С китайцами не о чем было договариваться, они ничего не спрашивали. Если бы Иоганн знал, что им нужно, он предложил бы сам. Но он не знал.
Вайс метался по комнатке, несколько раз стучал в дверь, выделявшуюся черной окантовкой на одной из стен. Но дверь тоже была железная, из толстого листа, даже гула почти не получалось, только руку отбил. Одна польза – хотя бы немного согрелся.
Потом, снова потеряв надежду, он сел на холодный пол, привалившись к стене, и задремал. Разбудил его металлический лязг – в двери открылось небольшое окошечко, и в проеме, из которого ударил непривычный здесь яркий дневной свет, появилась миска с какой-то баландой. На мгновение Вайсу показалось, что он вернулся в «Африку» – время обеда. Но за миской маячила желтая физиономия с раскосыми глазами.
– Я все сделаю, все, что скажете, – Иоганн подскочил к двери, вцепился обеими руками в ладони, держащие миску, и завопил, что есть сил: – Только скажите, чем я могу помочь!
Поднебесник дернулся, вырвав руки из захвата Вайса, миска полетела на пол, расплескав баланду, и окошко в двери мгновенно закрылось.
– Что вам от меня надо?! – заорал Вайс.
Он колотил дверь, колотил до тех пор, пока не перестал чувствовать разбитые в кровь кулаки. Надежды не было. Они ничего от него не хотели. Они просто сгноят его карцере, в этом железном мешке. Ему никогда не выбраться отсюда. Это конец, это не «Африка», там заранее знаешь, что надежды нет, там никто не обманет.
– Сволочи!
Разум Иоганна помутился, но он не осознавал этого. Уверенность, что «Зенг Хе» приплыл сюда именно по его душу, только крепла с каждой минутой.
Как же так?! Он готов выполнить любую прихоть, пусть их, китайскую прихоть – а чем поднебесники не люди? – но ведь они ничего не хотят. Нет надежды, нет спасения.
Он поскользнулся на разлитой баланде и с размаха влетел в металл пола. Что это хрустнуло внизу? Ложка. Пластик, никакого от него толка. Иоганн зажал ложку зубами и потянул ручку. Пластик хрустнул, и ложка расслоилась. Оставшаяся часть получилась острая и с зазубринами.
Оружие? Разве что против кошек с таким идти. Но, что же тогда…
Нет, просто так он им не отдастся. Получите, узкоглазые сволочи!
Иоганн зажал осколок ложки обеими руками, размахнулся и с силой воткнул острие себе в шею. На серо-зеленый металл брызнула алая кровь. Вайс захрипел, но тяжелая дверь не открылась – он никому не был нужен. Никому во всем мире.
47. В небе над саванной
Люк распахнулся и внутрь ангара ворвался ослепительно яркий свет, принесший с собой жару. Подъемник, тихо жужжа, поднимал «Лэйгун» на палубу. Пришло время показать все, на что он способен.
Хэ забрался в кабину, усевшись в кресло второго пилота, Шэнь ожидал своей очереди внизу, у лесенки.
– Как настроение, капитан? – поинтересовался Бодуань.
– Настроение рабочее, товарищ адмирал, – бодрым голосом отозвался Шэнь.
Бодуань покосился на полковника, но тот сделал вид, что не заметил взгляда.
– Не терпится попробовать все возможности машины? – спросил адмирал, поглаживая гладкий титановый бок «Лэйгуна».
«Он что же, испытывает пилота? – подумал Хэ. – Старый болван, что он понимает. Или Бодуань всеми силами пытается доказать Хэ, что тот ошибся в выборе? Никак не может забыть происшествия с капитаном».
Палуба была пуста. Только Хэ, Бодуань и Шэнь. Даже если кто-то наблюдает за ними из палубных надстроек, узнать Шэня в летном шлеме вряд ли возможно. Тем более расстояние велико. Для них капитан Цу Мин Шэнь мертв, убит при нападении на офицера МГБ. Все видели, как его окровавленное тело отнесли вниз.
