– То есть в здании кто-то есть? – не понял его главный машинист «Иглы».
– Если дыры в головах не образуются сами по себе, то – есть, – тон спецназовца не выдерживал никакой критики. Он был взвинчен и недоволен работой машинистов: потерять бойца в собственном здании, находящемся под контролем собственной сети, недопустимо.
– Спасибо, офицер, – пробормотал Филгорн, сделав вид, что не заметил тон бойца.
Дэвид взвесил иглу на ладони. Граммов пятьдесят, не больше. В известный набор оборудования, который использовался в «Игле», подобные штуки не входили. Это мог принести кто-нибудь из работников семьдесят второго этажа, еще до Катастрофы, но верилось в такую версию слабо.
Дэвид просканировал гаджет. Четкий и довольно мощный сигнал, сложное многоуровневое кодирование – взломом шифрования такого сигнала можно заниматься до конца времен. Хотя, если так пойдет дальше, то конец этот наступит намного раньше, чем можно было предположить.
– Шеф, – это был Джарред. Он сидел в соседнем помещении, но обратился через «балалайку», чтобы не тратить лишнего времени, – по моим данным, в вашем кабинете попытка вторжения в сеть здания. Четвертый канал.
– Принято!
Черт! Сеть ломала эта иголка! Вот что это такое – миниатюрный автономный маршрутизатор, перенастраивающий сеть под свои нужды. Черт, черт, черт! Если на верхних этажах таких несколько десятков, а не исключено, что и сотен… Дьявол! А они запустили сеть здания на полную катушку. Сотня неавторизованных подключений, которые пропускают то, что хотят хозяева иголок. Но как нашли они дыру в защите?! Да и где эта самая дыра – начальник отдела машинистов, знавший о своей сети все, не смог придумать возможности для подобного подключения.
Те, кто сейчас ломает сеть Анклава, настоящие гении. Очень хотелось бы пообщаться с этими ребятами. После того, как с ним поговорят спецназовцы, конечно, с застегнутыми наручниками и вынутой из головы «балалайкой».
Ну что ж – придется пройти путь ломщиков с самого начала. Одна беда – времени почти не осталось.
Филгорн зарядил в автоматический инъектор ампулу, вытащил из затылка «балалайку», вставил в нее «поплавок». Потом закатал рукав и запустил «синдин» себе в вену.
Посмотрим, что ты представляешь собой в единственном истинном мире – в мире Цифры.
4
Сначала появились звуки. Крики, топот, стоны, плач и восторженный смех. Они прилетали откуда-то издалека, из другого мира. Просачивались сквозь дыры в мироздании, заползали сюда, стремясь разорвать больной мозг изнутри.
В голове болело и стучало. Будто что-то пыталось проклюнуться из черепной коробки наружу, чтобы увидеть свет.
Наверное, в конце концов дыра образовалась, потому что Лохлан, разлепив склеенные чем-то липким веки, увидел бегущие мимо него ноги. Ног было много, и все спешили куда-то налево. Некоторые падали, тогда в поле зрения попадали и остальные части тела. Но падать здесь не стоило – те, кто бежал следом, не разбирая дороги, шли по рукам, головам, ребрам. Вокруг все было красным, все хрустело и хлюпало, и кровь лилась рекой. Снова красное – это то, что он искал? Маловероятно.
Лохлан, понимая, что ему тоже может достаться, попытался подняться, но перед глазами все поплыло и, не удержавшись, он рухнул обратно, больно ударившись о твердую землю. При ближайшем рассмотрении неприветливо встретившая его земля оказалась бетоном. Не топтались по Лохлану по одной простой причине – он лежал не в проходе, а в углу холодной, с голыми бетонными стенами, комнаты.
Кое-как приподнявшись на локте, Флетт тут же наткнулся на лежавшего на спине человека в бронежилете. Глаза бойца широко открыты, изо лба торчит ржавая металлическая арматура.
