Бриджит переключилась на нее:
— Через минуту вы уйдете — и никогда сюда не вернетесь! Но прежде вам придется меня выслушать. Вы такая же хапуга, как ваш муж. Вы отобрали у моей сестры Бена Керри просто так, ради развлечения. А теперь Ева умерла — вряд ли ей хотелось жить. Вы помогли ей умереть. А теперь убирайтесь оба, и чтобы ноги вашей здесь не было!
Она распахнула дверь в гостиную, проводила их взглядом и стояла неподвижно, пока за ними не захлопнулась входная дверь. Потом шагнула ко мне и разрыдалась.
— Я не могла молчать! Не могла! Ох как я их ненавижу, ненавижу!..
Я обнял ее, стараясь утешить, и сказал, что она совершенно права. Несколько секунд она прижималась ко мне, дрожа от слез, а я бормотал какие-то нелепые слова утешения. Затем Бриджит в гневе отпрянула.
— Нет, нет, это все глупости! — закричала она, вызывающе глядя на меня. — Я скоро уезжаю! Прощай.
Я отчетливо помню, как приоткрыл рот от удивления. Что я сделал? Почему ее настроение так резко переменилось? И что означает это странное «прощай»? Интуиция не подвела Бриджит, она оказалась права. Через несколько дней она уехала на море, куда вскоре отправились и мать с отцом, а потом началась война, и я исчез в рядах армии. Однажды я настрочил ей длинное письмо, но ответа не получил и больше не писал. Судьба сводила меня со множеством людей, часто не самых приятных, однако Бриджит Элингтон я больше не встречал. И это, мрачно подумал я, забираясь в постель, был конец (если не считать жалкого эпиграфа — встречи с Джоан в 1919-м), самый конец моей браддерсфордской истории. Поскольку я по-прежнему гадал, зачем все это случилось в моей жизни и как на меня повлияло, уснуть в ту ночь оказалось непросто.
Глава десятая
Наутро, когда я завтракал внизу, к моему столику подошел, очень меня удивив, поскольку я не ждал увидеть его в гостинице, Лео Блатт.
— Ты должен вернуться на побережье хотя бы затем, чтобы вспомнить вкус настоящего кофе, Грег, — сказал он.
— Мы пьем и едим, стараясь об этом не думать, Лео, — ответил я. — Мы бедняки. Мы отдали все, что у нас было, в общую казну. Как вчера поиграли?
— Да никак. Я заработал двадцать пять долларов и головную боль. Скоро уезжаю. — Он выжидательно посмотрел на меня. Я молчал. — Слушай, Грег, мы вчера так ни о чем и не договорились. Что мне сказать Сэму?
— Передай ему горячий привет, поблагодари за щедрое предложение и скажи, что я не могу его принять.
— Грег, насчет налогов можешь не беспокоиться. Мы придумаем способ, чтобы тебе все равно досталась приличная сумма…
— Дело не в этом, Лео.
— А в чем тогда? Сэм сейчас на самом верху и…
— Я в этом ничуть не сомневаюсь. Но я просто не хочу обратно в Голливуд.
Он серьезно посмотрел на меня:
— Я не собираюсь поносить английский кинематограф, Грег, в конце концов вы снимаете неплохие картины… Но Голливуд, как ни крути, на два-три шага впереди вас, и так будет всегда. Не рассчитывай…
— Лео, я ни на что не рассчитываю. Ты не понимаешь… — Я умолк и задумался: что можно ему сказать, а чего говорить не стоит?
— Допустим, Грег, так объясни мне! Черт подери, я ведь не просто предложение Сэма пытаюсь тебе впихнуть. Мне нетрудно найти хорошего сценариста. Но нас многое связывает, правда? Мы приятели. Расскажи, что тебя гложет.
— Я сам точно не знаю, Лео. Если б знал, сказал бы. Просто наступает время, когда любому человеку хочется перемен. Для меня такое время наступило. Если бы я умел делать что-то другое, кроме как писать сценарии, я бы занялся чем-нибудь другим. Мне все опостылело. Возвращение в Голливуд делу не поможет, наоборот: придется еще плотнее заняться тем, от чего я устал. Не спрашивай, чем я хочу заняться, — понятия не имею. Я только знаю, чем не хочу заниматься. И не стану, даже если ты предложишь мне всю «Эм-Джи-Эм».
Он кивнул:
— Хочешь верь, хочешь нет, но, если бы у тебя в брюхе сейчас варились стейки с апельсиновым соком, ты бы по-другому пел. Думаешь, у тебя какие-то духовные поиски… А вот и нет, это все физиология. Так-то, сэр. Нехватка витаминов.
— Может быть, — ответил я. — Но это лишь часть проблемы.
— Элизабет очень расстроилась, — сказал Лео. — Она мечтала о твоем возвращении. Ты ведь знал, Грег?
— Да, и мне больно это слышать. — Я встал. — Попозже я с ней поговорю, но сейчас мне надо работать. Сроки поджимают, поэтому я сюда и приехал. Да ты и сам все знаешь…
— Конечно. Уж за двадцать-то лет успел узнать. В Лондон в ближайшее время не собираешься?
— Смотря когда закончу сценарий, Лео.
— Тогда не станем договариваться о встрече. Но помни, Грег, тебе надо только дать добро — и я мигом пристрою тебя куда нужно, даже если предложение Сэма будет уже не в силе.
Мы сентиментально распрощались — не только потому что Лео любил так прощаться, но и потому что я вдруг почувствовал, что больше мы никогда не увидимся (вслух я этого не сказал). В конце концов мы отлично поработали вместе. Прощаясь с Лео, я прощался с самой Америкой.
Я писал около часа, когда мне принесли сообщение от Элизабет: она ждала меня внизу. Я спустился. Она беседовала с водителем огромной «Минервы», каких я не видел уже несколько лет. Автомобиль был размером с десантное судно и весил на полтонны больше.
— Водитель говорит, что знает неплохое местечко примерно в тридцати милях отсюда, где можно пообедать, — пояснила Элизабет, улыбаясь нам обоим. Она обожала подобные вылазки и почти всегда ждала от них чудес. — Прекрасный день, не так ли?
День был не так уж и прекрасен: солнце выглянуло ненадолго, и с запада явно надвигались дождевые тучи. Я не отважился сказать ей об этом, и водитель тоже смолчал, хотя по его взгляду было ясно, что он знает о приближении дождя побольше моего. Но кто мы такие, чтобы портить настроение счастливой леди?
— Чудесный! — воскликнул я и многозначительно посмотрел на водителя. Мы забрались в салон автомобиля и очутились едва ли не в полноценной гостиной, украшенной букетами примул и фиалок в железных вазочках, которые Элизабет наградила восторженным взглядом.
— Жаль, нет камина и книжного шкафа, — сказал я. — А так — неплохая квартирка.
— Я велела ехать медленно, — сказала Элизабет.
Автомобиль неторопливо покатил вперед.
— А иначе линкор по корнуэльским дорогам и не проедет. — Водитель, отстраненно смотревший на дорогу и отрезанный от нас необычайно толстой стеклянной перегородкой, явно не мог подслушать нашу беседу. — Но для разговора по душам лучше автомобиля не найти, Лиз.
— Я тоже так подумала. Идеальная машина! Кстати, я сегодня успела встретиться с Лео Блаттом. Он говорит, что успел потолковать с тобой за завтраком, и у тебя авитаминоз.
Я хмыкнул:
