Не входит… Слишком многое уже сделано, и отступать поздно, раскаиваться в грехах – тоже.
– Однако мы можем попытаться прощупать ситуацию, – Эдик откинулся на спинку инвалидного кресла, заговорив чуть тише. По лысине ломщика скользнул блик, он побарабанил длинными пальцами по тонкой пластинке «балалайки». – Если сумеем сделать это чужими руками.
Ростислав отмахнулся.
– Ты только что распинался, что обнаружить лабу невозможно. Или ты не пытался, а, Эдик? Все инвестиции перехватываются на подступах к Туруханску, после чего «птицы» пропадают, как сквозь землю… Может, они вообще не в Сибири!
– Ну, – помялся Терпение, и Гиляров с неожиданным воодушевлением понял, что у помощника есть для него кое-что еще. Кое-что интересное, до поры скрываемое. – Кроме дистанционного зондирования мы и не пытались откровенно искать производство. Так, пара пропавших разведмиссий, один якобы случайный беспилотник… Вы сами понимаете, что лишняя активность могла поставить «Средний фон» под удар или скомпрометировать нас в глазах исполнителя. Однако я не зря сказал про чужие руки, Ростислав Михайлович.
Гиляров посмотрел в глаза помощника, чувствуя, что невольно улыбается в ответ на тонкую улыбку Эдуарда. Новости были неожиданными, невеселыми, но если ломщик что-то придумал, они не допустят провала.
– Собери совещание, – приказал он, вставая. – Пусть приедут Бугаев и Пономаренко. Если профессор будет артачиться, силой вытащи из Академа, но чтобы через час был у меня в кабинете. Лично.
– Будет исполнено, – Гринивецкий вставил в затылок «балалайку», взялся за колеса. – А вы?
– А я подумаю, как связаться с нашими друзьями и выяснить, что за игру они затеяли. Да поможет нам Всевышний…
CREDITUM XXIX
Начинать разговор Султан не торопился. Молча разглядывал сидящего напротив мальчишку, поглаживая холеные усы. Вэйань глыбой застыл за плечом паренька, глядя в его затылок так, будто намеревался взглядом пробурить там дыру.
Мальчишка, надо признать, держался молодцом, даже несмотря на возраст. Его, кстати, Султан так и не смог определить. Шестнадцать? Восемнадцать? Усики только начинают пробиваться, на подбородке парочка прыщей, плечи худые, но жилистые. Сидел через стол от Айбара, равнодушно рассматривая убранство кабинета, забросив ногу на ногу.
Паренек нервничал, хоть и неплохо это скрывал. Причем Султан был готов спорить, что так люди ведут себя совсем не после совершенного убийства. Всё в движениях и мимике паренька говорило, что его что-то гложет. Что-то, не имеющее никакого отношения к состоявшейся в северном квартале перестрелке.
– Значит, Митяй, ты говоришь, что защищался? – наконец нарушил молчание хозяин Тайги, бросив косой взгляд на «дыродел».
Разряженный пистолет мальчишки лежал на столе перед ним, поблескивая хромом. Тут же разместились старенький навигатор и внушительный нож в армейском чехле.
– Да, – ответил тот, и не думая развивать мысль.
– Двое местных напали на тебя, вооруженного, а ты их, значит, пострелял? – улыбнулся в усы Темирбаев.
– Да. Видели, что мальчишка, вот и наехали.
Паренек явно чего-то недоговаривал, но Айбар не хотел давить на Митяя. На этот счет у него уже сформировались иные планы, выглядевшие весьма неплохо.
– И еще две гильзы принадлежали мужчине, вмешавшемуся в разборки, чтобы тебе помочь?
– Да.
– Так откуда ты, говоришь, пришел?
– Из Олино, – гладко выпалил подготовленную легенду черенок. – Шел с родней из Норильска, с пути сбились, навигатор глюканул. На караван Куницы напали, всех положили, кроме меня. Вот и решил в Тайгу идти, надо же как-то дальше жить.
Ни сочувствия, ни жалости, ни печали. Темирбаев прищурился, снова и снова разглядывая лицо парнишки. Из таких выходят отличные бойцы, преданные и умелые, нужно только правильно подготовить…
– Допустим, – кивнул Султан, давая понять, что благосклонно принял ложь собеседника. – И что думал делать дальше?
– Еще не знаю. – Теперь Митяй говорил честно. – Работу надо искать, а потом в Новосиб двигать, там проще будет.
– Есть родня?
– Наверное. Как доберусь, буду искать. – Снова ложь, хорошо заметная, но безвредная.
– Сколько лет тебе, юноша? – Айбар взял стаканчик с настойкой, чуть пригубив ароматного напитка и поставив на место.
– Семнадцать, – ответил пацан, даже не моргнув.
– Ты вот что, Митяй. – Султан откинулся на спинку кресла. – Преступлений ты не совершал, на убитого наркомана мне плевать, как на кучу дерьма. А вот врунов я не очень жалую. Поэтому если еще раз соврешь мне, стоящий за твоей спиной человек отрежет тебе палец. Договорились? Поэтому я повторяю вопрос, а ты выбираешь палец… Сколько тебе лет?
– Пятнадцать. – К удивлению Темирбаева, черенок отреагировал на угрозу сдержанно. Молодец, у другого бы уже губы дрожали. – Всё остальное правда.
– Допустим. И что, нашел уже работенку?
– Нет еще. Не успел, господин Султан, – пацан говорил ровно, но Айбар всё равно видел бурю, кипевшую в юношеской душе. Злило, что эта буря не имела никакого отношения к допросу, но Темирбаев умел уважать чужие тайны и умение держать фасон. – Я недавно в городе, а тут сразу напали…
– Ты в розыске? Есть какие-то грехи, за которые тебя могут разыскивать казаки или федералы?
– Нет.
– Армейский нож откуда?
– В лесу нашел, на трупе.
Тут вранья почти не было, а на мелкие правонарушения пацанчика Темирбаеву было начихать и забыть. Султан сделал паузу, необходимую для продолжения беседы. Определенно, день складывался, как нельзя лучше.
– А что, – после минутного размышления сказал он, – если я предложу тебе работу?
– Вы? – Айбар порадовался, что чуть ли не впервые за беседу ему удалось нарушить равновесие Митяя. – Вы предлагаете мне работу? – И тут же насторожился, ожидая подвоха. – В проститутки не пойду!
– Не глупи, – отмахнулся Темирбаев. – Речь совсем не об этом. У меня мальчишек и своих хватает, силой никого не тяну, сами приходят. Я о другом. Вижу, ты ловкий малый, особенно для пятнадцати лет. С оружием управляться умеешь. Смелый и дерзкий. Мне такие нужны. В службе безопасности.
Фэн, русский язык понимавший и без «балалайки», свел брови. Он не привык обсуждать или осуждать решения хозяина, но теперь взглянул на сидящего перед ним парня совсем иначе. Султан видел, как задумался поднебесник, изучая Митяя, будто товар в магазине.
– Получишь новую «пилюлю», – Темирбаев сделал паузу, – законно зарегистрированную, нужно заметить, с чистой биографией. Одежду, оружие. Придется, разумеется, кое-чему научиться, но взамен социальное положение, деньги, кормежка. И женщины, разумеется, все женщины «Шелкового пути», каких пожелаешь…
