— Назад! — крик Чайки был услышан не только рвущимися в бой ведьмами, но и всеми земными кораблями, сгрудившимися вокруг обреченной системы.
Мирзой-бек еще не знал, что увидали его союзницы, но то, как дружно кинулись они врассыпную, убедило его, что и впрямь у противника есть нечто, чего стоит остерегаться. Ведьмы-инсургентки забились в истерике, также пытаясь очутиться как можно дальше от места сражения.
— Там!.. там!.. — кричала Рейжа, но что именно увидела она «там» — объяснить не могла.
Плюс ко всему, Мирзой-бек с неудовольствием обнаружил, что передовой отряд ведьм, движущихся не в ступах, а просто в виде торпед, довольно успешно перемещался в тормозном поле.
Чайка кинула бесполезные генераторы и объявилась в рубке. Метла ее мертвенно светилась, готовая выпустить на волю чудовищную вспышку заряны.
— Подождите, Кукаш, — зазвучал голос Мирзой-бека. — Я не сомневаюсь, что вы действительно можете крепко ударить в ответ. Но вы же видите: новоземельские командос отходят. Давайте поговорим, как нормальные люди.
— Снимите тормозные поля! — потребовал Влад.
— И вы в то же мгновение исчезнете… Нет, Кукаш, до сих пор мне удавалось говорить с вами, только пока вы были на поводке. Так что прежде побеседуем, а уже потом будем драться или обсуждать условия капитуляции.
— Только не вздумайте двинуться с места, — предупредил Влад.
— За свои войска я отвечаю, — Мирзой-бек был предельно корректен, — пока мы разговариваем, они с места не двинутся, а вот за союзников отвечать не могу. Впрочем, насколько я понимаю, ведьмы бегут.
— Правильно делают. Глупая отвага не считается среди ведьм за доблесть.
— Кстати, Кукаш, что вы скажете, если я все же гарантирую вам жизнь? Скажем, так, — голос опустился до интимного мурлыканья, — ваша подруга вместе с ее супероружием («Оружие у нее в руках, не так ли?» — понял подтекст Влад) покинет корабль и будет разбираться со своим советом отдельно, а вы сдадитесь и останетесь живы. У Чайки, кстати, тоже окажется немало шансов на выживание, ведь, как вы очень вовремя заметили, глупая отвага не считается среди ведьм за доблесть, а сквозь тормозное поле она, как мы видим, пройдет.
Последовал мгновенный, только ведьмам и любящим супругам доступный разговор. Краткие образы, лишенные неточных слов: Чайка в одиночку прорывается сквозь тучи бывших своих товарок, а потом выдирает из лап Мирзой-бека пленных мужа и сына… И печальное резюме: нет, на одной угрозе выпустить заряну с людьми не совладаешь, а другой серьезной силы у них в руках нет. К тому же отдать Мирзой-беку Яшку хотя бы на минуту — сама такая мысль немыслима. Все равно что оставить дитя в горящем доме, а через денек, устроившись на новом месте, прийти за ним к остывшему пожарищу. Можно ли предлагать такое матери, и сумеет ли она подобное представить? А ведь если они сдадутся, Яшку у Влада наверняка заберут.
— Я не понимаю одного, — произнес Влад, — зачем вам вообще нужна эта операция? Подумайте сами: погибнут десятки тысяч людей — ради чего?
— Прежде всего, у нас есть обязательства перед союзниками…
— Ерунда это! — резко вмешалась в разговор Чайка. — Как только ваш договор покажется совету невыгодным, его разорвут в ту же секунду.
— Здравствуйте, госпожа Чайка! — немедленно откликнулся Мирзой-бек. — Мне чрезвычайно приятно слышать ваш голос. У меня есть ваше изображение, и я счастлив, что ваш голос полностью соответствует вашей прелестной внешности.
— Оставьте комплименты Шайбе, — злорадно оборвала юная чародейка, — и слушайте внимательно. Вы что же, до сих пор не поняли, что происходит? Вы уже давно на поводке, Мирзой-бек, мать Шайба вертит вами и вашей империей, как пожелает. Это не вам, а ей нужно уничтожить меня. Ваши титулы просто мишура, вы даже не заметили, что попали в рабство!
— О-о!.. — потянул Мирзой-бек. — Мне жаль, что мы с вами враги, вас я с удовольствием взял бы на службу. Хотя учиться вам пришлось бы долго и старательно. Вы правы, меня не трудно взять на поводок, а вот государство… Власть в империи не раз захватывали всевозможные варвары, но всякий раз она выходила из этих испытаний более сильной. Мир уже никогда не будет таким, как прежде, но империя останется, потому что властью, в отличие от людей, нельзя вертеть. Власть первична, а все мы: люди и ведьмы, чернь и князья — существуем до тех пор, пока наша жизнь сообразна с требованиями власти. Неужто вы никогда не задумывались над этим? Это же основной вопрос политологии. А что касается лично меня, — усмешка Мирзой-бека пронеслась через полгалактики, — то у меня есть дивный ларчик из кости нарвала. Я храню там чужие мысли, те, что следует внимательно обдумывать, но не путать с собственными. Я достаточно ясно выразился?
— Нет. Но мои слова советую обдумать, не откладывая в долгий ларчик.
— Я это непременно сделаю. А вы, в свою очередь, подумайте о другом. Вы первая ведьма, заговорившая о гуманизме, должно быть, поэтому ваши соотечественницы так ополчились на вас. Вы не связали Влада Кукаша, хотя могли это сделать. Я даже соглашусь, что вы действительно его любите, хотя я не очень верю в любовь. И все-таки ваш гуманизм наигранный, в глубине души вы остались прежней ведьмой, для которой бесцельная борьба превыше всего. У Каины, вашей подруги, было мгновение, чтобы уйти живыми, но Каина предпочла погибнуть, лишь бы сжечь еще один земной корабль.
— Дура.
— Нет, не дура. Она свободная ведьма, и этим все сказано. И вы, Чайка, тоже свободная ведьма. Вечный бой слишком важен для вас. Будь иначе, вы бы приняли мой план: попытаться уйти самой и сохранить жизнь любимому человеку. Заодно были бы сохранены жизни тысяч солдат. Это был бы истинный гуманизм.
— Почему же вы сами не хотите сохранить жизни ваших солдат?
— Я хочу этого. Вы же видите, я стараюсь. Но я не гуманист, я всего лишь винтик великого механизма империи. Довольно важный, но винтик. Жаль, что вы не разбираетесь в технике, иначе бы вы поняли мою метафору. Государство — это такая машина… Она состоит из живых и разумных людей, хотя само государство мертво и совершенно бесчеловечно. Казалось бы, оно враждебно людям, но все-таки жизнь человеческая имеет смысл лишь в государстве, потому что один человек — ничто.
— Неправда. Есть семья, любовь.
— Да, я слышал о таких вещах. И все-таки человек — животное общественное. Даже семья не может прожить без общества.
— У нас получается.
— Тем вы опаснее. Хотя я почему-то уверен, что ваша самостоятельность лишь кажется вам. Пройдет немного времени, и вам станет нестерпимо одиноко, особенно если у вас не будет детей.
— У нас уже есть сын.
Мирзой-бек вздрогнул и едва не отпустил кнопку, которую изо всех сил вжимал в панель. Яркие огни на панели извещали, что флот и подразделения ведьм перестроили боевые порядки и удар может быть нанесен в любую секунду. Собственно, приказ атаковать был уже отдан, и сейчас лишь вдавленная пальцем кнопка заставляла десятки тысяч вооруженных людей ждать, пока не закончится никчемная беседа о любви и гуманизме.
