«Скорее всего, – думал генерал, – на сервер изобретатель наткнулся случайно. Обнаружив там сетевое подключение, решил проверить изобретение в действии».
Нет, какая-то глупость получается.
– Раджагонапал, – генерал вызвал только что ушедшего машиниста через «балалайку», – кто мог создать процессор? Если предположить, что это мог сделать один человек самостоятельно?
– Гравер, – без запинки ответил машинист. Этот ответ был очевиден, как же Лал сам об этом не догадался?!
– Спасибо, Раджагонапал.
Конечно же, гравер! А спрятать электролабу практически невозможно. Вот кого нужно искать – человека, владеющего электролабой.
Спрятать электролабу сложно в нормальном мире. Среди этих дикарей бирманцев спрятать можно все что угодно: они просто мимо пройдут и ухом не поведут, никто из них никогда не видел электролабу и, наверное, даже не слышал, что подобные вещи существуют в природе.
– Мне нужна связь с подполковником Рабиндой по закрытому каналу, – сказал генерал, активировав «балалайку» и вызвав связистов.
– Сеанс связи будет возможен через шесть часов двадцать три минуты.
– Почему такие проблемы?!
– В Мьянме нет сети, нам приходится ждать, когда над горизонтом появится спутник, – объяснил связист.
– Бездельники!
Связист, конечно, не виноват. Просто хотелось начать поиски прямо сейчас. Хотя нужно было начинать их еще неделю назад, глупо предполагать, что «гениальные» мысли насчет гравера могли посетить только голову генерала Лала. Слишком все медленно, неправильно все они делают. И он, Абхай Лал, прежде всего.
– Как только появится возможность связаться с подполковником, немедленно оповестите меня.
– Так точно!
Генерал нервно потирал ладони. Как поздно приходят правильные мысли. Они гонялись за малым, упустив из вида большое.
Если исходить из предположения, что технология производства «пустотника» для Индии потеряна окончательно, то что остается? Сесть в кресло и ждать, когда поднебесники объявят, что контроль всех систем, сопряженных с сетью, находится в их руках? С сетью сопряжено девяносто девять процентов систем в стране. Поднебесникам очень нравится это число.
Нет, сдаваться просто так он не намерен. Оставался еще голубоватый порошок, переворачивающий мозги. И оставался тхаг Шанкар Десай, убивший несколько человек на брошенном заводе «Фармы 1» и, судя по всему, спаливший остатки плантации таинственного растения, подарившего миру «джьяду гумра».
Гуру Шарма согласился бы с генералом. В храме Аннамалаияра они много о чем говорили. Гуру считал, что...
Глава 29
Заостренная с одного конца длинная палка легко вошла в слегка размокший грунт. Днем опять шел дождь. Одежда намокла, и настроение испортилось. А теперь пришло время готовиться к ночлегу.
Кхайе, как оказалось, хорошо разбиралась в походной жизни. Откуда такое умение, Окоёмов добиться от метелки так и не смог. Но из подручных материалов она сооружала небольшой шалаш ловко и быстро. Даже Окоёмов, проведший в этом лесу почти месяц и имевший за плечами немалый боевой опыт, за ней не поспевал.
Часовщик, как обычно, что-то бормотал. Ему не требовалось общество, он сам был обществом, поэтому ему всегда было с кем поговорить. Василий слышал о такой реакции, да что там, отчасти и сам испытал подобное, но ни разу не видел, чтобы ипостаси появлялись сразу по нескольку штук. Видимо, старик с дозой несколько перебарщивал.
– Почему он такой? – спросила Кхайе, кивнув на Чжи Бяо.
Она уже задавала этот вопрос, но тогда Василий так и не ответил ей.
– Из-за порошка.
– Какого порошка? Ты уже говорил про порошок, Бэзил. Что это?
Окоёмов воткнул свою палку в землю и тяжело вздохнул. Ему не нравилось вспоминать о порошке. Но он отдавал себе отчет, что это глупо, что он лишь пытается бежать от реальности, словно безмозглый страус, пряча голову в песок. Только под ногами вместо песка сплошной бетон, от горизонта до горизонта.
– «Джьяду гумра». Слышала?
– Нет, – для убедительности Кхайе помотала головой. Волосы черным облаком разлетелись в разные стороны.
Окоёмов посмотрел на девчонку, еще раз отметив про себя, что она действительно хорошенькая. Не красавица, если сравнивать с напомаженными дамами, живущими в Анклавах. Ее красота была натуральной и свежей. Те, кто жил в Анклавах и крупных городах, давно утратили естественность, они забыли, что в мире существует что-то еще кроме «балалаек», нанов, скоростных многоуровневых дорог и синтетической пищи.
– Это такой наркотик. Новый. Его делают где-то в этих краях. У людей, которые долго его употребляли, что-то происходит с головой. У них случается... – Окоёмов повертел ладонями у висков, не зная, как объяснить то, что происходит с любителями порошка. – Раздвоение личности. Человек один, но в голове у него как будто живут еще несколько.
– Как такое может быть?
Василий улыбнулся. Хороший вопрос, ему и самому интересно, как.
– Не знаю. Но наш Фэн Чжи Бяо, похоже, совсем не один.
Кхайе кивнула и засмеялась.
Хотя Окоёмов во всем этом видел мало смешного. Его провалы в «пластиковый мир» были ничем иным, как попыткой другой личности, живущей внутри него с тех самых пор, когда он впервые вдохнул дозу голубого порошка, выбраться наружу. Он смог вовремя остановиться...
А для чего в таком случае ты прихватил коробку с порошком, которую нашел в электролабе Часовщика?
...и теперь держал тот мир, что существовал в его голове, запертым. Еще немного – и контроль над собой был бы потерян. Он бы превратился в подобие бормочущего и вскрикивающего что-то без перерыва Фэн Чжи Бяо. Интересно, что видит сейчас Часовщик? Наверняка не лес и построенный наполовину шалаш. Хотя тот, кто видит что-то иное, давно уже не Часовщик. Или, если быть более точным, никогда Часовщиком и не был.
Проблема заключалась в том, что ипостасей у гравера слишком много. Окоёмов до сих пор не понял, сколько. Пять, десять, двадцать? Или, может быть, пара сотен? Он не знал, какая из них ведала о технологии. А ведь только тот Часовщик, который запустил электролабу в самый последний раз, владел информацией, из-за которой Окоёмов тащил старика через всю страну к морю. Все остальные ворчливые и говорящие писклявыми голосами, тихие и взбалмошные личности, порожденные голубым порошком, даже не подозревали о существовании в мире процессора. Того, что создала их собственная рука.
– Откуда ты знаешь? – спросила Кхайе.
Она перестала смеяться, но в лукавых, слегка раскосых глазах еще горели огоньки веселья.
– Что знаю?
– Про порошок. Этот... джьяду гу... ?
– «Джьяду гумра», – Окоёмов вздохнул. – Я пробовал его. И не один раз.
