— Аннабель, — позвал негромко травник.
— Она тебя не слышит, — глухо сказал Арнольд, нервно сжимая и разжимая кулаки. — Это моя вина. Я думал, что смогу её выходить, но ей так и не стало лучше.
Он помолчал.
— Мне кажется, она умирает.
Травник принакрыл свечу рукой. Тени заскользили по стене. Сквозь ярко-розовую плоть ладони проступили тёмные костяшки пальцев.
— Она переживёт и тебя, и меня.
— Ты… — Арнольд вскинулся и подозрительно прищурился на травника. — Что ты хочешь сказать? Ты можешь ей помочь? У тебя есть лекарство?
Жуга кивнул:
— Есть.
— И оно… — Арнольд облизал пересохшие губы. — Оно сейчас при тебе?
— Оно всегда при мне, — он поднял взгляд. — Дай нож.
— Зачем тебе…
— Молчи и не мешай!
Жуга сбросил плащ и засучил рукав рубахи. Резко сжал-разжал пальцы, приставил лезвие к запястью и одним коротким движением вскрыл вену. Закапала кровь, чёрная в свете свечи. Арнольд ошеломлённо наблюдал, как травник протянул руку и задержал её над приоткрытыми губами девушки.
Потянулись минуты ожидания.
— Как долго… Сколько этого ей нужно? — прошептал Арнольд.
— Не знаю. Может быть, немного. Будем ждать. Ты зря ушёл из «Пляшущего Лиса»
— Я больше не играю в ваши игры! Для меня важнее Нора. Я и сейчас пустил тебя к ней только потому, что больше не было надежды. Если ты думаешь…
— Я ничего не думаю.
Голос травника был холоден и тих. Как будто устыдившись собственного крика, Арнольд умолк. Перевёл взгляд на девушку.
— Почему это случилось? — спросил он. — Я никогда не видел, чтобы рана так долго не заживала. Из неё будто кто-то высасывает силы… Зачем ты это делаешь?
— Она искала кровь.
— Зачем? Я никогда за ней не замечал ничего такого.
— Её ранили, она не соображала, что делает. Её влекло чутьё. Точно так же больная собака ищет целебную траву. Ей не надо было трогать Тила.
Жуга стоял, полузакрыв глаза. Кровь капала с руки. Арнольд всерьёз опасался, что травник сейчас упадёт; он даже подался вперёд, чтоб подхватить его, коль тот лишится чувств.
— Тил? При чём тут Тил?
— Он эльф. Их кровь — яд для таких, как Нора.
— Для таких, как… Я не понимаю, — взгляд Арнольда стал беспомощным. — Кто она?
Жуга не ответил. Как раз в этот момент Линора вдруг сглотнула. Кончик языка скользнул по окровавленным губам. Дыханье стало глубже. Ещё минута, и глаза её открылись.
— Кто… — Нора сделала попытку приподняться. — Где я?
Жуга убрал руку. Вгляделся в широко раскрытые глаза девушки.
— Это я, Ли. Я. Ты узнаёшь меня?
— Да.
— Как ты себя чувствуешь? Принести воды?
— Ещё… — еле слышно прошептала та. Глаза её неотрывно следили за кровоточащим надрезом, жадно провожая каждую каплю. — Дай ещё…
— Боже правый… — пробормотал Арнольд, глядя, как Линора вновь приникла к ране. Кожа девушки порозовела. След от ранения стрелой затягивался буквально на глазах.
— Выйди, — коротко бросил ему Жуга.
— Что?
— Оставь нас. Выйди. Подожди снаружи. Я не причиню ей вреда.
После недолгих колебаний силач послушался и вышел.
— Зачем… ты… пришёл?
— Так было нужно, — пачкая кровью рубаху, Жуга достал из-за пазухи загодя приготовленную тряпку и перевязал запястье. — Ты что-нибудь помнишь? Тогда, в дороге?
— Стрела… И Олле. Олле говорил со мной… — Линора снова обвела глазами комнату. — Где я? Что со мной?
— Всё хорошо, Ли. Это сыроварня Бауэра в Цурбаагене.
— Сыро… варня?
— Да. Тебя принёс сюда Арнольд. Тебе опять понадобилась кровь, ты укусила Телли. После было плохо.
— Телли… Почему его? — она откинулась на изголовье. — Он жив? Я ничего не помню… Ничего не помню. Где он?
Травник затянул зубами узел. Ничего не ответил.
— Что теперь со мной будет?
— Не знаю. Может быть, всё будет хорошо. Я думаю, Арнольд тебя не бросит до тех пор, пока…
Он не договорил. Повязка на его руке медленно набухала красным. Линора вновь сглотнула и отвернулась.
— Ты снял заклятие?
— Нет. Ты сама его разорвала. Я слишком поздно догадался, чуть не опоздал. Ты уже впадала в сон.
— Сон вампиров, — она содрогнулась. — Это ужасно. Всякий раз… Жуга, я себя сейчас чувствую, как будто это снова впервые. Я тебе не рассказывала… Он… Его звали Тобиас, он был… был первый. Он тоже был такой, как я.
Жуга молчал.
— Они поймали нас, — продолжала та. — Мы были слишком неосторожны тогда. Мы умерли быстро и страшно и воскресли в разные ночи. Я никогда его потом не видела, но часто… часто… Мне страшно, Жуга!
— Это пройдёт, — травник мягко высвободил руку из её цепких пальцев. Провёл рукой по её тёмным волосам. Нагнулся, подобрал свой плащ. — Не вспоминай об этом. Будь осторожна и не бойся прошлого.
— Ты уходишь?
— Да. Я должен. Меня ждут.
— Жуга, не уходи… Не надо. Побудь со мной ещё немного.
Травник остановился в дверях. Покачал головой.
— Нет, Ли. Теперь ты вновь свободна от меня — кровь породнила нас и кровь же разорвала наши узы. Будь счастлива.
Дверь за ним закрылась.
Арнольд с кувшином в руках встретил его у двери.
— Как она?
— Поправится, — сказал Жуга. — Ты пойдёшь со мной?
— Чего бы ради?
— Мы должны доиграть, нам нужна твоя помощь.
— Я не поеду с вами, — Арнольд помотал головой. — Никуда. Останусь с ней.
— Ну что ж… — Жуга помедлил. — Значит, так тому и быть. Мне жаль.
— Я найду тебя… — начал было Арнольд и осёкся под холодным взглядом травника.
— Прощай, — сказал тот.
Шесть рабочих и привратник всё ещё сидели над остывшей похлёбкой. Лица у них были угрюмые и настороженные. Травник, как ни ослабел он от потери крови, нашёл в себе силы удивиться, насколько робкими оказались эти семеро здоровенных мужиков. Меч даже ни разу не потребовалось вынимать.
Пошатываясь, он прошёл мимо них, спустился вниз и вышел в ночь.
Никто не посмел его остановить.
* * *
Золтан спрыгнул на пол, отряхнул с одежды паль и паутину. Помедлил, оглядел серые, искажённые злобой лица и усмехнулся. Опустил свой арбалет.
