В три часа ночи я вывалился в коридор и заплетающейся походкой двинулся по направлению к своей каюте, изредка хватаясь за стены — почему-то мне казалось, что палуба под ногами шатается. Впрочем, учитывая количество выпитого, объяснить это не составляло для меня особого труда — ром «Старый Капитан» сделал свое дело. Я уже остановился и стал подумывать, не вернуться ли мне в кают-компанию, где я мог бы поделиться этой теорией с друзьями и логически ее завершить, как вдруг мне показалось, что в коридоре есть еще кто-то, помимо меня.
Тусклое пятно в свете фонаря, висевшего под потолком, не рассеивало тьму, и тени в углах гипнотически шевелились. Одна из них, прижимаясь к стене, вдруг стала приближаться, постепенно приняв очертания человека.
— Олег?.. — неуверенно позвал я, а вернее — хотел позвать, ибо язык отказался мне повиноваться, и я произнес только жалкое: «О…» Призрак подобрался ко мне вплотную, ухмыльнулся, и я с ужасом узнал Пашкино лицо. Подняв руку, я попятился и растянулся на полу, треснувшись затылком. В глазах заплясали звездочки, и я потерял сознание.
Глава 2
По-прежнему Витя. Похмельное пробуждение. Миражи вчерашнего дня. Изгоняющий дьявола. Друзья всегда возвращаются.
— Витька! Витька-а! Да проснись же, идиот! Вставай!
— М-мм…
— Витька, черт тебя дери! Вставай, говорю!
Знакомый голос Командора настойчиво звал меня из похмельного небытия в мир холодного утреннего ветра, изжоги и раскалывающейся головы.
— Рота, подъем! — потеряв всякое терпение, рявкнул мне в ухо Игорь. — Опоздаешь к первой паре!!!
— Я… знаю… почему в Средней Азии такая высокая детская смертность, — неожиданно для самого себя объявил я и повернулся на другой бок.
Игорь озадаченно умолк, переваривая это высказывание, и на некоторое время оставил меня в покое. Затем снова принялся тормошить.
— Да вставай же! Как мы тут очутились? Ты что-нибудь помнишь? А?
— Я? Конечно помню… — проснувшись окончательно, я сел и продрал глаза. — А… где это мы?
— На складе, разрази меня гром! И дверь заперта!
В иллюминатор лился серый утренний свет. Рядом со мной, разлегшись цугом на мешках с мукой, сладко похрапывали Коля с Олегом. Я торопливо ощупал себя и поморщился, обнаружив громадную шишку на затылке. Тотчас же в мозгу молнией блеснуло воспоминание о вчерашнем.
Пашка!!!
Я ошалело уставился на Игоря.
— Я вчера… — запинаясь, начал я, — в трюме…
Игорь удовлетворенно кивнул:
— Вспомнил, стало быть… Значит, я еще не совсем сошел с ума. Ты тоже ИХ видел?
— Кого? — на всякий случай притворяясь дурачком, хитро спросил я.
— Не притворяйся дурачком, — сердито буркнул Игорь и покосился на запертую дверь. — Разумеется, Димку и Пашку.
Мы вздрогнули — из коридора вдруг послышались шаги.
— Эй, вы живы там? — спросил знакомый Пашкин голос.
— Чур меня! — подпрыгнул Игорь и повернулся ко мне. — Демоны! Ты помнишь какую-нибудь молитву?
— Какую-нибудь… чего? — опешил я.
— Ну молитву же! Отче наш, иже еси на этом… как его…
— Би-би-си, — подсказал я и еле увернулся от командорского подзатыльника. Тем не менее подсказка сработала.
— О! Небеси! — вскричал Игорь. — Да святится имя твое, да приедет царствие твое… Гм! Да приедет… как там дальше?
— Да пребудет с нами хлеб наш насущный, — брякнул я.
— …хлеб насущный… — эхом подхватил Командор (а надо вам сказать, что Хозяин еще во время учебы отличался умением удивительно точно и быстро реагировать на подсказки).
— Dum spiritus sanktos deus est! — с разгону выдал я. Я уже давно все понял, и теперь шутки ради перешел на католическую латынь, благо, дипломированному биологу просто грех ее не знать. Пашка за дверью удивленно умолк. Вдохновленный этим обстоятельством, Игорь мгновенно подхватил молитву вслед за мной. Я же ликовал в душе — живы! Они живы!
— …деус…
— Santa Claro, ora pro nobis. Mea culpa.
—..кульпа моя… — соловьем заливался Игорь.
Мною овладело вдохновение.
— Uam profundus est imus maximus oceanus indicus! — запел я.
— …индикус…
— Нетус богус, кроме Кру-Крус…
— …Кру-Крус… — машинально повторил Хозяин.
— И капитанус Гуреус — пророкус. Его-с, — закончил я.
— …и капитанус Гуреус… Что?! — Игорь наконец понял, что его дурачат, и рассвирепел. — Вы что, сговорились, что ли? Что все это значит?!
С хохотом обороняясь, я оказался загнанным в угол, и неизвестно еще, чем бы все это кончилось, не распахнись в этот момент дверь и не возникни на пороге Пашка, живой и невредимый. Игорь в сопровождении Коли и Олега спешно отступил назад.
— Это, как его… — сказал боцман. — Доброе утро, Капитан. Ждем вас на палубе.
— Жив, чертяка! — завопил я, бросился к Пашке, обхватил его и оторвал от пола. — А Димка где?
— Э! Поосторожнее! — забеспокоился тот. — Я же поел! Я же под… А!
Споткнувшись, я потерял равновесие, и мы оба, взметнув мучное облако, рухнули на груду мешков.
— Уф! — Пашка встал и отряхнулся. — Дурак ты, Витька, и шутки у тебя дурацкие.
— Так ты живой! — воскликнул Игорь и рванулся пощупать.
— Да живой, живой, — поспешно отстранился тот. — Если бы вы вчера не напились до поросячьего визга, то вообще все хорошо было бы… Пошли наверх, а то мы с парусами не справляемся.
— С какими парусами? — не понял Игорь.
— С парусными парусами! Мы уже сутки как в пути. Шторм идет, Капитан.
— Ах вот как… — Игорь помрачнел и вдруг встрепенулся. — Что? Капитан? Так, значит, вражде конец?
— Об чем речь!
Игорь растрогался чуть ли не до слез.
— Друзья… Хлопцы! Да я… Для вас… такой борщ сварю — языки оближете! А ну, все на палубу!
Корабль ощутимо покачивало — волны уже достигли полутораметровой высоты. Ветер крепчал, и снасти покрылись корочкой льда. Ощутимо похолодало. Дима, облаченный в свитер, ватные штаны, оленью парку и тяжелый дождевик, приветливо помахал рукой из-за штурвала.
— Я уж думал, Пашка вас не добудится, — с облегчением сказал он. — Жду ваших распоряжений, Капитан!
Игорь огляделся.
— Где мы? — спросил он.
— Сорок шестая параллель, Капитан!
— Ого! Гм… Курс?
— Зюйд, Капитан!
Игорь потряс головой.
— Боже, неужели это не сон? Все живы, здоровы и снова в пути? Это не может быть реальностью! Ущипните меня… Ай!!!
