— А… А где он?
— Не боись, — Паша покровительственно похлопал меня по плечу. — Со мной не пропадешь! Я, Димка, такие места за версту чую. Айда за мной.
Драпируясь в простыню, словно древний римлянин в тогу, Пашка на минутку задержался у большого зеркала, вмонтированного в стену, и уверенно двинулся дальше.
Метров через пятьдесят коридор закончился тупиком.
— Ну? — выжидательно спросил я. — Теперь куда? Заблудился, Сусанин?
— Чепуха! — отмахнулся тот. — Вернемся обратно и свернем направо — другого пути просто нет. Сам посуди — это ж дедукция. Камбуз где-то рядом — булён, который доктор принес, еще горячий был…
— Ну ладно, убедил! — я подтолкнул его в спину. — Пошли, Шерлок Холмс несчастный…
Снова покрасовавшись перед зеркалом на обратном пути, Пашка свернул направо и через минуту снова наткнулся на стену.
— Теперь остается только один путь! — радостно заявил он, снова останавливаясь перед зеркалом. — Боже, как я исхудал! Дим, ты только посмотри — кожа да кости. Что скажет папа, когда я вернусь…
Камбуза мы и здесь не нашли, зато обнаружили туалет, которым не замедлили воспользоваться, после чего двинулись по коридору в обратном направлении.
— Э, гляди-ка! — Паша остановился у большой блестящей двери с надписью «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН». — Интересно, что там такое?
— Понятия не имею, — пожал плечами я. — Что, если еда?
У дверей мгновенно образовалась свалка — столкнувшись лбами, мы ввалились внутрь и растянулись на полу. Судя по количеству всевозможных приборов, это была радиорубка. На столе, в пепельнице еще дымилась оставленная сигарета — радист, видимо, вышел на минутку. Жестом показав Паше, чтобы он молчал, я встал и выбрался обратно. Пашка прикрыл дверь, после чего продемонстрировал мне надкусанный сэндвич с сыром:
— Смотри! Вещь! Держи половину…
Сжевав всухомятку трофейный бутерброд, мы прошли вперед, поднялись по трапу и остановились. Пашка принюхался и торжествующе покосился на меня — пахло борщом. Камбуз оказался в самом конце коридора, и дверь была не заперта. Едва соображая, что делаем, мы залезли внутрь и осмотрелись. Обширное помещение было уставлено привинченными к полу большими котлами, способными выдержать любой шторм. Вдоль стен тянулись полки и шкафы, уставленные продуктами и специями, на столе примостились массивная электромясорубка и кухонный комбайн, а маленькая дверь справа вела в кладовую и в холодильник. Поваров на камбузе не было. Приоткрыв герметичную крышку, я заглянул в бак и закачался — от вкусного запаха закружилась голова. Пашка, икая и морщась, суетливо заглатывал булочки с корицей, обнаруженные им на огромном противне в духовом шкафу. Я поспешил к нему на помощь, и вдвоем мы за считанные секунды съели все без остатка.
Паша открыл иллюминатор и по пояс высунулся наружу.
— О-го-го! — прогудел он. — Наша-то лохань совсем рядом!
Бригантина действительно старалась держаться «пивной» дыры и не отплывала далеко от борта. Игорь на палубе скоро нас заметил и подогнал судно поближе. Мы принялись за работу.
На палубу «Гончей» вперемешку летели картошка, окорока, колбасы и лимоны, кеги с пивом, банки с какими-то консервами, мешки с крупой, спагетти в пачках, замороженная пицца, а Пашка умудрился зачерпнуть из бака огромную кастрюлю борща и сбросил ее вниз. С бригантины донесся крик и яростные проклятия Командора.
— Вы что там, очумели?! — прошипел он, размахивая дымящейся треуголкой. — Консервы давайте, консервы!
Однако не успели мы нанести серьезный ущерб корабельной кладовой, как позади послышался изумленный возглас:
— Эй, ребята, вы кто такие?
Пашка, до этого невозмутимо пропихивавший в иллюминатор огромный окорок, закрыл его спиной и расплылся в улыбке.
— Добрый вечер, — сказал я, прожевавшись.
— Скорее уж — добрая ночь, — сердито отозвался толстяк в белом переднике и поварском колпаке. — Что вам тут надо?
— Моя твоя не понимай, понял? — набычившись, заявил Паша, пинком посылая окорок в полет. — Мы тут мала-мала едим.
— А, утопленнички! — шеф-повар подошел поближе. — Тогда ладно… Э, постойте-ка! Сдается мне, я вас где-то уже видел! Док сегодня рассказывал про ваши похождения, так они мне что-то напомнили…
Паша, упаковав оставшиеся булочки в снятую в себя простыню, протолкнул узел в иллюминатор и попытался пролезть следом, но безнадежно застрял и вынужден был спуститься обратно.
— Вспомнил! — неожиданно ахнул повар. — Опять вы! Шесть лет тому назад, в Тихом океане… Ах, мерзавцы!
Тут и я припомнил, где я его видел, и, признаться, не на шутку струхнул: этот кок когда-то кашеварил на авианосце, подобравшем нас в море на плоту во время прошлого нашего путешествия. Через некоторое время по чистой случайности его атаковали на планере Командор сотоварищи, и вот теперь нас угораздило нос к носу столкнуться с демобилизованным поваром!
— Проклятие! — пробормотал я. — Пашка! Надо уходить!
— А? — обернулся тот. — Сейчас, сейчас…
Оставшийся в одних лишь изодранных плавках, Паша вытащил из мусорного ящика огромную берцовую кость неизвестного происхождения и, поигрывая бицепсами, направился к повару, переваливаясь, словно шкаф.
— Ты иметь претензии? — на ломаном английском хмуро осведомился он. — Моя — убивать!
Но и кок был не лыком шит. Хорошо понимая, что вдвоем мы его одолеем, а через иллюминатор нам не выбраться, он опрометью метнулся в коридор, спасаясь от разъяренного «питекантропа», прогрохотал по трапу и скрылся за углом.
— Ну, Паша, кажется, мы влипли! — вкратце я разъяснил ему суть дела. — Что скажешь?
— Это, как его… — задумался тот. — Бежать надо!
— Ну так бежим!
В коридоре слышались возбужденные голоса: «Вы с ума сошли, Свенсон! — говорил кто-то рассерженный. — Что за чушь вы несете!» — «Кэп, уверяю вас, никакие это не путешественники!» — «А кто тогда?» — «Пираты, Кэп!» — «Кто-о?! Выпейте валерьянки». — «Я серьезно!» — «Да неужто?» — «Да! Это у них обычная тактика — сперва эти двое на плоту, а где-то рядом их дружки с толстым предводителем! Говорю вам, этот Пол Тергейст на камбузе мне знаком!» — «Полтергейст, говорите?» — «Да! То есть нет! Я уверен, их корыто где-то рядом! И пиво тоже они выкачали!» — «Ах, значит, и пиво? Та-ак…»
Дожидаться окончания разговора мы не стали и бегом бросились на палубу. Позади послышались голоса преследователей, и стало ясно, что пора удирать. На палубе было тихо и темно. Горели только габаритные огни да дежурное освещение.
— Ты уверен, что нам удастся уйти незамеченными? — спросил Пашка.
— Я уже ни в чем не уверен, — растерянно отозвался я. — Не мог ты сдержаться, что ли?
— А чего он пристал? Тоже мне, Стивен Сигал выискался… Подумаешь, окорок взяли!
