Фа забрал коммуникатор из его рук.
– Там есть еще. Есть отрывки текстовых сообщений. Они закодированы. Видео тоже было под замком – это все, что из него смогли выжать наши машинисты.
– Качество достаточное. Но что они снимали?
– Я могу ошибаться. Если мне удалось сложить осколки правильно, то на этот раз он использовал свойства растений.
– Деревьев? – не понял старика Хэ.
– Необязательно. Во втором фрагменте ты видел, как это существо питается. Оно выращивало корни. В обрывках файлов есть упоминания хлорофилла – вероятно, клетки кожи у этих монстров способны синтезировать органику из подручных материалов, как это делают растения. И это наверняка не единственная возможность. Ты можешь представить себе армию, которая практически не нуждается в обеспечении продовольствием? Не исключено, что они способны воевать и без боеприпасов – растения бывают ядовитыми. Кроме того, флора на пару порядков менее чувствительна к радиации. А их жизнеспособность – ты видел? Похоже, у них настолько изменено внутреннее устройство организма, что до десятка прямых попаданий обычными пулями не в силах причинить генаврам заметного вреда.
Хэ вспомнил кадры первого видео – три выстрела в грудь даже не замедлили движения существа.
– Но у деревьев есть свои изъяны, – возразил Хэ.
– Они – не деревья. Они люди, генавры. Помнишь пряток храмовников?
Хэ кивнул. Пряток он помнил. Даже очень хорошо – шрам, оставленный почти неуязвимым воином Мутабор, до сих пор давал о себе знать.
– Так вот, если мы сумели правильно сложить найденные обрывки информации, один такой воин может запросто справиться с десятком пряток. Плюс вопрос преданности – новые генавры беспрекословно подчинены хозяину. И только ему.
– Вы уверены, что эти монстры стоят всех трат? – не его дело обсуждать решение руководства, но Хэ никак не мог поверить, что солдаты, подобные показанному в видео увальню, способны решить исход войны.
Фа, недовольный сомнениями ученика, вздохнул и остановился. Он мог бы ничего и не рассказывать молодому человеку, но Хэ был его любимчиком. Почти сыном.
– Ты знаешь о проекте «Сокол», над которым Воронцов работал двенадцать лет назад. Ты не можешь помнить, тебя тогда не было с нами, но я рассказывал. К сожалению, в тот раз нам не удалось заполучить образцы, все модели достались частному лицу, идентифицировать которое не удалось. Ты видел одного из этих бойцов в действии – а ведь он не генавр, у него всего лишь каким-то образом изменены нейросоединения в гнезде. Они используют особые «балалайки», которые меняют все, включая метаболизм бойца. На короткий период, но за это время Сокол успел положить четырнадцать наших спецназовцев. Мы даже не успели понять, чем он был вооружен, помимо «дыродела». Ты видел запись с камеры наблюдения.
Да, Хэ видел. Увиденное до сих пор будоражило воображение – тот человек, которого товарищ Фа называл Соколом, двигался с такой скоростью, что в записи выглядел смазанным пятном, рассмотреть черты его лица не представлялось возможным. И бойцы, тоже с непростыми «балалайками», в которые кроме отличного огневого комплекса зашита масса другого секретного армейского софта, успевали лишь поднять автоматы, после чего падали, пораженные точными и смертельными ударами. Двоих, Хэ это тоже знал, Сокол застрелил из «дыродела».
Хэ много раз внимательно пересматривал кадры, он пытался понять, что делало этого бойца столь эффективным оружием. Не только скорость – как бы быстро он ни двигался, но убить четырнадцать солдат, не дав им возможности сделать ни единого выстрела, не смог бы даже сверхсветовой супергерой. Дело было в другом: Сокол выбирал наиболее опасную для него цель. И поражал ее – мгновенно и без ошибки. Именно поэтому никто не успел выстрелить, им просто не дали: каждый, кто был готов к атаке, получал удар. В самый последний момент. А тех, кто только целился, Сокол оставлял на потом.
Скорость, нечеловеческая сила и точный мгновенный расчет, который мог обеспечить только «поплавок», стоящий в «балалайке» бойца. Все, казалось бы, просто. Только повторить технологию никто не смог.
– Почему Соколов было только трое? Неужели Воронцов не заинтересован в заказчиках? – спросил Хэ.
– Профессор – личность одиозная. Он фанатик. Он всегда пытался доказать превосходство науки над Традициями, не сознавая, что его фанатизм уже сам по себе Традиция. В мире ничто не существует изолированно, Хэ, все перемешано. И то, что сотворило Чудовище, лишнее тому доказательство. Мы что-то упустили, – Фа сделал акцент на слове «мы»: он не пытался выгораживать себя, – мы ошиблись, полагая, что Традиция и наука суть разное. Воронцов повторяет нашу ошибку. Ему не нужны деньги, у него их и так достаточно. Он работает за идею, ему интересно. Он не виноват, что заказчиков легче найти на военные проекты – кто-то же должен финансировать многомиллионные изыскания. Профессор никогда не делится с заказчиком технологией. Только продукция.
– Неужели ни у кого не возникала мысль…
Старик тихо засмеялся.
– Конечно, возникала. Но профессор именно потому и жив до сих пор, что любой проект он начинает с тщательной подготовки отступления. Его уже несколько раз считали мертвым – никаких сомнений, анализ ДНК и прочее, все совпадало. Но потом он появлялся вновь.
– Может быть, это был не он?
– Может быть, – пожал плечами Фа. – Но подобные ему не рождаются миллионами. Даже десятками такие не рождаются.
– А Мутабор?
– Мутабор – это Традиция. А Воронцов, если помнишь, с Традициями пытается бороться. Я не могу понять зачем. Ведь он умный человек.
Они остановились на бамбуковом мостике, ведущем на маленький островок посреди тихого пруда.
– Как ты понимаешь, три или пять бойцов, пусть даже абсолютно неуязвимых, для нас не играют никакой роли. Важна только технология, нужна армия непобедимых воинов. Именно поэтому ты и получишь в полное распоряжение «Лэйгун». Что с оператором?
– Материал еще сырой, но в целом комплекс готов к действиям.
– Хорошо, – Фа задумчиво чертил пальцем в песке какие-то иероглифы. Хэ не успел прочитать: старик сразу же стер их. Молодому человеку было знакомо такое состояние учителя: он сомневался. – Проработай программу, учти все варианты. Нам очень нужна эта информация.
Хэ покорно склонил голову.
– Вся информация. Я уверен, что Воронцов нашел то, что молодые считают своим от рождения, а старцы готовы отдать последнее за обладание им.
Брови Хэ взлетели вверх – он понял, что имеет в виду Фа, эти слова его поразили, но он не стал ничего говорить.
Они пошли обратно, к воротам, ведущим к тщательно охраняемому шоссе.
– Я ни в чем не уверен, – объяснил ученику Фа. – Уверены только боги.
– Но позволят ли боги случиться подобному? – Хэ все-таки очень смущали слова старика.
– Боги лишь дают нам право выбирать. То, чего боги не хотят, мы выбрать не сможем. Никто не сможет, ибо мы выберем лишь из того, что предложено свыше.
