Воцарилась тишина.
— Мне нравится этот плавучий амбар, — задумчиво сказал Командор, поворачиваясь на бок. — Если он не утонул под тяжестью стольких многих пассажиров, то наверняка выдержит еще шестерых. Какие у кого идеи?
— Какие тут еще идеи! — пробурчал Пашка. — Захватить — и делу конец!
Избавившийся от бидона, Пашка вид имел довольно экстравагантный — он отпустил бороду, а волосы его, будучи подстриженными снаружи, приняли соответствующую форму — казалось, что бидон по-прежнему у него на голове, только почему-то почернел. Витька время от времени отпускал шуточки в его адрес — что, мол, бывает стрижка «под горшок», а вот у Пашки — «под бидон», и прочил ему победу на конкурсе парикмахеров. Вдобавок ко всему солнечные лучи долгое время имели доступ лишь к малой части Пашкиной физиономии, куда и лег загар, наподобие карнавальной полумаски.
— Захватить, оно, конечно, дело, — кивнул Командор. — Но напролом тут не пойдешь, здесь в обход надо…
Столкнув плот на воду, мы подгребли к корме парохода, где замерло в неподвижности гребное колесо, вскарабкались на палубу и направились к носу корабля.
— Топки еще не остыли, — сказал Игорь, когда мы добрались до мостика. — Дима, Паша, быстро вниз. Разводите пары. Надеюсь, вы еще не позабыли, как это делается? Приступайте.
Мы взяли под козырек.
В кочегарке было тепло, даже жарко. Посвистывал пар в колосниках. Скорее всего, остановка была кратковременной. Скинув рубашки, мы взялись за лопаты, и через несколько минут давление в цилиндрах поднялось до рабочего.
— У нас все готово, — доложил я в переговорную трубу. Эта штука с раструбами на концах пронзала обе палубы насквозь, соединяя мостик и машинное отделение.
— Отлично! — глухо донеслось сверху. — Отчаливаем.
Открыв вентиль подачи пара, мы убрали стопор, и поршни пришли в движение. Пароход мелко задрожал, отваливая от пристани. Зашлепали плицы гребного колеса. Едва «Граф Монте-Кристо» вырулил на середину реки, на берегу поднялся переполох. В иллюминатор было видно, как вся команда с капитаном во главе бежит за нами следом вдоль по берегу. Игорь прокричал им в рупор, что имущество им будет возвращено, но это почему-то их не успокоило.
— Нервные они какие-то… — пробормотал негромко он и крикнул в разговорную трубу: — Полный вперед!
Проснувшийся вахтенный попытался протестовать, но его столкнули в воду, бросив вслед ему спасательный круг, и чуть не убили его случайно этим самым кругом, ибо попали. Я как раз поднялся наверх за дальнейшими распоряжениями и успел застать окончание этой сцены.
Из-за поворота реки выскочил небольшой белый катерок и устремился вслед за нами. Моторы у него были мощнее паровой машины «Графа», и через пару минут уже можно было разглядеть надпись на его борту — «Police».
Нервное напряжение передалось всей команде. Витя и Коля вооружились баграми, Олег — футштоком, а Хозяин зачем-то сорвал с пожарного щита огнетушитель. Капитан Флинт суматошно бегал по палубе и возникал в разных местах, выкрикивая ругательства. Преследуемый по пятам полицейским катером, наш старенький задыхающийся пароход мчался вниз по течению. Колесо пенило воду, шлепки его теперь сливались в сплошной гул и грохот.
В машинном отделении царила жара. В воздухе витала угольная пыль. Цепляя лопатами непослушные куски угля, мы с Пашкой швыряли их в топку, не успевая даже как следует вытереть потные лица. Пламя с гудением устремлялось вверх, и дыму было тесно в узких трубах. Доблестный «Граф Монте-Кристо» бил все рекорды скорости для колесных пароходов, но, видимо, и этого было мало — помятый раструб переговорной трубы ожил, откашлялся и голосом Командора прохрипел:
— Тысяча чертей! Машинное отделение, вы что там, уснули? Полный вперед!
— Есть «полный вперед»! — отозвался Паша и, нагрузив с верхом лопату, отправил уголь в разверстую печь. Вентиль паровой магистрали открыли еще на два оборота.
Рупор доносил до нас обрывки переговоров с мостика. Слышались проклятия, споры — в какую сторону сворачивать, а черти уже измерялись десятками тысяч. Дважды «Граф» с разгону вылетал на мель, но скорость, машина и везение всякий раз нас выручали. Однако преследователи не отставали, и Игорь наверху снова схватился за трубу.
— Кочегарка!!! — взвопил он. — Самый полный!!!
— Есть «самый полный»! — крикнул я и до упора отвернул вентиль.
— Самый полный-полный! — рявкнул рупор.
— Есть «самый полный-полный»!
— Еще полней!
— Что они там, с ума посходили? — изумился Паша, подпирая полешком предохранительный клапан, из-под колпачка которого уже сочились со змеиным шипением белесые струйки пара. Куда уж полнее-то?
— Наддай! — бесновался на мостике Капитан. — Полный ход! Да скорее же! Скорее!
Пароход вышел на редан, словно глиссер. Похоже, что единственной его деталью, оставшейся в воде, было гребное колесо, да, может, еще руль. Пар гудел в трубах. Грохотали поршни. Завывало пламя в тесной топке.
— Что-то тут не то! — нахмурился Паша, когда сверху поступил еще один приказ поддать пару. — Сходи-ка, Дим, разведай, что там происходит, а я пока один тут пошурую.
— Ладно, — кивнул я. — Только не забудь открыть второй вентиль — бак с водой почти что пуст, будем переходить на резерв.
— Заметано! — прокричал он мне вслед. — Поторопись!
От холодного наружного воздуха перехватило дыхание. Пробравшись по узким трапам, я влез на мостик и замер, словно громом пораженный. И было от чего!
Штурвал, заклиненный ломиком, был неподвижен. Ближе к корме Игорь, Коля, Витя и Олег баграми отталкивали полицейский катер, который пытался взять нас на абордаж. Перевес пока что был на нашей стороне — полгода пиратского плавания не прошли даром. Впереди виднелась необъятная ширь океанских просторов — корабль проходил дельту реки. А на мостике…
На мостике, крепко ухватившись за переговорную трубу, восседал Капитан Флинт и со свирепой энергией выкрикивал прямо в раструб:
— Полный вперед! Самый полный! Полнее не бывает! Нет полнее! Нет бога, кроме Кру-Кру! Кар-рамба!
В какой-то момент лоцман на катере утратил бдительность, и наши преследователи въехали на мель. Пока они давали задний ход и снова разгонялись, мы оторвались от них метров на триста. Игорь, утирая пот, вернулся на мостик. Следом шли остальные. Тем временем берега расступились, и корабль ворвался в бухту порта Дарвин.
— Эй! — послышалось из люка машинного отделения. — Что, черт возьми, у вас тут происходит?!
Ну разумеется, это был Пашка, которому изрядно надоели Флинтовы выкрики.
— Ты открыл кран резерва? — прокричал я.
— А? Черт! Забыл! Я сейчас!
— Стой! — крикнул я, бросаясь следом, но тот уже скрылся в люке.
Меня прошиб холодный пот. Судя по всему, вода выкипела минут пять тому назад. Если в сухой раскаленный котел пустить воду… Мама родная, только не это!!!
