— Вот именно, делиться, — подтвердило второе деревце, придвигаясь вплотную.
Только теперь Казин обратил внимание, что краешек тротуара, прежде совершенно пустой, теперь густо засажен молодыми грабами. Все они стронулись с места и плотно окружили двоих людей.
— Делиться!.. Делиться!.. — загудел хор голосов.
— Как это — делиться? — заорал Казин. — Это амебы бесхребетные делятся, а я не стану!
— А поровну. Вы не бойтесь, мы и вас в долю возьмем, мы же не грабители какие, а подельщики.
Казин прикинул, сколько кругом собралось грабительских грабов, и понял, что даже если бы все его прежние денежки оставались при нем, то после дележки каждому досталось бы по алтыну с четвертаком.
— Послушайте, — вступил он в переговоры. — Я гражданин! То, что вы вытворяете — незаконно!
— У нас закон тайга, — проскрипел ближайший граб, — медведь хозяин! Ну как, будем делиться или хозяина звать?
И в этот момент в дело вмешался Воха.
— Ну вы дубари, клеш вашу муть! — пустил соленое морское словечко николаевский монтер. — Ну вы пни!
И, пнув ребром ладони ближайшего дендроида, Воха с легкостью превратил его в пень. Скопившийся на тротуаре лес дружно всплеснул листвой и залопотал нечленораздельно.
— Гробь грабителей! — крикнул Воха. — В щепу мазуриков!
— А не нарвемся? — поинтересовался Олег, поспешно превращая обломок недавнего врага в удобную, как раз по руке, дубинку.
Он уже понял, что сами грабята противники несерьезные, но тревожила мысль о хозяине. Отчетливо представлялось, как из-за стволов космических рэкетиров вылезает большая медведица и начинает разборки. Хотя какое там — начинает. Ей, чтобы разобрать на мелкие кусочки двоих мужиков, много времени не понадобится.
Так что достебываться не следует. Но и оставлять человека один на один с тайгой — тоже не годится. И Казин смачно хряпнул по стволу лиственного бандита.
— Не нарвемся! — радостно вопил Воха, орудуя привычными к ратному труду кулаками. — Это они нарвались! Не придет ихний хозяин, у нас же денег ни копеечки нет — на хрен ему такой геморрой?
— Это ж надо, на такие грабли наступить… — удивленно заметил один из грабителей, покорно падая под казинским ударом.
— Хо-хо! — безнаказанный Казин с удвоенной энергией взмахнул дубинкой.
— Не имеете права! — шумели вокруг. — Это порча зеленых насаждений!
— Да какие вы насаждения? Ни одного из вас еще не посадили! И ваще, вас не сажать, а сводить надо, как сорный кустарник с полей! В кучи — и жечь… эх, жаль, скрепера нет!
— Главное, не отпускай их, — командовал Воха, — а то разбегутся — фиг поймаешь! Я ментуру вызвал, сейчас будут. А покуда — долбай раздолбаев!
И Казин долбал до той самой минуты, когда с протяжным треском порвалось пространство и из дыры полезли копы под командой кэпа. Полицейские сучкорубы и дровосеки принялись сноровисто вязать вязы, гробить грабы, топтать тополя, Крушить крушину и клеить клены. Немногие уцелевшие рэкетиры раком отползали в сторону.
Вскоре все было кончено. Возле административного небоскреба возвышался штабель трофейной древесины и гора зеленых веников. Не скоро у подельщиков подрастет молодняк, не скоро прозвучит на просторах Метагалактики шакалий клич:
«Делиться надо!»
Кэп, приложив ладонь к кепи, шагнул навстречу Казину.
— Сэр, вы первый гражданин, кому удалось не только задержать целую рощу рыщущих рвачей, но и наломать при этом немало дров! Вы герой, сэр! От имени верховного главнокомандования объявляю вам благодарность.
Опять налетело телевидение и журналисты, вновь Казина снимали крупным планом и задавали дурацкие вопросы. Казин что-то отвечал, а сам думал, что Жаклин наверняка увидит его в прямом эфире и вновь перепугается за судьбу Земли, а быть может, самую капельку и за Олега Казина. Она ведь еще ничего не знает ни об организации заповедника, ни о кочующей беззаконной тайге, пытавшейся обчистить беспечного финансиста.
Пытка неизвестностью — самое тяжкое испытание. Хватит мучить женщину!
Казин шуганул операторов и корреспондентов, торопливо попрощался с Вохой и побежал к домашнему модулю.
Глава 3
ОДНА САТАНА
Ганна Казина, бывшая супруга бывшего мелиоратора, сидела перед телевизором в мамином доме и вязала шерстяную куклу на заварничек. За плотно занавешенными окнами сияла яркая лунная ночь, а по телеку крутили инозвездные известия.
Последнее время в скромный мамин домик повадились шастать начальники в штатском, выспрашивавшие о бывшем муже все, вплоть до самого неглижа, хотя чего там глядеть в этом неглиже — все как у любого мужика. При этом дознаватели строго-настрого велели ничего не предпринимать, с Олегом не знаться и жить как будто и не было ничего. Немудрено, что Ганну мучили сомнения, а верно ли она поступила? Промолчала бы тогда, сделала бы вид, будто не знает ничего о казинских развратах, сейчас бы «новой русской» числилась, проживала бы в Венеции, канала Вдоль канала… Была бы не мелиораторша, а миллиардерша.
Но потом при воспоминании о Людке подкалывала к горлу желчь, и даже мысль, что и Людке ничего не отломилось, кроме тумаков, не могла успокоить. В таком раздрае чувств только и остается вязать перед бормочущим телевизором. Спицы звякают как шпаги, пронзая воображаемого недруга, и на душе становится покойнее.
Знакомый голос донесся из недр дряхлого «Рекорда». Ганна бросила спицы и вперлась взглядом в экран. Ей уже говорили, будто инопланетчики показывали ее мужа, а теперь Ганна увидала изменщика в своем собственном телевизоре. Казин, ничуть не смущаясь, стоял перед камерой, а рядом вертелась развязная инопланетутка, пестрая как арлекин и с коленками вывернутыми не в ту сторону!
Позорище, и здесь у него баба!
— Чирик-чирик! Чирик-чирик! — разливалась коленастая. — Чирик — чирик?
— Скажете тоже… — снисходительно басил Казин. — Ну какой же я богатейший человек Галактики? Легко досталось, легко и уйдет. И не такие состояния дымом улетали!
— Чик-чирик, чуик чувак! — долдонила свое галактическая стерва, но Ганна уже не слушала. Как всегда в минуты душевного волнения, она схватила голиковый веник и принялась бешено подметать пол, с каждой секундой распаляясь все жарче.
Вот оно как?! Богатеньким заделался! А притворялся-то, сирота казанская, на всю деревню шумел, когда жена свое забрала!.. А сам-то, каков гусь? — Не такие, значит, состояния дымом улетали? Не выйдет, миленький! Развода не было, не успела Ганна подать на развод, значит, все твои состояния — совместно нажиты. Так что половину вынь да положь! Как там болтал поп, которого по средам командируют из города в местную часовню? «Жена да прилепится к мужу и будет одна сатана!» Мое! Не отдам!
Столь мощные чувства всколыхнулись в оскорбленной Ганниной душе, что само мироздание не выдержало. С хрустом лопнула метрика пространства, и обезумевшая супруга исчезла в аквамариновой вспышке, лишь взвихрилась туча не вынесенного из избы сора.
