— Что? — вскинулся Арнольд. — А, это… Тил оставил, прежде чем уйти. Возьмём с собой, быть может, нам удастся выручить за неё пару талеров.
— Она мне не нравится. Брось её в огонь.
— Но зачем?
Нора замешкалась, не зная, что ответить, потом покраснела и отвернулась.
— Она мне не нравится, — повторила она. — Сожги её.
Силач пожал плечами, но решил ей больше не перечить, поднял доску и шагнул к костру.
И в этот миг фигурка лиса двинулась вперёд.
Арнольд замер. Гулко сглотнул и торопливо опустил доску на траву. Жестом подозвал свою спутницу и указал на фигурку.
— Нора, взгляни!
— Что случилось? Что такое?
— Она передвинулась. Сама. Клянусь, я к ней не прикасался!
— Брось, — поморщилась та, — что тут особенного? Тряхнул, наверное, вот и всё.
— Шутишь? их с места не сдвинешь. — он потрогал застывшую фигурку лисы и нервно огляделся. — Что бы это значило?
Постепенно напряжение передалось другим. Он заставил Нору встать, свернул одеяло, убрал с огня грибы и быстро затоптал костёр. Теперь он был готов ко всему, и когда в кустах за маленьким оврагом зазвучали голоса, Арнольд спокойно и без лишней суеты сделал Вилли знак пригнуться, одним движеньем зарядил свой арбалет и спрятался за дерево. Девушка и бард переглянулись и послушно отступили за бугор, где затаились на земле.
Зашуршали листья, треснул сучок, затем кто-то выругался, оступившись, и на поляну вышли двое — Тил и с ним какой-то незнакомый рыжий парень лет двадцати, одетый в драные штаны и рубаху странного покроя. Оба были мокрые до нитки, с волос капала вода. В руках у парня был увесистый и тоже мокрый тюк с вещами.
— Вот незадача, — выругался Тил, трясясь и ёжась от холода. — Я и забыл, что здесь уже зима, — он подошёл к костру и огляделся. — Арнольд! Вилли! Эй!
— Не шуми, услышит кто-нибудь, — спокойно сказал его спутник. Присел у костра, поворошил золу. — Гм, ещё дымится…
— Должно быть, они ушли совсем недавно, — Тил оглушительно чихнул и утёр нос рукавом рубахи. — Чего ты расселся? Если двинемся сейчас, ещё успеем их нагнать.
— Так и так догоним, не суетись. Сейчас нам надо обогреться.
— Переодеться бы.
— Не стоит. Лучше дров подбрось, — он развязал ремешок на затылке; мокрые рыжие волосы рассыпались по плечам. Перехватив зубами ремешок, приятель Телли в меру своих сил отжал их, собрал привычными движениями и завязал обратно в конский хвост. Всё это он проделал быстро и ловко и совсем не по-женски, как сперва подумалось Арнольду. Сразу после этого он взялся за свой тюк и принялся с усердием копаться в нём. На свет появились котелок, какие-то мешки и рыжее одеяло.
— Тил! — не оборачиваясь, окликнул он. — Принеси воды. Дракона заодно тащи сюда, нечего ему там шляться, не ровен час, ещё увидит кто.
— Сам придёт, — буркнул тот, однако котелок взял и скрылся за кустами.
Арнольд выждал несколько секунд и решил, что пора действовать.
— Эй, ты! — окликнул он негромко. Парень у костра замер и медленно обернулся. — У меня здесь арбалет и три стрелы, так что не дёргайся.
— Ну, не дёргаюсь, — хмыкнул тот. — Что дальше?
— Ты кто такой?
Тот помедлил.
— Люди зовут меня Лис, — сказал он наконец. — А ты, наверное, Арнольд? Тил говорил мне про тебя.
— Здесь спрашиваю я! — рявкнул Арнольд, помедлил, выглянул из-за сосны, но выходить пока поостерёгся. — Откуда ты взялся? Ты следил за нами? Где дракон? Почему не отвечаешь?
— На какой вопрос? — усмехнулся тот. Посмотрел на небо. — Если я не ошибаюсь, скоро здесь стемнеет. Так и будем так стоять? Костёр погаснет.
Арнольд поколебался, и, не опуская арбалета, шагнул на поляну.
— Ладно, так и быть, — сказал он, — подбрось дров. Но только без глупостей! А то…
— Да помню, помню — три стрелы и всё такое, — рыжий подтолкнул в огонь наполовину прогоревшую валежину. — Хорошо что вы ещё не ушли — догонять не придётся… Да убери ты арбалет!
— Нет, — Арнольд нахмурился, припоминая, что когда-то рассказывал ему мальчишка. — Так это ты тот самый Лис, который жил у Рудольфа?
— Ну, я.
— Так это ты устроил резню в «Красном петухе»?
— Всё-то ты знаешь, — усмехнулся тот, потом вдруг помрачнел. — Телли разболтал?
— Телли.
— Хм, тогда ладно…
Как раз в этот момент к костру вышел Тил. Он посмотрел на рыжего парня, потом — на силача, и лицо его озарилось улыбкой.
— Так ты здесь! — воскликнул он. — Мы думали, что вы ушли.
Вслед за мальчишкой на поляну выбрался дракон.
— Ладно, — силач опустил арбалет. — Похоже, ты и впрямь тот, за кого себя выдаёшь. Нора, Вилли! Выходите.
Две тени поднялись из-за холма. Костёр потрескивал и рассыпал искры. В сгущающихся сумерках было трудно различить выражение лица рыжего пришельца, но на краткий миг Арнольду показалось, что оно исказилось, как будто от боли. На смуглом, загорелом лице травника поблёскивали глаза.
— Меня зовут Вильям, — сказал бард, протягивая руку.
— Меня — Нора, — поколебавшись, сказала девушка. Лис пристально всмотрелся ей в глаза и чуть заметно усмехнулся, когда та не выдержала и отвела свой взгляд.
— Хорошее имя, — сказал он глухо и, помедлив, добавил: — Зовите меня Лис.
* * *
С появлением травника и Телли положение беглецов мало изменилось. Без повозки, без припасов, с драконом и с погоней за плечами нечего было и думать о том, чтобы идти по дороге днём — их непременно бы заметили. Вилли ратовал за то, чтобы ночами пробираться в Цурбааген. Норе было всё равно куда идти, Цурбааген её вполне устраивал. Остальные поддержали их, тем более, что в Лисс возврата не было. Арнольд предпочёл не спорить, хотя на этот счёт у него имелись свои соображения.
— Не думаю, что ночью будет лучше, — сказал он. — Хоть война и кончилась, посты на дорогах никто не отменял. Порядочные люди ночью спят. Навряд ли у воров есть соглядатаи за городом. Здесь есть короткий путь — по западному тракту, а потом по старой гати, через торфяное болото.
— Нет! — травник возразил так резко, что все вздрогнули и посмотрели на него. — Ни в коем случае. Через болото нам идти нельзя.
— В чём дело? — Арнольд нахмурился. — Ты был там?
— Нет, но это не важно. Если рассудок и жизнь дороги вам, держитесь подальше от торфяных болот.
Арнольд не собирался просто так сдаваться, но совершенно неожиданно пришельца поддержала Нора.
— Я думаю, он прав, — сказала девушка. — Есть много других путей, а один лишний день ничего не меняет. Пойдём по дороге. Что скажешь, Вилли?