– Адмирал, нам пора, – сказал Хэ.
Признаться, старик изрядно надоел. Особенно за последние сутки. Никак не дождется, когда можно будет уплыть в эту его «зону патрулирования». Глаза вон как блестят, так и видит, как огромный танк, спрятанный в носовой части авианосца, наполняется ворованной нефтью.
На благо Поднебесной старается, как же. Нефть-то он, конечно, в Чжаньчжоу привезет. Но и откат получит, как обычно, в документах будет отражено несколько иное количество углеводородов, чем реально вмещает танк. Хэ прекрасно знал всю эту кухню, достаточно вспомнить, в каком ведомстве он работал. Нормальная практика. Вот уже вторую сотню лет в Поднебесной коррупционерам полагалась смертная казнь, и вот уже вторую сотню лет Китай уверенно лидировал в списке коррумпированных государств. Тягаться с Народной Республикой в этом вопросе могла только Россия, вся экономика которой построена на откатах. Ничего, все учтено, а расстрел – это для особо отличившихся во мнении.
Прозрачный блистер кабины чинно опустился. Шэнь подключил психопривод, «Лэйгун» отозвался веселым перемигиванием огней. Тест окончен, система истребитель-оператор полностью работоспособна. Собственно, эта система и есть «Лэйгун», связка мощной машины разрушения и человеческого мозга.
Двигатели взревели неожиданно, заставив Хэ инстинктивно вжаться в кресло. Палуба медленно уплывала вниз, а истребитель поворачивал к западу, постепенно набирая скорость. Баки под завязку, топлива должно хватить на все запланированные маневры плюс две посадки.
Сначала нужно разобраться с тайконавтом. «Мировая общественность», та, что всегда чем-то озабочена, жаждет увидеть все своими глазами. Точнее, увидеть спасение тайконавта им предстоит глазами Шэня. Подделки не пойдут – репортеры раскроят снятые кадры на атомы и вычислят. Технологии развиты не только в вопросах создания имитаций, но и в их разоблачении. Истинная причина визита в Африку «Лэйгуна» должна остаться за кадром. Они спасали тайконавта – вот единственная причина.
Шэнь вел «Лэйгун» настолько низко, насколько мог. Над гладкой, как стол, саванной это не представляло большого труда. Только впереди маячила большая серая глыба горы Кения, заметно потрепанная землетрясениями, но устоявшая. Именно туда им и нужно.
Движение воздушной машины замедлялось, пилот заложил крутой вираж вокруг торчащей посреди саванны горы и, резко развернув самолет, остановил его движение примерно в километре от большого карьера, грязной язвой маячившего у восточного склона. Шахтный двигатель ревел за спиной, «Лэйгун» уверенно балансировал на реактивной струе. Хэ хлопнул Шэня по плечу, хотя и знал, что теперь пилот не нуждается в дружеских жестах, он сам сделал его таким. Потом поднял блистер кабины, отдав команду через «балалайку» и, встав на крыло, спрыгнул вниз.
Полковник лишь услышал, как истребитель, взревев двигателями, унесся вверх, а в следующий момент земная твердь встретила его, больно ударив в ноги. Хэ оттолкнулся, упал на плечо, кувыркнулся, гася инерцию и… врезался в торчащую из спекшегося грунта скалу. Хорошо не головой – левое плечо занемело, и рука плохо слушалась.
Полковник сплюнул в пыль от досады. Неудачно приземлился, повредил руку, стрелять теперь будет трудней. Он поднял голову вверх – «Лэйгун» давно исчез из поля зрения, даже шума двигателей не слышно. Хорошо, будем надеяться, что окопавшиеся под землей люди не обратили на пролетевший над саванной самолет особого внимания. В конце концов – мало ли что здесь может пролететь: зона патрулирования, о которой скучал Бодуань, совсем рядом.