На самом деле крови оказалось не так много, как Лохлану показалось вначале. Просто его собственная голова была разбита справа в области макушки. Череп вроде бы цел, но рваная рана сильно кровоточила, заливая красным лицо и ухо.
Бетонная комната – это блокпост безов. А где сами безы? Лохлан перевел взгляд на того, с арматурой во лбу. Понятно, где.
Снаружи послышались выстрелы. Потом кто-то завизжал. Звуки стали заметно громче, Лохлан уже различал отдельные голоса и понимал слова, которые они говорили. На самом деле никто не говорил – все кричали.
Флетт поднялся, придерживаясь рукой за стену, и огляделся. У блокпоста было два входа. Или выхода? Впрочем, какая разница? Один справа – там валялись разбросанные, словно здесь прошелся великан, бетонные заграждения, каждое тонны три весом. Второй вход – широкий и ничем не огражденный, только сорванная с петель титапластовая дверь лежала сразу за проемом, – располагался слева. Именно туда все и бежали, давя друг друга в узком бетонном проходе.
Куда податься? Лохлан попытался припомнить события последних минут. Или уже прошли часы?
Он заблудился в Даун Тауне, потом нашел выход, пришел к блокпосту. Его хотели убить… Или нет – если бы хотели, то точно убили бы. Лохлан потрогал рану на голове и сразу вспомнил, что произошло. Но допроса он не помнил. Возможно, его и не было.
Вроде бы он решил выбираться из Даун Тауна. Похоже, сейчас самое время.
Снаружи снова послышались выстрелы. Сначала одиночные, из «дыродела», потом сплошной гул «ревунов»: прибыло подкрепление. Следом слуха Лохлана достигло злобное шипение, а спустя несколько секунд нос уловил едкий, кажущийся знакомым запах. Слезогонка! Вот что это такое. Прочь, прочь отсюда!
Лохлан осознал ситуацию уже снаружи, когда выбрался из блокпоста, протискиваясь в чихающей, но все равно упорно прущей на корпоративную территорию толпе. Скоро, максимум через минуту, люди сообразят, что с ничего не видящими, слезящимися глазами и спертым дыханием против «ревунов» со ржавыми арматурами нет никаких шансов, и рванутся обратно, в Лейт. Ведь Лохлан шел к Лейту? Если бы он не успел, его попросту затоптали бы, даже стена, около которой он лежал, не помогла бы.
Снаружи, метрах в тридцати от блокпоста, возвышалась огромная баррикада, сложенная из всего, что нашлось в окрестных кварталах. Среди мебели, камней и мусора явственно виднелись чьи-то руки, ноги, головы. Люди широким потоком перебирались через самодельное укрепление и бежали сюда, к бетонному забору. Но сзади уже до кого-то дошло – прямо за спиной Лохлана раздался истошный вопль: «Назад!», утонувший в общем гвалте несущейся вперед толпы.
Через высокие бетонные блоки медленно, словно в фантастическом фильме про иные миры, полз белесый туман слезогонки. Те, кто только что взобрался на баррикаду, увидели его. Еще они, наверное, видели, как пули «ревунов» оставляли в телах бегущих за кордоном безобразные кровавые дыры. Поэтому нет ничего удивительного в том, что бо́льшая часть взобравшихся волной, топча тех, кто еще только лез наверх, откатилась назад.
В голове стучало, как молоток о головку гвоздя, только одна мысль: нужно срочно уйти отсюда, убраться с дороги вошедших в раж бунтовщиков и несущихся из-за спины, со стороны Даун Тауна пуль. В подтверждение своих мыслей Лохлан увидел, как из тел нескольких бегущих на него людей с тихим звуком «чпок» вылетали целые куски мяса, догоняемые фонтанчиками темно-багровой крови. И только спустя еще секунду прямо за ним, как будто над самым ухом, по-настоящему взвыл несущий смерть «ревун».
