Он не подозревал, что поставил жирную точку в давней истории. Некромант жил настоящим и смотрел в будущее. Не забивая себе голову призраками прошлого. Фантомами, которые оживают только в том случае, если кому-то нужны. А когда в них отпадает необходимость, угасают, превращаясь в несвязные обрывки забытых историй.
Три часа продолжалось сражение, больше похожее на бойню, чем на битву. Охотники сначала прибывали поодиночке, затем – группами. И в том и в другом случае ничего не менялось. Те, что не успевали вовремя покинуть поле битвы, погибали.
Главная ошибка нападавших заключалась в том, что они полагали, будто перед ними обычный смертный, выбравший полем битвы огромную смердящую лужу. Реально же им противостоял могущественный некромант, не испытывающий недостатка в энергии и к тому же сражавшийся в собственной «крепости».
Долгое время Крэмс был вынужден скрывать свою истинную силу. Теперь в этом не было необходимости. Скрывшись за маской Этана, он мог позволить себе все, что угодно.
Если первое время некромант просто убивал, то, начиная с определенного момента, полностью уверившись в своем могуществе, начал калечить охотников. Предоставляя им возможность уйти.
У битв, вошедших в историю мира, должны быть свидетели. Можно сколько угодно рассуждать об ужасах войны, кровопролитных сражениях и отважных героях, но это будут всего лишь слова. Пустые звуки, не вызывающие ассоциаций. Намного убедительнее и страшнее пьяный безногий солдат, протягивающий руку за милостью, с лицом, превращенным кипящей смолой в застывшую маску. Глядя в его пустые бессмысленные глаза, простые обыватели начинают понимать, что красивые истории о великих сражениях не имеют ничего общего с жестокой правдой войны. И в сердцах смертных поселяется страх.
Когда мир будет лежать у ног Крэмса, он расскажет, кто скрывался за маской бывшего бога. К тому времени благодаря стараниям искалеченных охотников молва о великой битве разнесется по самым отдаленным уголкам света.
Фаса и Алт стараются не вмешиваться в дела смертных, предоставляя им определенную свободу действий. Это порождает в сердцах подданных сомнения. С точки зрения Крэмса, владыка мира обязан быть сильным и беспощадным. Его должны не столько боготворить, сколько бояться. Причем постоянно.
Страх – это благодетель. Поэтому в будущем некромант не будет убивать недовольных или сомневающихся. Он поступит с ними так же, как с недобитыми охотниками, – поселит в их сердцах непреходящий страх…
В то время как Крэмс расправлялся с нападавшими, истинный Этан наблюдал за битвой из укрытия. Он не ушел через портал сразу, чтобы ненароком не привлечь к своей скромной персоне внимание какого-нибудь особенно дотошного охотника.
А когда началась битва и появилась возможность незаметно покинуть болото, решил остаться, дождавшись финала.
Кошка должна появиться. Мальтиса сказала: Этан умрет до рассвета. Осталось подождать совсем немного. Ночь подходит к концу. Основная волна нападающих перемолота безжалостными жерновами. Добить оставшихся не составит труда. А значит, скоро начнется самое интересное.
Сменив позу, сидящий Этан отвел руку назад – и наткнулся на что-то мягкое. Теплый пушистый комок, свернувшийся калачиком, ничуть не испугался незнакомца, потревожившего его покой.
Он сразу же понял, кто это. И даже особо не удивился. Пьяная женщина не ошиблась. Все правильно.
КОШКА.
РАССВЕТ.
СМЕРТЬ.
От судьбы не уйти. То, что должно произойти, непременно случится.
Как ни странно, страха не было. Одно лишь любопытство.
– Кто ты? – Обреченный на смерть имеет право знать имя убийцы. – Кто ты? – еще настойчивее повторил Этан после того, как кошка сладко потянулась и почесала за ухом. – Ты можешь ответить мне на один-единственный вопрос? – Рано или поздно всякому терпению приходит конец. – КТО ТЫ?! – Не в силах более сдерживаться, Этан закричал.
Но кошка хранила молчание.
Даже при всем желании Спящий не мог дать ответ. Во сне можно быть кем угодно. А кто он на самом деле, Спящий узнает, когда проснется.
«Кем на самом деле являлся Спящий, не знал, наверное, даже он сам, не говоря уже о других. Его оболочка покоилась в одном из бесконечных ответвлений подпространства, а разум блуждал в каких-то поистине невообразимых далях – расположенных в других плоскостях или лежащих настолько далеко от Сферы Хаоса, что даже практически всемогущий Алт не хотел думать об этих вещах.
Может быть, Спящий был богом другой вселенной, чье тело находилось в этом мире, или просто осколком давно прошедшего и всеми забытого времени. Но кем бы он ни был прежде, сейчас он спал здесь, в этой реальности, и Алт собирался разбудить его, чтобы в третий раз за истекшую вечность воспользоваться услугами этого странного существа». (Книга первая. «Цвет крови – серый».)
Но прежде закончит то, ради чего здесь появился.
Глава 27
В жизни постоянно приходится делать выбор. Свернул налево, вместо того чтобы пойти направо. А вдруг ошибся – и другой путь был короче? Или лучше… Там было меньше препятствий… Больше возможностей…
Именно богатство выбора порождает сомнения. Слишком много вариантов, которые невозможно просчитать. Хочется выбрать для себя лучшее, но на перекрестке судьбы не важно, в какую сторону идти. Потому что в любом случае все дороги сходятся в одном месте: там, где выбор становится невозможным, а былые сомнения оказываются лишенными всякого смысла.
Я принял решение вернуться. В конечном итоге это ничего не изменило. То, что должно случиться, произойдет. Какое направление ни выбирай, финал неизбежен. Чуть раньше или чуть позже, не играет особой роли.
Тем не менее я попытался. Возвратился туда, откуда пришел. Десять шагов – и вновь на скале. Как будто не уходил.
– Почему ты вернулся? – Вопрос вертелся на языке у каждого.
Спросить мог любой из присутствующих, но задал вопрос старый друг.
«Потому что ты труп, – мог бы ответить я. – Голос пообещал, что ты умрешь. И кем бы он ни был, кому бы ни принадлежал, проклятый ублюдок знает, что говорит».
– Почему я вернулся?
– Да!
Те, что еще минуту назад с замиранием сердца следили за чудом, теперь хотели услышать ответ на главный вопрос.
– Я не дойду один.
– Разве кто-то еще умеет ходить по воздуху?
Когда терять нечего, даже трус превращается в храбреца.
За последние полчаса Кламст так часто переходил от надежды к отчаянию, балансируя между жизнью и смертью, что устал бояться.
– Вряд ли.
– Тогда для чего ты вернулся? – теперь в разговор вступил подошедший Лам.
