Бакли, уже заведя «Дромадера», рванул вперед, одним скачком сорвавшись с хрустящего месива, в которое превратилась «Кассада» преследователей. Внедорожник от аварии почти не пострадал, лишь отломился фаркоп и помялся массивный бампер. Энквист запрыгнул на заднее сиденье, хлопнув дверью так, что раздробленное пулями заднее окно окончательно вывалилось наружу.
Не включая фар, черный «Ауди» проскочил переулок, потерявшись в лабиринтах Сумеречного Квартала…
– Невроз? Слышишь меня? – Спустя пару минут ирландец протянул назад передатчик, и Хуго снова попытался наладить связь с машинистом. – У нас тут легкие неприятности. Поэтому возьми, пожалуйста, рикшу и возвращайся в квартиру.
Даниэль, сквозь шум статики разобравший только слова «неприятности», «рикша» и «возвращайся», окончательно погрустнел и побрел к выходу из «Дигитале рейхстага».
Циркулярка, на прощание получив щедрые чаевые, приветливо помахала ему вслед. И с тяжелым вздохом покосилась на Керамику, спорившего с невидимым собеседником.
Бинарный код 1000
«Бессмертия нет, потому что нет смерти. Есть замкнутый цикл рождения, становления и распада, и каждый круг дает нам нечто новое. В этом смысл вечности».
Всадник, региональный менеджер Консорциума Транснациональных Перевозчиков
Удар. Еще один удар. Самодельная боксерская «груша», собранная из синтетической мешковины и самого настоящего песка, гулко отзывается на выпады ибн Шавката, пружинит и покачивается. Коренастый машинист скачет вокруг, вымещая на беззащитном предмете всю скопившуюся злость.
– Подумать только, какие сволочи!.. Дети блудливой волчицы, пожравшей собственных щенят!..
Последние слова тонут в шипящих ругательствах на родном языке Муджалида, весьма приблизительно переведенных «балалайкой» Бифорда. Несмотря на нелюбовь к физическим нагрузкам, сейчас старший декомпилятор тоже в крохотном спортивном зале, оборудованном в одной из каморок убежища.
– Недоношенные выродки пришили обоих, не так ли?
Кончар наносит «груше» еще несколько ударов и отходит в угол, легко прыгая на месте и примеряясь бить снова.
– Вычислили и замочили!
Передумывает продолжать, замирает на месте. Его боевой танец подходит к концу, время возвращается к привычному течению…
Ибн Шавкат наклонился над микроскопическим умывальником, брызнул в лицо теплой застоявшейся водой, сорвал с крючка полотенце. Плотник наблюдал за буйством товарища с плохо скрываемой неприязнью. Даже несмотря на обуявшую обоих тоску и злость, Орландо не позволял себе лишних эмоций, предпочитая взвешивать факты на трезвую голову.
Обтерев шею и лицо, Муджалид отошел к противоположному углу, стягивая влажную майку. В тесном спортивном зале пахло застарелым потом. За дверью негромко общались рядовые члены «Кромлеха», их бубнеж пробивался через тонкую створку.
И все же Кончар был абсолютно прав.
Люди, за которыми декомпиляторы попробовали установить слежку, не только сорвались с крючка, но и уничтожили двух dd, приставленных для наблюдения.
Плотник сжал тонкие губы, потирая лоб указательным пальцем.
Он искренне сожалел о переменах, произошедших в сообществе dark dogs, но ничего не мог поделать. Все попытки создать новую структуру – ddd, что расшифровывалось как dark digital dogs – пока не приводили к успеху. На создание нового силового крыла откровенно не хватало ни времени, ни связей, ни элементарно денег, даже наворованных со счетов законопослушных жителей планеты.
Изначальная же армия нейкистов, основательно пострадавшая еще в дни перед Инцидентом, загибалась с каждым днем. Назвать себя «собакой» норовил любой уголовник, умевший брать заказы с серверов. Репутация организации наемников трещала по швам, окончательно хороня и основы системы, и ее будущее.
– Ты сам знаешь, что столь оперативно приставить к корпоративным ищейкам профи мы не успевали, – пробормотал Бифорд, старательно скрывая раздражение.
– Знаю… – коротко выдохнул Муджалид. – А ты знаешь, что этого вообще не стоило делать.
Конечно, Кончар знал. Вербовкой турков, посаженных на хвост любопытным наемникам, занимался именно ибн Шавкат. Спешно, без особого отбора, в очередной раз схватившись за первое попавшееся предложение. Эх, не те нынче dd, совсем не те…
И во второй половине своего утверждения силовик был прав. С его точки зрения, декомпиляторам стоило просто затаиться – еще четыре года назад они убедились, что к убежищу на острове не ведет ни одна из ниточек прошлого. Но Плотник никогда не считал себя профессионалом военного дела. Да что там скрывать – в вопросах ножа и пистолета он оставался откровенным дилетантом.
Но навязчивый страх неизвестности не давал ему покоя, вынуждая узнать, докопаться, кто же стоит под дверью «Кромлеха», тяжело дыша и намереваясь войти. Бифорд разделял опасения товарища, но пока именно он возглавлял группу, любыми средствами намеревался вычислить человека или группу людей, проявивших интерес к событиям многолетней давности…
– Что удалось узнать о том машинисте? – осторожно меняя тему, поинтересовался Орландо, наблюдая, как друг переодевается в сухую одежду.
Сердце в последние дни вело себя странно – ныло, заставляя пить таблетки, и примерно раз в неделю наполняло грудь тяжестью, мешавшей заснуть. А еще принялись шататься несколько зубов, да солнечные ожоги сходили дольше обычного…
– Почти ничего… Я связался кое с кем, попросил навести справки. Циркулярка из «Рейхстага» рассказала, что видела его впервые. Назвался Неврозом, беседовал с парнем по имени Керамика…
– Керамика? – Нахмурив брови, Плотник пожевал тонкую губу. – Что-то знакомое… Он работал с Сорок Два?
– Пять лет назад любой нейкист работал с Сорок Два, не так ли? – пожал плечами Кончар. – Но ты прав. Керамика входил в «Кромлех». Отделение граверов, паял в Монреале. Тебя он помнит.
Сомнительный комплимент… Но Монреаль? Неужели гравера вычислили после посещения электролабы? Это было бы крайне неприятно. А еще это говорило бы о немалой проницательности того, кто заинтересовался разработками группы.
– А что по Неврозу?
– Глухо. – Безобразное лицо Муджалида скривилось, огромные ломаные уши задвигались, словно у мультипликационного слоненка. – Вроде был такой парень, откуда-то из Варшавы. Звезд с неба не хватал, но дело свое знал. Последнее, что удалось про него узнать: семь лет назад связался с верхолазами, перешел на постоянную, так сказать, работу. И сгинул где-то в джунглях Колумбии.
– Сомневаешься, что это он?
– А в чем сегодня можно быть уверенным, дружище?
Кончар устало опустился на соседний стул.
Взял со стола бутылку с родниковой водой. Жадно напился, отирая выступивший на лбу свежий пот. Протянул пластиковую емкость Плотнику, но тот задумчиво помотал головой, погруженный в себя.
