– Если у вас есть возможность, настоятель, – обратился Райн Тайн к хунгану, – я очень бы хотел переговорить с кем-нибудь из Нью-Орлеана. Вы, надеюсь, понимаете... У меня есть ряд предложений, которые могут показаться вашему руководству весьма привлекательными. Мы...
Снаружи раздался рокот – над крышей собора пролетела эскадра самолетов. Судя по звуку – на север.
– Я уполномочен дать вам ответ, – прервал тираду Президента негр.
Райн Тайн вскинул в удивлении брови.
– Мы не ведем переговоры, – медленно и отчетливо произнес хунган, – с тем, кто торгует своей страной.
* * *
<open dir>
[date]
«Когда в кромешной тьме приходится нащупывать ногой тропу, неплохо бы иметь уверенность, что идешь не по узкой доске, висящей над пропастью».
<PgDn>
[date]
«Целый день одни крысы. Нечего больше делать – только смотреть за этими хвостатыми тварями. Но кто меня спросит? Приходится наблюдать.
Если не сильно раздражаешься, можно заметить много интересного. Хвостатые мрази очень слаженно действуют сообща. Они воюют друг с другом, грызутся, но общее дело – это общее дело. Для блага всего крысиного народца они вполне могут поступиться личными амбициями. И производство у них безотходное – все в дом тащат. Что интересно, мертвецов своих они тоже не выбрасывают, не сжигают или, скажем, не закапывают в землю. Они их едят. Тащат куда-то и там едят. Может быть, не сразу. Запасаются мертвечинкой, что ли?
И вот еще какое дело: в лесу полно крыс, диких, не этих, устроивших настоящее крысячество – по аналогии с человечеством, – а в дом лесные не лезут, и общественное устройство они не налаживают. Живут себе, норки свои защищают от собрата. А своих, значит, только образованные, из Европы прибывшие, жрут».
<PgDn>
<date>
«Читал кто-то из нас как-то давно книгу. Про старика, который поймал гигантскую рыбину и костьми лег, чтобы ее вытащить. Там, в книге, он ее вытащил, но что-то у него потом пошло не так – не помню уже, что. Только это все вранье: рыбина для него явно была слишком большой.
Так, а к чему это я? А, вот... Рыбаку надо думать, какую рыбу ловить, а какую лучше отпустить и вернуться домой. А то ведь еще неясно, кто кого и куда мог вытащить в той истории».
<PgDn>
[date]
«Чтобы попасть точно в цель, ее сначала нужно найти».
<PgDn>
[date]
«Если бы человеку было возможно узнать, как на самом деле устроен мир, то люди стали бы богами. Но допустят ли боги подобную конкуренцию?»
<PgDn>
[date]
«Жутко напугал меня леопард в лесу. Рычал, негодник, зубы скалил. Потом убежал в заросли. А рука, на которую зверь все смотрел, до сих пор болит, будто укусили ее».
<PgDn>
[date]
«Обидно опоздать на поезд. Но только так можно увидеть траву между шпалами на путях, на которых, когда приходишь на вокзал в срок, обычно стоит твой вагон».
<PgDn>
[date]
«Вы никогда не задумывались о том, что такое ноль. Ничто, пустота. Символ, изображающий ноль, – единственная цифра, добравшаяся до наших времен в неизменном виде. Кто-то скажет, что символом нуля является обычный кружочек, кто-то назовет его кольцом. Но все они будут не правы – смысл символа куда глубже: пустота, которую загнали в границы.
Сознание человека конечно, оно не в силах воспринять то, что не имеет границ. А пустота... Пустота – это ничто, у нее нет границ. Но возможна ли математика без ноля? Конечно, нет.
Сегодня ноль воспринимается как нечто само собой разумеющееся. Но люди не всегда знали ноль. Несколько тысячелетий назад индусы, в своих извечных попытках постичь устройство мира, смогли познать пустоту. Кто-то из них сумел поймать неуловимое и посадить его в клетку. Так появился ноль – пойманная бесконечность, облаченная в символ пустота...»
<PgDn>
[date]
«Не стоит размахивать руками в густом тумане – можно ударить самого себя».
<PgDn>
[date]
«Мир неодинаков в разных местах. Разные его части обладают разными свойствами, когда свету или звуку случается попасть на границу между ними, получается отражение. Качество отражения зависит от свойств границы – если она гладкая, отражение получается четким, если шероховатая, то мы видим матовую поверхность. Но мир не столь однозначен – одна и та же поверхность может оказаться матовой для ультрафиолета и идеально зеркальной для инфракрасного излучения, все дело в том, что нужно отражать.
Однако законы вселенной во всех ее точках совершенно одинаковы. Есть множество условий, из-за которых кажется, что вот здесь это явление происходит так, а в том месте – иначе. Но это только кажется, на самом деле законы непреложны. Угол падения всегда будет равен углу отражения, а само отражение всегда будет давать перевернутую картинку. Не секрет, что с помощью второго зеркала можно превратить отражение в оригинал.
Пользуясь зеркалом, можно увидеть и свое отражение. Можно посмотреть на себя со стороны. Но можно ли, пользуясь зеркалом, встретиться с самим собой? Это зависит от свойств зеркала, скажу я вам. Кто-то всю жизнь ищет встречи с собой, кто-то утверждает, что такая встреча уже состоялась в его жизни. Но все они, поверьте, лгут. Потому что только мне посчастливилось познакомиться с самим собой. На самом деле это довольно просто, вопрос лишь в качестве полученного отражения...»
<end of file>
Эпилог
Кхайе дочитала последние строки и ткнула пальцем в клавишу, листающую страницы. Ничего не изменилось – эта страница была последней. Другого и быть не могло: дата и время создания записи практически точно соответствовали моменту смерти ее автора. Человека по имени Фэн Фэй Ху, поменявшего имя на Фэн Чжи Бяо – Часовщика, – создавшего уникальную технологию. Или сотворившего чудо?
Кхайе не помнила, сколько точно было времени, когда она спустила курок, вышибив гениальные мозги сумасшедшего гравера. Примерно в это же время Часовщик и сделал эту запись. Тогда он позвал ее.
Теперь она сидела в еще пустой забегаловке. Слишком рано для посетителей, но двери, над которыми висели приятно позвякивающие при открывании колокольчики, здесь не запирали.
Она снова сбрила волосы, как привыкла делать за те несколько лет, когда была ломщицей Лисой. Только цвет их пока оставался черным – гладкая кожа на макушке отливала свинцовой синевой, а не красно-оранжевым. Чтобы вернуть волосам природный цвет, нужно удалить из кожи головы нанов, которых вживил ей тот беглый пластик, а для этого понадобится специальное оборудование. Ничего, когда она доберется до цивилизованных мест, она обязательно сделает это. А остальные изменения... Она пока не решила. Ее внешность уже и так утратила заметный бирманский колорит – на рынке в Мандалае удалось найти просроченный набор для мелкой пластики, пара уколов коллагена сделали свое дело, хотя до совершенства этим изменениям внешности было, конечно, далеко. Всякое дело должен делать специалист.
