Всё это мгновенно мелькнуло в памяти, едва Антон ощутил свои руки, тонувшие в текучей пыли. Перед ним плотно смыкались домики, в открытых окнах сплошняком белели задёрнутые занавески. По периметру площадь была обсажена серыми пирамидальными тополями и шелковицами. Абсолютно привычная картина. Вот только где он и как сюда попал?
Антон поднялся, попытался выбить ладонью пыль из одежды, но сразу понял безнадёжность своей затеи. Джинсы, бобочка – всё было в грязи. Вообще, вид у Антона был подозрительный, так что проходивший через площадь мужчина покосился на помятую Антонову фигуру и довольно отчётливо пробурчал себе под нос:
– Ещё бродяга, носит их тут…
– Скажите, куда я попал? – обратился Антон к пешеходу, но тот уже удалялся, сердито размахивая туго набитой кожаной папкой.
Антон хотел догнать прохожего, но, развернувшись, замер.
Там, где должен был бы торчать щит, разрисованный знамёнами и оклеенный передовыми физиономиями, высилась башня. Старинное оборонительное сооружение, круглое и безоконное, всем неприступным видом опровергало само себя. Ничего подобного нет ни на Кубани, ни в северных предгорьях Кавказа. Оставалось надеяться на галлюцинацию или считать, что его каким-то образом занесло в Закавказье.
Антон покусал губы, желая убедиться, что не спит. Осторожно ступая, подошёл к зияющему проёму башенного входа. Внутри он готовился встретить что угодно: загаженную пустоту, поселковую контору, краеведческий музейчик или кооперативное кафе. Но увидел обычную жилую комнату. Не защищённый от уличных взглядов и пыли ни дверью, ни даже занавеской, предстал перед ним чей-то дом. У стен из ноздреватого известняка стояла богатая двуспальная кровать, шкаф с зеркалом, оттоманка с двумя подушками и валиками по краям, сервант, уставленный разнокалиберными подарочными чашками, застеленный кружевными салфетками комод, на котором высился мраморный ночник и располагались фигурки, представлявшие крыловский «Квартет». Всё это уютно пряталось в полутьме, лишь круглый стол, застеленный льняной скатертью, выдвинулся на свет, ближе к дверному проёму, высокому и полукруглому, словно вход в туннель.
Несомненно, в реальности такого быть не могло, и Антон, уже не скрываясь, вцепился зубами в запястье. Потом нащупал болевую точку в основании большого пальца и нажал так, что слёзы выступили из глаз. Ничего не помогало, идиотский сон продолжался.
– Гость пришёл! – раздался сзади мягкий женский голос.
Антон обернулся. За спиной стояла розовая старушка. Она была низенькой, немного полноватой, а одета в розовое платье с оборками. Седые волосы уложены в аккуратные букли и прикрыты розовым кружевным чепцом, какой разве что в кино увидишь. Губы, сложенные в умильную улыбку, подкрашены в тот же розовый цвет, а щёчки с ямочками, бывшими, должно, полвека назад очаровательными, покрывал бледный старческий румянец.
– Простите… – Антон попятился в сторону, но старушка ухватила его за рукав, повлекла в распахнутую комнату, приговаривая:
– Гость, гость дорогой!
Антон шёл, ничего не понимая. В башне оказалось удивительно прохладно, раскалённую уличную жару словно отрезало на пороге. И так желанна была прохлада, что Антон, прекратив внутреннее сопротивление, позволил усадить себя на диван и принялся отхлёбывать вишнёвый компот из чашки, неведомо как очутившейся в его руках.
Хозяйка порхала от стола к серванту и обратно, повторяя словно припев:
– Радость-то какая! Гость дорогой!
– Скажите, – прервал её излияния Антон, – где я? И как сюда попал?
– Зачем? – улыбаясь, ответила розовая старушка. – Я в чужие тайны не заглядываю. Пришёл гость – и живи. А как пришёл – это твоя тайна.
Пока Антон пытался осознать ответ, старушка быстро вышла, оставив Антона одного. Он сидел на оттоманке, переводя взгляд с предмета на предмет. Над головой на высоте пятнадцати метров скрещивались балки перекрытий и виднелись серые плиты природного шифера, которым была крыта башня. Лишённая потолка комната казалась бутафорской. Не покидало ощущение, что мебель, стены, домики на улице и деревья нарисованы на кусках фанеры, а сзади у них приколочены подпорки, чтобы не упали от неловкого толчка.
Антон подошёл к выходу. Площадь пребывала в сонной неизменности сиесты. Давешний мужчина в светлом пиджаке и при галстуке шёл теперь в обратную сторону. Казалось, он вязнет в неподвижной жаре. Взгляд у него был снулый и не выражал ничего, кроме усердия в топтании пыли. Не хотелось встречаться с этим человеком, ничего он, конечно, не скажет, а вот документы спросить может, поскольку весь облик говорит о его начальственном происхождении. Документов у Антона не было, и с мелким начальством объясняться он не хотел, пока сам не разберётся, что к чему. Антон отшагнул в комнату.
Здесь он заметил телефон, стоящий у самого входа на маленькой полочке. И, словно дождавшись, чтобы на него обратили внимание, телефон затренькал. Звук был такой знакомый, родной и домашний, что Антон поднял трубку, прежде чем сообразил, что не знает здесь никого и ничего не сможет ответить абоненту.
– Алё, – сказал он.
– Тётя? – зазвенел в трубке девичий голос. – Это я, Магна. У меня всё нормально, добралась хорошо…
– Я не тётя! – рявкнул басом привычно рассвирепевший Антон. Его постоянно принимали по телефону за женщину. И лишь через секунду он понял, что ему сказали, и заорал, боясь, что Магна повесит трубку: – Магна, ты? Это Антон говорит. Я тут влип в какую-то дурацкую историю…
– Антон? – голос Магны изменился. – Откуда ты там?
– Не знаю! – страдальчески закричал Антон. – Там мост какой-то нелепый, а потом деревня…
– Следил? – недобро спросила Магна.
– Да нет, ты ушла, а я заблудился и вышел к реке, а там мост…
– Ладно, – казалось, Магна приняла решение. – Хныкать будешь потом, а сейчас слушай и запоминай: сиди там тихо, ни на что внимания не обращай, ни с кем, кроме тётки, не разговаривай, да и с ней лучше тоже… И не бойся ничего, там никто ничегошеньки тебе сделать не сможет, если сам не полезешь. Понял? Я приду за тобой через две недели.
– Как через две недели?! – взвыл Антон. – Мне сейчас надо!
– Ты с ума сошёл? Сейчас день стоит.
– Что же мне – до ночи ждать? Ты объясни, куда идти, я сам дойду.
– Никуда ты не дойдёшь! – отрезало в аппарате. – Попробуй, если нервов не жалко. И ночью не дойдёшь. Этой ночью новолуние, кто же при ущербной луне мост строит?
– Так там вправду мост был? – опешил Антон, уже почти убедивший себя, что хотя бы мост ему померещился.
– Ты и впрямь как рельс, – сказала Магна. – Прямой и звону много. В общем, слушайся тётку и жди, пока я за тобой приду. А из башни лучше всего не выходи. Целее будешь.
– Через две недели экспедиция уедет!
– И слава богу. Ни с кем объясняться не придётся. И угораздило тебя… Шефу я совру что-нибудь, а вот что ребятам говорить – ума не приложу. Ну, будь…
