Но это где-то далеко. Меня больше волнует то, что скоро звонок, извещающий окончание урока. Меряю шагами ступени парадной лестницы пансионата «Белая поляна». Возможно, получится хоть краем глаза взглянуть на пробегающих на прогулку девушек. Конечно, интересуют меня далеко не все ученицы, а только две, с ласкающими мой слух именами: Лия, Майя. Каждый раз, заступая на свою смену, чувствую себя полным придурком, но ничего не могу с собой поделать.
— Переживаешь? — Ох, Творец, так напугать. Что за глупая привычка? Нет чтобы издали обозначить Свое присутствие, помахать ручкой, к примеру, крикнуть: «Вот он Я!». Так нет же, материализуется по-тихому и еще потешается, наблюдая за моей реакцией.
— Глупо себя чувствую. — Зачем скрывать правду от Него?
— Держишь себя за извращенца?
А кто бы держал себя за кого другого, когда как магнитом тянет к тринадцатилетним девчонкам?
— Это ты зря. Ты вполне нормален.
— Нормален для кого?
— Разумеется, для эрма. — Вот этого ответа я и боялся. Холодным ознобом бегут мурашки по спине. — Не волнуйся так. Неужели ты еще ничего не понял?
— Кое о чем догадался. — У меня нет настроения для шуток и намеков. Мне грустно и плохо.
— Ты не извращенец. Тебя манит «расовый зов». Ведь эти девушки — перерожденные феи!
Как феи? Ступеньки норовят ускользнуть из-под ног. А как же мои сны?
— А если учесть, что феи — просто женщины расы эрмов…
Как? Почему? Что? Что это получается?! Я — ФЕЙ?!
ПЕПЕЛЬНЫЙ ГУРТ
Диск Миров.
Область трехграничья Порядка и Лимба.
«Глаз» большого потоковорота.
Сотворенный мир Леньйа.
Пролог
Да, это начало «Разрушителя-2». «Новый» путь, «новый» герой. Первая часть просит дополнения, сказку нельзя бросать, недосказав. Та часть повествования, что была «забыта», — история одного персонажа. Персонажа, без которого произошедшее в «Разрушителе» пошло бы совсем иной дорогой, или та история не случилась бы никогда, а ведь так нечестно, правда?
Непривычно-то как! Ладонь в очередной раз за утро, вместо того чтобы пригладить непослушные волосы, щекочет ежик короткой стрижки. Обидно, специально отращивал несколько лет длинный хвост и заплетал его в три косички, чтобы быть похожим на своего кумира Ольгеда Бирса.
Как сейчас помню свое удивление и щенячий восторг, как застыл, будто каменное изваяние, перед полотном в картинной галерее при имперской канцелярии. Эпическое действо разворачивалось на холсте. Последний бой брига «Лучезарный». Талант художника был настолько велик, что после первого же взгляда казалось, что ты сам участник сражения. Сам идешь в последнюю атаку на флагманскую ладью светлых, зная, что шансов на победу нет. Так как в борт твоего корабля уже впились острыми жалами возмездия крючья кошек с подошедших на помощь своему адмиралу ладей флота высоких. И в центре нарисованного действа ОН, капитан, пират, легенда и еще множество эпитетов и все в превосходных тонах. Его благородство и храбрость признавали даже те, кого он ограбил и чьи корабли пустил на дно. Дар живописца прорубил настоящую просеку в душе ранимого ребенка, я приобрел кумира.
— Молодой человек, вижу, вы уже готовы? Раз витаете где-то в облаках. Подходите не стесняйтесь.
От е! Ш'гор меня забери! Нашел о чем думать во время экзамена. Да не простой проверки, что были часты в пансионате, а на экзамене с большой буквы «Э». Высокий мужчина средних лет с усмешкой рассматривал мое испуганное лицо. Ему-то что, чиновник канцелярии образования, экзаменатор! У него уже жизнь налажена, он многого добился, стал уважаемым человеком, может себе позволить потешаться надо мной. Ну надо же так глупо влипнуть, еще даже вопрос не получил и вот тебе… замечтался. Остальные экзаменуемые прячут свои ехидные улыбки. Ну да, сейчас экзаменатор меня «выпотрошит», покажет, как он суров и что серьезно относится к своей работе. На моем примере даст понять, что хоть его предмет и не является одним из «триумвирата основ познания», он все равно не позволит отнестись к «науке» истории спустя рукава. Простая психология, ничего личного, такой «мальчик для битья» нужен почти всегда, чтобы доказать свою серьезность перед полной аудиторией незнакомых учеников.
На не гнущихся от страха ногах походкой деревянной куклы заставляю себя подойти к приемной комиссии.
— Но мне еще не выдали моего вопроса. — Пытаюсь хоть как-то вывернуться из неприятной ситуации. Тем более что сказанное мной — правда, девушка, разносящая листы с экзаменационными вопросами, еще не успела дойти до места, где я сидел.
— Ничего страшного, по вам же видно. Вы умный, начитанный, все знаете, — улыбка чиновника напоминает акулий оскал, — раз позволяете себе разглядывать птичек за окном.
— Но…
— Но, ничего страшного. Правила позволяют принимать экзамен не только как ответы в письменной форме, но и в формате свободных вопросов. — Вот это влип так влип! — Чем мы с вами и займемся, молодой человек.
— А может… — Но меня опять прерывают.
— Не может, это не обсуждается. — Он специально повышает тон, чтобы начало «экзекуции» услышала вся аудитория. Точно — я «мальчик для битья», плохо-то как. — Присаживайтесь, юноша, не стесняйтесь. — Как сомнамбула, послушно опускаюсь на неудобный деревянный табурет.
Собственно, а что я так волнуюсь? «Триумвират» я сдал вполне приемлемо, девять из десяти балов по всем предметам. И вообще, история — последний мой экзамен на пути к «корочкам» о высшем общем образовании, чтобы не завалиться, меня устроит любая оценка не ниже четырех из десяти. А чтобы так провалиться, надо быть полным дебилом, а я таковым не являюсь. Так что спокойнее, спокойнее. Дышать медленно и расслабленно.
— Юноша! — Окрик заставляет меня дернуться на табурете. — Медитативные техники «сдают» на лужайке перед зданием канцелярии образования. Вы точно не ошиблись аудиторией?
— Никак нет, господин экзаменатор! Не ошибся.
— Это радует, а то я начал сильно сомневаться, глядя на вас. — И смотрит так по-доброму. Той «добротой», с которой кот облизывается, видя сметану.
— Я готов к сдаче экзамена. — Ничего не остается, как попробовать быть понаглее и попытаться сбить начальный настрой чиновника.
— Ни секунды не сомневаюсь, молодой человек. — Ш'гор побери, не купился на мою уловку. — А теперь будьте любезны, представьтесь.
— Ди А'Мару, студиос пансионата «Звездный ветер».
— «Звездный ветер», «Звездный ветер», — бормочет себе под нос историк, перебирая папки с личными делами экзаменуемых. — Знакомое название. Случаем, не уважаемый ли мэтр Чимини является его основателем и директором?
— Именно так и есть. — Уф-ф-ф, слава всеблагому Творцу! Имя уважаемого мастера, бывшего проректора Первой Имперской Академии Рааста, в очередной раз оказывает благотворное влияние. Взор Дэт Тис Аэра, а именно это имя значится на табличке на столе экзаменатора, явственно теплеет.
