«Раллер» включаться не хотел. Батарея сдохла почти полностью, осталось три процента емкости, с которыми аккумулятор расставаться отказывался категорически. Его можно заставить пожертвовать собой – если «железо» компьютера высосет последнюю энергию, батарея больше не сможет заряжаться, – но для этого нужно запустить систему хотя бы на десяток секунд.
Старый дедовский способ помогал не всегда. Но других вариантов не было. Мыш отстегнул батарею, несколько раз сильно ударил пластиком о деревянный край стола и воткнул аккумулятор на место.
«Раллер» мгновенно пробудился, на экране по-прежнему висело окно с цифровым лабиринтом. Так, это немедленно остановить – лабиринт жрет слишком много энергии. Семь процентов, но это обман. Не пройдет и пары минут, как проценты растают без следа.
Движения Мыша предельно точны и быстры. Каждая рука занимается собственным делом. «Раллер» пока в работе, выполняет директивы, отданные ему хозяином.
Шесть процентов.
Правая рука стремительно цепляет периферию к слотам компьютера, левая – вытаскивает флакончик с прозрачной жидкостью, откручивает крышку. Маленькая темная комната наполняется резким, щекочущим ноздри запахом. Хочется чихать, но организм настолько занят, что соглашается подождать какое-то время. Только на глаза наворачиваются слезы.
В сумку, словно по мановению волшебной палочки появившуюся на столе, летит все, что могло иметь отношение ко взлому сетевых серверов. Все, в чем можно заподозрить имущество ломщика. Только подозрения, никакой информации – слоты «раллера» задействованы неспроста, компьютер послушно уничтожает все, что можно назвать следами. И копирует данные, сохраняет лабиринт.
Все, копирование завершено. Маленький, чуть больше сантиметра, носитель. Куда его? Руки впервые замерли, не зная, что делать. Выход есть, только не хочется этого делать. Неприятно. Все равно это не метод – если обыскивать станут профессионалы, найдут непременно. Оставить и вернуться? Нет уж – здесь они перевернут все вверх дном.
Вторя раскатам грома, с улицы, где продолжал хлестать дождь, донеслись звуки первых выстрелов. Именно первых – будут еще, до тех пор, пока стрелять станет не в кого.
Нужно спешить. Четыре процента зарядки.
Пальцы давят в клавиши с такой скоростью, что перестает быть понятно, касается плоть пластика или просто порхает в воздухе, не притрагиваясь к компьютеру. Но верный «раллер» успевает за действиями хозяина – еще бы, внутри два «поплавка». Окна и служебные сообщения на экране всплывают и исчезают так быстро, что взгляд не успевает их ухватить. Не страшно, Мыш знает их содержимое наизусть.
Прости, верный друг, но придется расстаться. К сожалению, навсегда.
Средний палец правой руки замирает на мгновение над клавишей «enter». Четверка мгновенно сменяется тройкой, система снова готова отключиться, чтобы спасти умерший уже аккумулятор. Она еще не поняла, что батарея не возродится к жизни. Она никогда не узнает, что прежде, чем аккумулятор испустит последний вздох электрического заряда, ее самой уже не станет.
Палец падает на «enter», пластик тихонько трещит – за выстрелами, сливающимися в сплошной стрекот, никаких звуков внутри хижины не слышно, – и клавиша остается вдавленной внутрь «раллера» навсегда. Кулеры и фризеры внутри корпуса мощной машины взвывают в последний раз, расходуя последние крохи жизни батареи. Если бы песня смерти, звучащая за окном, затихла хоть на миг, тихие хлопки, с которыми сгорели оба «поплавка», стали бы хорошо слышны.
Экран погас, биоорганическая матрица еще несколько мгновений хранит образ служебного сообщения не существующей теперь системы и становится черной, как безлунная ночь. Все.
Почти все. Остались дела здесь, в реальном мире. Теперь связи с Цифрой нет, только аналоговый мир, полный ошибок копирования. Несущий смерть от летящих быстрее звука кусков металла.
Резко пахнущая жидкость, рассеянная пульверизатором, равномерно покрывает черный пластик. Закрыть крышку и прыснуть еще. Остаток – чтобы обработать сумку, в которой уже лежит чистый «раллер». Абсолютно чистый, и внутри и снаружи. Это уже не компьютер, только привычка заставляет называть прямоугольный кусок пластмассы со щепоткой редкоземельных металлов внутри «раллером». Мозг привык оценивать и выбирать по схожести форм, а не по функции.
Теперь осталось только выйти – быстро и незаметно. И очень желательно не поймать первую же, пролетающую мимо пулю.
Все данные уничтожены. Все, кроме лабиринта, присланного Безликим Призраком. И еще одной вещи, за которой пришлось вернуться назад в дом. Неправильный ход, потому что... Но проблему удалось решить, как будто вмешались высшие силы.
Сумка с мертвым «раллером» и опустошенными носителями упала в предназначенное ей укромное место. Крышка опустилась сверху – выглядит вполне естественно, совсем незаметно. Пускай поищут. Пока они не найдут, у Мыша будет запас времени – никто не может быть уверен, что ломщик находится здесь. И не факт, что пришли именно за ним.
И оставалось еще одно дело. Чтобы обезопасить себя, иногда приходится проявить заботу о других. Так часто бывает...
Мыш смотрел в чистое голубое небо и улыбался. Слегка, чтобы не вызывать подозрений.
Вчерашний тайфун унесся прочь, оставив горы принесенной сверху грязи и поваленных деревьев. Природа очищалась от старой жизни, чтобы заполнить место новой, молодой порослью. Молодое всегда наглое, оно прет даже там, откуда его пытаются вытравить всеми силами. Жизнь и молодость все равно займут пустующее пространство, вытеснят старое и гнилое, каким бы огромным оно ни казалось.
На растрескавшемся стволе упавшего дерева совсем скоро появятся первые ростки. Трухлявый ствол еще долго будет лежать здесь, напоминая о былом величии раскидистого дерева, но его труп – лишь внешний эффект. Править бал здесь отныне будут молодые побеги. А спустя годы все повторится сначала.
Мир обновлялся. Цифра становилась другой, Мыш это чувствовал. И тогда, когда подключался к сети, и сейчас – вернувшись в колыбель, откуда вышел он сам, в мир, частью которого по-прежнему является. Пусть этот мир неточен и неподвластен чистому разуму, пусть здесь все решает сила, а не ум – это родина человечества.
Умирающий мир, на растрескавшемся подобно стволу трухлявого дерева трупе которого уже выпустили первые листочки новые ростки. Мало кто это замечает, но когда юная поросль взойдет, когда листочки окрепнут, новую жизнь будет не остановить.
Открытым оставался вопрос, какую роль во всем этом играет Безликий Призрак? «Мы изменяем мир». Не эту ли самую поросль он имел в виду?
Сейчас, глядя на муравьев, плотным строем бегущих по влажному, разорванному собственной массой стволу рухнувшего в грязь гиганта, Мыш склонялся к мысли, что Призрак говорил о чем-то подобном.
Всего лишь вчера ломщик ни о чем таком не задумывался. У него был мир Цифры, он управлял судьбами мира. Он пытался решить загадку лабиринта, отданного ему Безликим. Вчера этот мир был безразличен Мышу.
