И вынула из-за пояса танто, с медленным характерным шелестом обнажая клинок.
Бинарный код 1011
Поэтесса верила, что следующим этапом развития человеческой души и сознания станет власть над Цифрой. Она заблуждалась. Пытаться обрести большую власть над Цифрой, чем мы имеем сейчас, все равно что отправиться по радуге штурмовать Асгард. Все равно что отдавать приказы погоде, которой мы более-менее сносно научились управлять еще в прошлом веке. Все равно что пытаться перекричать океан.
Поэтесса утверждала, что перестать быть рабом цифр может лишь тот, кто вырвется из их плена. С тем же успехом можно советовать человеку покончить с собой, чтобы перестать быть рабом собственного тела.
Но еще Поэтесса верила, что ураган интеллекта ее последователей заставит задрожать существующий мир, и в этом она была совершенно права.
Мы действительно сильны.
Созданный машинистами мир внутри мира позволяет любому из нас с невероятной скоростью производить вычисления, выискивать цитаты мудрецов древности, спешно изучать технологии, блистать эрудицией, не держать в памяти объем моля идеального газа или теорему Виета. Но мы чуть не уничтожили собственное могущество и отныне должны помнить, какие ошибки провоцирует мнимое всесилие.
Христианский Бог сотворил мир за шесть дней. Последователи Сорок Два доказали, что за схожий срок способны его уничтожить. Да, мы можем обвалить мировую инфраструктуру, отменить деньги как таковые. Ударить по экономикам стран, по средствам общения, можем манипулировать информацией. Но это не наша цель – это наши инструменты достижения чего-то большего, куда более высокого, о чем не задумывались ни Нейк, ни Пророк.
Определить новые цели – вот наша первоочередная задача.
«Шепот цифровых идолов», глава 7
Сухая пыль фонтанами била из-под колес трех юрких «Термитов», короткой колонной пересекавших пустыню. Когда-то на месте серо-бурых холмистых просторов лежала шумная тайга. Но сейчас, спустя множество лет после присоединения русского Дальнего Востока к Поднебесной, в это верилось с трудом.
Почва, начисто лишенная вековых деревьев, продолжала превращаться в мелкую взвесь. Горы и знаменитые сопки проседали, лишенные каркаса из корней. Губительному процессу не могли помешать даже специальные мелиорационные программы китайского правительства, активно внедряемые в регионе.
Впрочем, их эффективность было сложно оценить сегодняшним днем. После Перерождения, как называли поднебесники события на Станции «Наукома», восстановление грунтов и высадка новых лесов застопорились. Да и вообще природа сошла с ума, не до нее сейчас человеку…
Первая машина – компактный двухместный багги, вчера вечером арендованный у русско-китайских полукровок, – свернула в распадок между кустистыми холмами. Энквист, сидящий за рулем второго мобиля, устремился следом.
Вот уже почти сутки из головы шведа никак не шла картина, подсмотренная в шумном муравейнике поднебесников. В замусоренном, пострадавшем от наводнений, переполненном беженцами и нелегалами городе, больше напоминавшем говорливую ставку древнего монгольского хана. Повсюду суета, попытки урвать кусок пожирнее, втюхивая доверчивым лаоваям отнюдь не новый транспорт для пересеченной местности. И вдруг в поле зрения попадает дюжина улыбчивых народных дружинников, идущих по соседней улице…
Шли кучно, собранно и целенаправленно, так что Хуго сперва принял их за членов банды. Присмотревшись, чуть не открыл рот. Измотанные, одетые во что попало, определенно изможденные недоеданием китайцы двигались по улицам родного квартала, чтобы вычищать его. Оттаскивали в стороны тяжелые обломки и старые корпуса мобилей, расчищали проезды муниципальной технике. Убирали мусор, сжигали трупы животных, пытались тянуть порванные стихией провода. А еще они пели – нестройно, но искренне, не переставая улыбаться ни на секунду.
Энквист помнил, как нахмурился, не сразу поверив глазам. Горожане, совершенно очевидно не входящие даже в средний класс жителей агломерации Боли, были полны сил и решимости устранять последствия хаоса, принесенного Днем Станции. И еще – в этом тоже не было сомнений – было заметно: это не разовая акция. С определенной регулярностью, раздав роли, мелодично напевая и улыбаясь друг другу, они выползали из своих лачуг, чтобы возвращать мир к образу, к которому привыкли с рождения. Не скулили о чудесах или спасении, не отбивали колени, расстреливая небеса молитвами – делали все сами, уставшие, вымотанные, но жизнерадостные и настроенные на победу.
Дружина скрылась из поля зрения. Торгаш, сдававший транспорты внаем, начинал нервничать, сделка застопорилась. А Хуго еще какое-то время не мог прийти в себя, вспоминая улыбки на грязных лицах. И задор, с которым мужчины небольшого отряда относили к обочинам упавшие столбы системы городского освещения. Воистину, этот мир полон чудес…
«Термит» подпрыгнул на ухабе, и сидящий рядом с командиром Невроз вскинулся в ремнях безопасности, чуть не прикусив язык. В зеркале заднего вида стало заметно, что замыкающий колонну Бакли тоже скорректировал курс.
Согласно установленному на приборной доске коммуникатору, от крупного портового Боли их отделяло уже более полутора сотен километров. Сеть, как Даниэль предполагал еще перед отправлением на юго-восток, давно не цеплялась, поэтому связь между багги приходилось вести с помощью радиостанций.
– Точка обзора, – сообщила Назанин из первой машины, где находилась вместе с Бригеллой. – Дистанция: семь километров.
Энквист подтвердил получение информации. Пришла пора сделать привал.
– Стоп! – скомандовал он в ошейник ларингофона, первым останавливая «Термита». – Оценка обстановки.
Остальные внедорожники тоже застыли, окружив себя облаками красноватой пыли. Пыли, еще незаметной от объекта, к которому рвалась колонна.
Расстегнув систему ремней, Энквист выпрыгнул из «Термита», с удовольствием разминая ноги. Бакли, Кодо и Фарахани, остановкой довольные не меньше шведа, медленно сходились к командирской машине. Невроз остался на прежнем месте, педантично изучая герметичность пластикового чехла, в котором перевозил «раллер» и наспех сооруженное чучелко пустынного филина.
Позволив пыли осесть, Хуго стянул желтый платок, закрывавший нижнюю половину лица. Поднял бесцветные очки на лоб, с улыбкой рассматривая непривычный вид товарищей. Сменив повседневную городскую одежду на армейскую униформу, они нравились Энквисту значительно больше. Наконец-то группа снова походила на матерых волков, сумевших вырваться из клеток душных Анклавов и чахнущих городов поиграть мышцами.
Не ради забавы, конечно. Рискованно, смело. С пониманием, что случайная встреча с военным патрулем китайцев ничего хорошего не принесет. Причем в первую очередь – поднебесникам. Обнаружь те на своем пути три скоростные машины и пятерых чужаков, экипированных для проведения боевой вылазки, остались бы лежать в пыльной земле. Но шанс встретить солдат НОАК здесь, в забытых богами и людьми координатах, был таким минимальным, что отметал любые поводы для волнений…
