— К чёрту, — неловко буркнул он и потянулся за одеялом. — Не буду. Надоело. Сколько можно? Глядишь, так и совсем собой быть перестанешь…
— О чём ты? Что с того, что сдвинулась лиса?
— Не знаю, — травник помотал кудлатой головой, волосы упали на плечо, — а только мне кажется, что это моя фигурка. Вот, назло — сяду и не двинусь с места…
Кто-то крикнул, с треском рухнула лесина, и со всех сторон послышались голоса и бряцанье сбруи. С гиканьем и свистом откуда-то вдруг налетели верховые.
— А ну-ка, стой! Тпр-ру! Стой, кому говорю!
Топот копыт нагнал повозку, лошадь остановилась, схваченная кем-то под уздцы, и замерла как вкопанная, прядая ушами.
— Эй, вы! Вылезайте!
Донеслась рассерженная брань. Телли привстал и выглянул наружу, травнику через плечо. Это были не стражники, и поначалу Телли даже испытал некоторое облегчение, но вскоре понял, что хорошего от них ждать не приходится. Вильям и Линора, спавшие в фургоне, проснулись и с недоумением завертели головами.
— Что там такое? — окликнула девушка травника.
— Не дёргайся, но будь настороже, — не оборачиваясь, проговорил Жуга.
Разбойников было пятеро. Главарь — высокий здоровяк с роскошными, пшеничного цвета усами, соскочил с коня и теперь широким шагом направлялся к ним. Ещё один держал их лошадь, оставшиеся трое гарцевали около фургона. Арнольд, оружие которого лежало в глубине повозки, стоял у бортика, сложивши руки на груди и мрачно, исподлобья наблюдая на бандитами.
— Эй, вы, там! — гаркнул предводитель. — Плохо слышали, что ли? Вылазьте, а то всех перестреляем к чёртовой бабушке!
«Генрих, посмотри, что там», — проговорил негромко кто-то. Полог фургона зашевелился, и внутрь проникла длинная черноволосая голова с маслеными глазками, быстренько оглядела всё и расплылась в щербатой ухмылке. Скрылась.
— Девка, Хайц! Два пацана ещё, мужик и этот… рыжий.
Лежащую под одеялами Марию — фермерскую дочку — разбойник не заметил. Иоганн зашевелился, приходя в себя, приподнял голову, моргая слипшимися веками. Эрна сидела на козлах в каком-то оцепенении. Руки её нервно теребили вожжи.
— Не дам… — прошептала она еле слышно. Взгляд её беспомощно скользил по лицам сидящих в фургоне. — Не допусти, Господи…
— Девка — это хорошо, — одобрительно крякнули снаружи.
— А с этим что делать? Здоровый бугай…
— Руки свяжи, а там разберёмся. Вытаскивай их, Ярнефельд!
Травник обвёл взглядом разбойников.
— Кто у вас за главаря? — спросил вдруг он.
На миг все пятеро замерли. Переглянулись. Кто-то потянулся к сабле.
— Ну, я, — усатый выступил вперёд. — Чего тебе?
— Отпусти детей и женщин.
— Да? — с насмешкой фыркнул тот. — Может, ты ещё чего попросишь?
— Отпусти, я денег дам.
— Денег?
Травник медленно полез за пазуху и бросил разбойнику кошель. Усатый ловко поймал его на лету и поднял бровь, подивившись тяжести мешочка. Вопросительно взглянул на травника.
— Здесь пятьдесят золотых, — сказал тот. — У этих людей ничего нет.
Краем глаза Телли уловил, как Вильям шарит под мешками, силясь незаметно вытащить свой арбалет. По выражению его лица было ясно, что вряд ли это ему удастся.
— А ты забавный малый, — усмехнулся предводитель. — А только зря ты это всё, ведь деньги мы и так возьмём. И эти, и другие. А вот девка нам и сама по себе сгодится.
— Мне! — осклабился чернявый. — Девку мне! Уговор дороже денег!
— Да забирай ты, чёрт с тобой, — отмахнулся усатый. Повернулся к фургону. — Так что, слезай, рыжий. И чтоб без глупостей! А то у меня с такими разговор короткий. Меня Жуга зовут. Слыхал, небось?
Травник, уже ступивший одной ногой на землю, замер, словно от удара. Медленно, очень медленно повернул голову к главарю и смерил его взглядом с ног до головы, как будто бы увидел в первый раз.
— Слыхал, — проговорил он. На лице его под загорелой кожей заходили желваки.
— То-то же! — усмехнулся тот.
Телли с замирающим сердцем наблюдал через дырочку в пологе, как черноволосый, хихикая и потирая руки, полез в фургон. Ещё один разбойник направился с верёвкой до Арнольда. Четвёртый, с арбалетом, так и не слез с коня.
— Убери руки! — прошипела Нора.
— Ишь ты, строптивая! — хохотнул тот и подпрыгнув, перебросил ногу через бортик. — Ну, мы строптивых любим… Иди сюда, иди, красавица…
Линора коротко и очень грязно выругалась. Последовал короткий взмах руки и разбойник мешком повалился вниз, царапая пробитую дротиком глазницу, упал и засучил ногами.
— Сука-а! Глаз! А-а!!!
Арнольд вскрикнул, послышались звуки борьбы. Всадник чуть привстал в седле. Отрывисто и резко хлопнул арбалет.
Крестьянка, словно бы опомнившись, вдруг вскинулась и рванула за вожжи: «Ну, милая, пошла! Ну, выручай!». Лошадь рванула в галоп. Повозка, дребезжа и колыхаясь, затряслась по разбитой дороге. Иоганн неистово крестился.
— Господи Исусе, господи Исусе…
Вильям наконец-то вытащил свой арбалет.
— Стой! — закричал он Эрне. — Поворачивай! Поворачивай!
Сквозь рваный полог Тил не видел, что случилось с силачом, взгляд его был прикован к другому: едва лишь Нора бросила свой дротик, травник перешёл в атаку.
Рубаха лопнула. Меч распрямился, как пружина, с гулом рассекая воздух, разбойник даже не успел вскинуть свою саблю. Время словно бы замедлилось. Тил видел, как летит, сверкая бусинками крови, отсечённая разбойничья башка, как падает на землю обезглавленное тело. Движенья травника были размазаны, почти неуловимы. Верховой, наседая на него конём, остервенело замахал саблей. Травник увернулся, заплясал, одним движеньем подрубил коню передние ноги и тут же с разворота полоснул ему по шее — гнедой взвился и рухнул, подминая всадника, запутавшегося в стременах. Меч опустился раз, другой, травник огляделся, приметил убегавшего во все лопатки предводителя и бросился в погоню. Всадник остался лежать без движения и только конь рядом бился в агонии. Чуть в стороне боролись за тесак оставшийся разбойник и Арнольд. Чернявый Генрих всё ещё катался, выл и загребал горстями мёрзлую грязь.
Фургон наконец-то замедлил свой ход. Лошадь перешла на шаг, а вскоре и совсем остановилась, тяжело раздувая бока. В ноздрях её пузырилась пена. Вильям, не дожидаясь остановки, выпрыгнул наружу и с арбалетом в руках помчался назад, к месту схватки. Он видел на бегу, как Арнольд завладел-таки ножом и прикончил своего противника. А затем Лис догнал главаря. Меч блеснул серым высверком, колени бегущего подломились, и наступила тишина. Травник помедлил, затем склонился над разбойником и принялся обшаривать карманы.
