл рукой пещеру. — Вот это твоя цель? Вот этого ты хотел?
— Ты не понимаешь. Это только сервы. Слуги. Воины. Там, в глубине, — он указал на пропасть, — путь в другую, новую страну. Вам, глупым невдомёк, что и колено Хиши раскололось. Сильные ушли туда. Там травы, там течёт вода, и пасутся мускусные быки. Там небо светится без солнца. Этот мир ждёт своего завоевателя. С твоим мечом я покорю его, а с моими знаниями добьюсь процветания.
— Ты принесёшь раздор. Войну.
— Война — последний довод королей, — ухмыльнулся Ашедук.
Жуга помедлил. На скулах его заходили желваки.
— Отдай мне Квэндум, — наконец сказал он. — Отдай мне АэнАрду. Только АэнАрду. Не Ксиал. Не меч. Только её.
Короткое мгновение гном, казалось, колебался. Затем стащил с плеча заплечный мешок и швырнул его травнику.
— На, забери свою дурацкую игрушку, — сказал он. — Она мне всё равно была без пользы. Может быть, тебе она послужит лучше. Знаешь, Лис, а ты мне чем-то даже нравился. До той поры, пока не обменял мой нож на какую-то гнилую железяку. Хочу дать тебе совет. Никогда не оскорбляй дварага неуважением к его подаркам, а тем более — к оружию.
Жуга всё ещё стоял и отнюдь не спешил поднимать свой мешок. Молчал.
— Я вернусь, — сказал он наконец. — Можешь мне не верить, но я всё равно вернусь. Мы встретимся, и вот тогда узнаем, чьё оружие лучше. А напоследок тоже дам тебе совет. Быть может, ты не знаешь, в таком случае запомни: трутней убивают.
И он наклонился за сумкой.
— Жуга!!! — предостерегающе вдруг крикнул Хансен. Травник обернулся, но успел увидеть только Ашедука, поднимавшего арбалет.
— Так значит, трутней убивают? — с бешенством сказал он, глядя на Жугу сквозь прорезь медного прицела. — Ну что же… Получай!
Перед глазами промелькнуло тело — Хансен прыгнул, заслоняя травника собой. Послышался щелчок, стрела с коротким «Фф-п!» пробила плоть, и наступила тишина.
Хансен по инерции сделал несколько шагов и замер на краю обрыва.
Медленно, словно бы с удивлением оглянулся на Жугу.
Наклонил голову, посмотрел себе на грудь и поднял руку.
Колени его подломились.
— Герта… Нееет!!!
Едва соображая, что творит, Жуга метнулся к Хансену, успев схватить его за руку, но при этом сам не удержался на краю и повалился вслед за ним. Равновесие сместилось. Два тела заскользили вниз по каменистому откосу, становившемуся всё более крутым. Жуга перехватил топор кверху лезвием, что было сил ударил о гранит. Шип топора заскрежетал, скользя по камню, зацепился в трещине. Рвануло руку. Плечевой сустав едва не выбило из сумки. Травник вскрикнул, но запястье Хансена не выпустил.
— Держись! — крикнул он, — подтягивайся вверх!
Хансен молчал. Висел безжизненно, как куль с мукой. Жуга почувствовал что медленно слабеет и покрепче стиснул пальцы. Ремённая петля на рукояти топора затягивалась. Он оглянулся вверх, нелепо выворачивая шею. Испугавшиеся поначалу скафены опасливо, но неотвратимо подбирались к краю пропасти.
— Орге! — напрягаясь, крикнул травник. Перевёл дыханье. — Орге!!!
Гном не отозвался. Что было тому причиной — оставалось лишь гадать.
Жуга закрыл глаза. Перед глазами плавали круги.
«Вот и всё, — подумалось ему. — Ошибка. Ошибка. С самого начала. С самого начала… Я опять доверился не тем»
— Ну что вы встали? — закричал визгливо Ашедук. — Убейте же его! Столкните вниз! Убейте, ну!
Казалось, тело Хансена уже не тянет вниз так сильно, словно бы он постепенно становится легче. Мускулы деревенели. Жуга едва не рассмеялся от сознания своей беспомощности. Распятый на камнях меж телом Хансена и рукоятью топора, он оказался совершено беззащитным перед наступающими скафенами. Он мог бы отпустить его, и тем спастись — ведь Хансен был уже скорее всего мёртв, но травник почему-то этого не делал. Он замер, словно время вдруг остановилось. Не хотелось делать ни малейшего движения. «Аш… Ашш…» — негромко слышалось со всех сторон, кроме той, где была пустота. — «Ашш-ш…»
Скафены медленно смыкали полукруг.
Смотреть на них, а равно и на Ашедука тоже не хотелось.
И в этот миг раздался крик.
В первый момент травник подумал, что ослышался, потом — что очнулся Хансен, но тут же понял, что опять ошибся: кричали совсем с другой стороны.
— Жуга! — вдруг снова донеслось откуда-то из коридоров. Травник в изумлении открыл глаза. — Жуга, хэй, где ты? Я иду! Держись, Лис, держись!
Весь напрягшись как натянутая струна, Жуга вытянул шею и приподнял голову — как раз чтобы успеть разглядеть, как из отверстия туннеля вывалился Яльмар и остановился посреди площадки, в изумлении от открывшегося его взору зрелища. Скафены медленно попятились назад.
— Зашиби меня Мьёльнир, — ошеломлённо выдохнул норвег, — сколько же вас тут!
Глаза его вдруг вдохновенно загорелись. Варяг шагнул вперёд и отвесил скафенам гротескный в своей вежливости поклон.
— Извиняюсь, — сказал Яльмар, — но я вас перебью.
И поднял свой топор.
Ещё через мгновенье из туннеля вынырнул дракон, остановился, выдохнул огонь, и пламя осветило всё вокруг. Отступленье превратилось в повальное бегство.
А ещё через минуту не осталось никого.
— Жуга, ты здесь? — лицо варяга появилось над обрывом. — Ого, как вас угораздило… Держись, сейчас мы тебя вытащим. Держись. Арне, неси верёвку!
Пока дракон метался вдоль ущелья и преследовал отбившихся и не успевших спрятаться, варяг и два мальчишки осторожно подобрались к травнику и захлестнули петлю на руке. Вскоре, хоть не без труда, уже вытащили обоих. Тотчас же выяснилось, почему не отзывался Орге — Тил обнаружил гнома лежащим неподалёку и без чувств. Похоже, его снова чем-то треснули по голове.
— Отпусти руку, — скомандовал Яльмар. — Ну! Да разожми же ты кулак.
— Не могу, — сказал Жуга. По лицу его текли слёзы.
— Чего не можешь?
— Пальцы разжать не могу… Яльмар, что ты делаешь! Ох, Яльмар…
— Ну чего ты дёргаешься как мальчишка! В конце концов не обрубать же их. Вот так, вот хорошо, вот и… хо… Гм…
Воцарилось молчание.
— Один, — наконец пробормотал варяг. — Кто это?
А Телли ничего не произнёс. И лишь смотрел… смотрел.
Жуга наконец нашёл в себе силы сесть.
— Хансен! — позвал он. — Хансен?
