Однако неприятности на этом не кончились. Галчонок Флинт, и ранее питавший к Игорю симпатии, теперь ходил за ним как привязанный и время от времени хрипло заявлял:
— Нет бога, кроме Кру-Кру, и капитан Гурей пророк его!
— Прочь, мерзкая тварь! — кричал Игорь и швырял в него чем-нибудь тяжелым. Галчонок в панике удирал, но через некоторое время возвращался и снова начинал: «Нет бога, кроме Кру-Кру…»
— Проклятие! — стонал Игорь. — За что мне такое наказание?!
То тут, то там целыми днями слышалось гнусавое бормотание Флинта, грохот падающих предметов и рыдания Командора. Однажды Олег предложил снова запереть птенца в канатный ящик. Игорь схватился за сердце:
— Ты что, смерти моей хочешь? Ни за что! Он меня сразу с ума сведет.
На следующие сутки нас подстерегал еще один жестокий удар — запасы провизии подходили к концу. Как ни надоела нам сгущенка, кончилась и она. Коля было подбил нас делать сачки из кусков парусины и гоняться по палубе за летучими рыбками, но затея эта с треском провалилась: верткие до невозможности, они буквально ускользали из рук. Положение становилось все более критическим.
Вдобавок и погода в эти дни стояла какая-то странная — с самого раннего утра солнце жарило как ненормальное — за весь день мы не видели ни единого облачка, зато ночью их грязноватые клочья как по волшебству затягивали все небо от и до. Было душно и влажно, как в парнике.
— Тропики… — философски хмыкнул Паша, когда я поделился с ним этими своими наблюдениями.
От скуки Паша придумал себе новое развлечение. За время плавания на палубе скопилась уйма пустых бутылок. Собрав их в кучу, он разжился у Командора химическим карандашом и сургучом, и теперь, устроившись на полубаке, старательно выводил печатными буквами на клочках бумаги:
КТО ПОЙМАЛ — ТОТ ДУРАК
ПАША
Поставив в уголке записки порядковый номер, Пашка сворачивал лист трубочкой, запечатывал его в бутылку, после чего вверял морским волнам. Стеклотары у нас было — завались, а Паша по натуре человек упрямый, и впоследствии эта затея получила довольно-таки неожиданное продолжение. Цепочка бутылок вдоль нашего маршрута была подхвачена океанскими течениями и за короткий срок рассеялась по всей Земле. Вскоре послания стали вылавливать, а поскольку было их более семисот, происходило это часто. Бутылки с записками, ставшие известными в мире коллекционеров как «Дурак Паша», быстро подскочили в цене, и за ними началась настоящая охота. Особенно ценились экземпляры из первой десятки — удалось выловить только бутылки № 5 и № 8. Кое-где стали появляться поддельные бутылки, но коллекционеры быстро раскусили фальшивки. Немногим позже одна Пашкина бутылка, где он сделал ошибку (вместо «поймал» написал «пымал»), была продана на аукционе «Кристи» за три тысячи фунтов стерлингов. Но, как оказалось, и это не предел — через год бутылка с другой запиской, где Пашка (видимо, спросонья) ухитрился накарябать: «поимел», ушла с аукциона за четыре с половиной тысячи. Но все это произошло потом, а сейчас мы с усмешкой обсуждали новое Пашкино хобби и старались не обращать внимания на его чудачества.
В одну из таких душных ночей меня разбудил топот и гул голосов. Когда я вылез на палубу, все были уже там.
— Что случилось?
— Корабль! — взволнованно ответил Витя. — Видишь прямо по курсу габаритные огни?
— Это я его первым увидел, — похвастался Паша.
Красный и зеленый огоньки находились на одной линии. Как назло, я начисто забыл, с какого борта какой из них положено зажигать, и теперь мы не могли понять, приближается неизвестное судно или же наоборот — мы его догоняем, но через полчаса уже отчетливо различили шум турбин. Одно было ясно: мы шли на сближение. На «Гончей» не горело ни одного огонька, корабль тихо покачивался на волнах, урча моторами на холостом ходу.
— Пока есть время, приготовьтесь! — распорядился Командор. — И завяжите клюв этому придурку Флинту!
Сделать последнее оказалось отнюдь не просто — Капитан Флинт уже полностью оперился и свободно порхал с мачты на мачту. Изловив его, мы заперли галчонка в каюте и отправились на палубу.
Пашка сбегал на склад и вернулся с шестью комплектами ложек и вилок, раздал их всем и сказал, что эти приборы нам вскорости понадобятся. Из оружия при нем был один лишь гарпун.
— Я вообще сразу на камбуз побегу, — сообщил он нам. — Наемся, а там видно будет.
Игорь нервно курил, ладонью прикрывая трубку от ночного ветерка и поглядывая на звезды. Когда шум стал совсем отчетливым, он загасил ее и повернулся к нам.
— Ну, хлопцы, сегодня или грудь в кустах, или голова в крестах. Упускать его нельзя. Я бы, наверное, мамонта сейчас съел, а через пару дней и вовсе от голода загнемся. Вперед!
Молчаливые и собранные, мы поспешили следом, однако наша решительность растаяла, как дым при виде открывшегося зрелища: прямо на нашу скорлупку надвигалась черная тень ужасающих размеров. Почему-то мне запомнился Коля с открытым от волнения ртом, судорожно вращающий штурвал в попытке уклониться от столкновения. Дальше все произошло как в замедленном кино — нос супертанкера завис над «Гончей», и мы замерли от ужаса. Паша с бранью метнул в надвигающегося колосса свой гарпун и заметался по палубе, затем тоже схватился за руль. Наверное, это нас и спасло — вдвоем им удалось развернуть бригантину, и удар пришелся вскользь. Я всегда говорил, что наша «Гончая» — славная посудина. От толчка она лишь подпрыгнула на волнах и с шумом плюхнулась обратно рядом с бортом гиганта.
— Ишь ты! — только теперь удивился Коля. — Танкер. Да какой!
— Собачий нос! — срывающимся голосом выругался Хозяин. — «Титаник», да и только! Это вам не какой-нибудь завалящий испанский галиончик… Подойдем-ка к нему поближе. — Он еле разжал Колины пальцы (тот намертво вцепился в штурвал) и отправил его в машинное отделение.
— Запускай мотор, паруса тут бесполезны.
— А не услышат нас? — забеспокоился тот.
— Вряд ли: этот утюг размером с пирамиду Хеопса и сам гудит на весь океан. Запускай, не бойся.
Пашка с саблей в зубах полез вверх по вантам.
— Ты куда? — окликнул его Витя.
— Жалежу на мащту и фроверуфь на фалуву!
— Зацепись там за что-нибудь! — крикнул ему вдогон Командор.
Некоторое время Паша пытался проковырять в борту танкера дыру, затем беспомощно развел руками:
— Не могу! Борта гладкие, как стол. Обойдите его кругом!
Не меньше часа мы потратили на то, чтобы обоплыть вокруг танкера. Паша добросовестно ощупал всю наружную поверхность, но зацепки не нашел и вынужден был спуститься, наподдав со злости напоследок в борт ногой.
— Бесполезно! — изломав свою вилку, он уселся на палубе и обхватил голову руками.
Прошел час, другой. Оставив Колю у штурвала, мы перебрались в капитанскую каюту, где при свете фонаря устроили военный совет. Игорь развернул грубо нарисованный план танкера в разрезе и расстелил его на столе. Утомленный Паша клевал носом и вскоре захрапел, уронив голову на стол. Игорь не стал его будить.
