— Цел? — не оглядываясь, спросил он у мальчишки.
— Цел… — Телли шмыгнул носом.
— Брал кошелёк?
— Гадом буду… — засопел тот.
— Это я уже слышал… Чёрт! не лезь под дубинку! Стой у стены. — Он перевел свой взгляд на Валдиса. — Об чём шумим, ребята?
— Чевой-то я не понял, — проговорил тот, вставая и потирая живот. — Ты, рыжий, что, с ним, что ли, заодно?
— Это как посмотреть. Не заодно, но убивать не позволю.
— Ну ты даёшь! Отдай паршивца. Спятил? Нас же десять, ты один. Ведь пришибём же!
Странник не ответил.
— Да заодно они, — послышалось в толпе.
— Артельно промышляют…
— Погодь с ножом, Имант, могёт, ещё договоримся.
— Пущай отдаст деньгу!
Внезапно с грохотом упала скамейка, и из-под стола на четвереньках вылез Индригис. Он сел, с озадаченным видом ощупал шишку на лбу, подобрал под себя одну ногу, затем вторую и поднял взгляд на Валдиса. Почему-то все опять притихли, глядя на него.
— Это… — пробормотал он и смущенно откашлялся, — слышь, Валдис… Тута деньги-то. В кармане дырка, вишь, какое дело, так у меня кошель в это… в сапоги стало быть упал…
— Что, сразу в оба? — съязвил, не удержавшись, Телли. — Так ты бы хоть проверил — вдруг там не кошель, в другом-то сапоге!
Кто-то нервно хихикнул, затем вдруг рассмеялся Валдис, а ещё спустя мгновенье хохотала уже вся корчма, и даже странник не сдержал улыбки. Сконфуженный Индригис долго шарил в глубине своих широких штанов и теперь сидел красный, как варёный рак, держа в руках увесистый мешочек. Рыбаки неловко переглядывались. Помаленьку до всех дошло, что никого не покалечили, а что до ссадин и ушибов, так то — с кем не бывает.
— Дерьмо собачье… — выругался кто-то. — Чуть не порешили мальца.
— Да, оконфузились малость, — Имант спрятал нож и развел руками. — Ты уж не серчай, слышь, рыжий?
— Ну и язык у тебя, парень! — утирая выступившие слезы, пробормотал Валдис. — Ох, язык… Ну ладно. Уж простите, ошибочка вышла. Давайте-ка сюда, к нашему столу, стало быть. Эй, Томас! Пива нам, жратвы мальчишке и рыбы энтому… зелёному.
Он подошел вразвалочку к страннику и повнимательней вгляделся ему в лицо. Помедлил, прежде чем начать.
— Мы не встречались прежде, рыжий? С год тому назад?
— Сдаётся мне, что да, — кивнул тот.
— Я — Валдис.
Странник опустил свой посох.
— Я — Жуга.
Валдис хлопнул себя по лбу:
— Точно! А я всё никак не вспомню, где я тебя видел. В Маргене! Ну, блин, дела… Парнишка-то с тобой?
Странник покосился на мальчишку, на дракона, снова — на мальчишку, обречённо вздохнул и кивнул головой:
— Со мной.
* * *
Было уже далеко за полдень, когда Жуга, мальчишка и дракон выбрались на улицу. Рик заметно отяжелел и лапы свои переставлял с большой неохотой. Едва лишь люди остановились, он лёг у ног мальчишки и мгновенно задремал.
Некоторое время они молчали.
— Так, так, — прервал затянувшуюся паузу Жуга. — Значит, Тил?
Тот потупился, пошевелил губами:
— Телли.
— Что?
— Телли меня звать.
— Ну что ж, Телли, так Телли, — Жуга машинально отметил, что во время драки парнишке кто-то засветил под глаз. Синяк уже набух и теперь наливался зелёно-лиловым. — Зови меня Жуга. Гм… И что ж мне теперь с тобой делать, а?
— Не знаю. Слышь, Жуга…
— Ты здешний?
— Не, не здешний. Послушай…
— Мать, отец есть?
— Нет. Да послушай же! У тебя из мешка что-то капает.
— Яд и пламя! — Жуга подпрыгнул, как ужаленный, мгновенно скинул с плеч котомку и рванул завязки. — Вот незадача…
Пробка выпала, похоже, во время драки. От содержимого бутылки осталось меньше половины. Жуга бессильно застонал, уселся у стены и сгреб волосы в горсть. Провёл ладонью по лицу и снизу вверх взглянул на мальчугана.
— Водяры на тебя не напасёшься, — укоризненно сказал он, заткнул бутылку пробкой и спрятал обратно в мешок. — И откуда ты только свалился на мою голову… Живёшь-то хоть где?
— Да я у Йозефа кривого. Подрабатывал на коптильне. Там и жил.
— Выгнали?
— Угу.
— За что?
— Да всё этот, — Телли подтолкнул ногой своего дракона (тот даже не пошевелился), — пробрался как-то раз на склад, да и нажрался как бочонок, аж идти потом не мог, втроём выносили, а у меня платить нечем было, ну и… вот…
— Понятно.
— Слышь, Жуга… а чего ты всё время водку с собой таскаешь?
— Травы настаивать, — ответил Жуга, пряча бутыль и завязывая мешок.
— А… — понимающе кивнул Телли. — А зачем?
— Долго рассказывать. Ладно, пошли. Подыщем себе ночлег на сегодня, а завтра что-нибудь придумаем. Откуда ты родом?
Парнишка наморщил лоб. Помотал головой:
— Не знаю. Верней, не помню. Тут жил, а до этого в деревне… А до войны… не помню. Слушай, а ты здорово дерёшься. Нет, правда здорово!
— Как умею, так и дерусь, — буркнул тот, мрачнея лицом. — Пойдём.
— А меня научишь?
— Нет. Пойдём.
Рик запоздало вскинул голову, обнаружил, что хозяева уходят и, возмущённо пискнув, кинулся вдогон. Поравнялся с ними и пошёл вперевалочку.
— Ты хоть бы ошейник на него надел, что ли, — мимоходом бросил Жуга, — а то ведь не всякий знает, что он у тебя ручной.
— Не, — помотал головой Телли, — ошейник на него нельзя. Если он у самой головы, ну, на верхушке шеи, то сползает вниз и душит.
— А ежели широкий и внизу?
— Ты что, совсем дурак? Он из него вылазит!
Жуга нахмурился, на ходу соображая, кто из кого должен вылезти, и смущённо кашлянул:
— М-да, в самом деле.
— Жуга. А Жуга.
— Что?
— У тебя деньги есть?
— Ну, есть.
— Много?
— Мне хватает. А чего ты спрашиваешь?
Телли остановился, скривил губы и дунул на чёлку.
— Да это… ты ведь тогда к Рудольфу заходил. Вот я и… — он умолк.
— Ну, — подбодрил его Жуга, — давай, договаривай.
— Рудольф, он это… Дом свой это… заложил. Он уже не торгует, жить ему не на что, вот и заложил. Городу. Лавка у него там раньше была.
— Какая лавка?
