— Входите,— пригласила женщина.
Мистер Кетчум шагнул в прихожую.
— Шляпу вы можете оставить здесь.— Женщина показала на вешалку для шляп, напоминавшую обезображенное огнем дерево.
Мистер Кетчум опустил шляпу на один из темных сучков. При этом внимание его привлекло большое живописное полотно над нижней частью лестницы. Он начал было говорить, но женщина указала:
— Сюда.
Они пошли через прихожую, и, когда проходили мимо картины, мистер Кетчум уставился на нее.
— Кто та женщина,— спросил он,— что стоит рядом с Захрием?
— Его жена,— сообщил начальник.
— Но она...
Голос мистера Кетчума прервался, как только он услышал зарождающийся в горле визг. Будучи шокирован, он подавил его кашлем. Было стыдно за себя, тем не менее... жена Захрия?
Женщина открыла дверь.
— Подождите здесь.
Толстяк вошел. Он повернулся было, чтобы сказать чтото начальнику,— как раз в тот момент, когда дверь закрыли.
— Скажите, гм...— Подойдя к двери, он положил руку на ручку. Она не поворачивалась. Он нахмурился, не обращая внимания, что сердце стучит, как копер при забивке свай.— Эй, что происходит?
Грубовато-добродушный, пытающийся сохранить бодрость, голос его эхом отразился от стен. Повернувшись, мистер Кетчум посмотрел вокруг. Пустая комната. Это пустая, квадратная комната.
Он снова повернулся к двери, шевеля губами в поиске нужных слов.
— Ладно,— неожиданно сказал он.— Это очень...— Он резко повернул ручку.— Ладно, это очень веселая шутка.— Господи, он сошел с ума! — Я все понял, что мне...
Он вихрем повернулся, обнажив зубы. Ничего не произошло. Комната по-прежнему была пуста. Он одурманенно посмотрел вокруг. Что это за звук? Тупой звук — как будто прорывается вода.
— Эй! — автоматически крикнул он и повернулся к двери.— Эй! — завопил он.— Перекройте! Кем вы себя считаете?
Он повернулся на слабеющих ногах. Звук становился громче. Он провел ладонью по лбу — тот был покрыт потом. Да, здесь тепло.
— Ладно, ладно,— не терял он надежды.— Это хорошая шутка, но...
Прежде чем он смог продолжить, голос перешел в ужасное, душераздирающее рыдание. Мистер Кетчум слегка покачнулся, уставился на комнату. Потом повернулся и упал к двери. Рука коснулась стены и тут же отдернулась. Стена была горячей.
— Э? — спросил он, все еще не веря.
Это невозможно. Это шутка. Это их психически ненормальное представление о небольшой шутке. Они играют в игру. Называется она «Напугай стилягу из города».
— Ладно! — взвыл он.— Ладно! Смешно, очень смешно! А сейчас выпустите меня отсюда — или вам несдобровать!
Он заколотил в дверь, неожиданно пнул ее. В комнате становилось все жарче. Почти такой же жар, как...
Мистер Кетчум оцепенел, у него отвисла челюсть.
Все эти вопросы, что они ему задали. То, как висела одежда на каждом, кого он повстречал. Эта обильная пища, которой они его накормили. Эти пустые улицы. Эта смуглая, как у дикарей, кожа — что у мужчин, что у женщины. То, как все они смотрели на него. И эта женщина на картине, жена Ноя Захрия — женщина-туземка с остро отточенными зубами.
Сегодня вечером — барбекю!
Мистер Кетчум взвыл. Начал пинать и колотить по двери, бросился на нее своим грузным телом. Кричал находившимся за ней людям:
— Выпустите меня! Выпустите меня! Выпустите... меня!
Но хуже всего было то, что он просто никак не мог поверить, будто это происходит на самом деле.
Тереза
23 апреля
Наконец-то я отыскала способ уничтожить Терезу! Господи! Я так счастлива, что готова плакать! Спустя столько лет покончить с этой гнусной тиранией! Как там говорится? Остается только дождаться воплощения в жизнь. Именно, я уже долго этого дожидаюсь. Настало время действовать. Я уничтожу Терезу и обрету душевное спокойствие. Да, обрету!
Что меня огорчает, так это то, что книга стояла в библиотеке все эти годы. Господи! Я могла бы сделать это много лет назад, избежать всей боли и жесточайших унижений! Но незачем гневить судьбу. Я должна быть признательна за то, что все-таки нашла ее. И смеяться над тем — это ведь страшно забавно! — что Тереза к тому же была со мной в библиотеке, когда я наткнулась на эту книгу.
Она, разумеется, с жадностью изучала один из множества томов с порнографией, какие оставил после себя наш отец. Я сожгу их после того, как убью Терезу! Слава богу, мать умерла до того, как он начал их коллекционировать. Каким бы мерзким он ни был, Тереза, разумеется, любила его до самого конца. На самом деле она точно такая же, как он: сладострастная, вульгарная, отталкивающая. Я бы совершенно не удивилась, если бы узнала, что она разделяла с ним не только увлечения, но и постель. О боже, я буду петь гимн радости в тот день, когда ее не станет!
Да, она сидела там, внизу, пылая темным чувственным румянцем, пока я, чтобы не видеть ее, металась по галерее, где стояли самые старые книги. И там, на одной из верхних полок, я обнаружила том, покрытый слоем серой пыли. «Вуду: достоверные исследования», автор — доктор Уильям Мориарти. Выпущено частным издательством. Одному богу ведомо, где и когда отец достал эту книгу.
Что поразительно: я полистала ее со скукой и даже задвинула обратно на место! И только когда уже удалилась от нее на много шагов и просмотрела множество других книг, меня вдруг осенило.
С помощью вуду я смогу уничтожить Терезу!
25 апреля
Руки мои дрожат, когда я пишу эти строки. Я почти закончила делать куклу Терезы. Да! Почти закончила! Я сделала ее из куска ее старого платья, которое нашла на чердаке. На место глаз вставила две пуговицы, выточенные из какого-то камня. Это, разумеется, еще не все, однако дело, слава господу, уже на мази.
Я смеюсь, представляя, что сказал бы доктор Рамси, если бы узнал о моих планах. Как бы он отреагировал? Сказал бы, что глупо верить в вуду? Или что я должна научиться жить с Терезой, пусть и не любить ее? Любить эту скотину? Ни за что! Господи, как же я ее презираю! Если бы я могла — поверьте мне,— я с радостью уступила бы свою половину отцовского наследства, лишь бы только никогда не видеть больше ее порочной физиономии, никогда не слышать пьяной ругани и россказней о похождениях этой грязной развратницы!
Но это совершенно невозможно. Она меня не отпустит. И мне остается только одно — уничтожить ее. Что я и сделаю. Да, сделаю!
Терезе осталось жить один день.
26 апреля
Теперь у меня есть все! Все! Сегодня вечером, прежде чем отправиться на бог знает какую еще оргию, она принимала ванну. После ванны она стригла ногти. И теперь они у меня, все до единого привязаны к кукле ниткой. Еще я сделала кукле парик из волос, которые старательно вычесала из ее щетки. Вот теперь кукла по-настоящему стала Терезой. В этом и состоит прелесть вуду. Я держу жизнь Терезы в своих руках, вольная выбирать, когда именно мне угодно ее уничтожить. Я подожду, чтобы насладиться этой упоительной властью.
