Иногда Гиляров задумывался, что произошло бы, не имей правитель Поднебесной столь могучей и авторитарной системы подчинения. Новый поход гуннов, сметающий на своем пути Сибирь, Урал, Анклав Москва и другие препятствия? Картина выглядела жуткой и кровавой.
К счастью, до хаотичной миграции не дошло. Как бывает при любом начинании, азиаты подошли к вопросу расчетливо, стремительно, не теряя ни времени, ни сил, ни средств. И тогда из города Хух-Хото на запад потянулся «Звездный путь». Магистраль, по которой через год-другой, может, чуть больше на Станцию потянутся первые эшелоны. Скоростные, не имеющие права останавливаться на всей территории Сибири, – это было одним из принципиальных условий Гилярова. Именно по той же причине его вооруженные силы готовились опекать стройку, сведя к минимуму общение сибиряков и рабочих железной дороги.
– Иди, дорогой, – наконец нарушил молчание Президент, наблюдая, как Бугаев извлекает из тесного кресла свою тушу. – Завтра с самого утра вызывай Эдика, пусть бросает все дела. На первое время увеличьте глубину милитаризованной зоны, закройте доступ, выставьте посты. Отрезайте Хакасию от покрытия спутников «Наукома», вводите режим жесткой цензуры, наполняйте города агитаторами и наблюдателями. От того, как сегодня мы проведем кампанию по созданию образа «Звездного пути», завтра будет зависеть не только казна Республики, но и ее будущее.
CREDITUM XXXIX
– Ну, здравствуй, подруга…
Она чуть не подскочила, перепугавшись настолько, что даже вскрикнуть не сумела. Засипела, хватая холодный ночной воздух открытым ртом. Пришибленно всхлипнула и спросонья попробовала метнуться куда-то в сторону. Чуть не ударилась о ствол елки, под которой спала, завалилась на пятую точку. Только теперь проснулась окончательно, вдруг осознав, что знакомый кошмар не успел закончиться на привычном месте.
И ведь как подкрался, ирод? Бесшумно, будто житель лесной. Вычислил безошибочно, раздвинув мягкие еловые лапы стволом ружья. Сел на корточки, разбудив негромким приветствием, а теперь еще и лыбился во всю харю, хорошо различимый в свете миллионов звезд.
Вообще-то она и предположить не могла, что ее обнаружат. Шла тихо, на максимально возможном удалении, стараясь ничем себя не выдать. Как Лесовик смог обнаружить – только и оставалось, что гадать. Но ведь нашел. Выследил, будто зверя. Взял тепленькую, только со сна.
Преследовать караван было нетрудно. Сотни ног, копыт, колес и грубых гусениц перепахивали лес столь очевидно, что и слепой бы нашел. После стоянок оставалось огромное количество банок из-под консервов, выеденных не до конца, тем и питалась. Хлебные корки, баночки с налипшими на дне поскребышами – всё это помогало не тужить от голода. А позавчера она и вовсе отпировала, обнаружив множество заячьих костей с недогрызенными мослами, хрящиками и остатками мяса.
А вот с водой было туго. Один раз наткнулась на источник, бьющий из недавнего разлома. Но лес не позволил, рассказав, что вода отравлена. Чистая, искрящаяся, она так манила, но Варвара не поддалась искушению, продолжая собирать росу. Выручил омут, найденный прошлым днем. Чистый, хоть и с резким запахом тины. Там девчонка набрала в найденную пластиковую бутылку воды, которую теперь пила экономно, только когда совсем припекало.
Новая стоянка, правда, добавила неприятностей. По всему было видно, что отряд встал надолго, на пару ночей точно, и с места пока сниматься не собирался. Потому пока она откровенно голодала, питаясь корешками и помалу угощаясь из опустевших в зиму беличьих гнезд. Ничего, думала девушка, натаскивая под еловый купол побольше сухой травы, в которой пряталась от холода. Скоро военные снимутся с места, и тогда она поживится, да еще и с собой наберет. Ушедшие в поход мужчины были слишком расточительны, даже не задумываясь о том, сколько продуктов выбрасывают или не доедают. Но мысли-то мыслями, а тут Илья – словно злой лесной дух, приспевший за ее душой.
Из Тайги уходить было трудно. Или ей казалось, что трудно, но задачу это не облегчало. Со всех сторон смотрели, точно зная, что затеяла неугомонная девчонка. Понимающе провожал взглядом администратор гостиницы, в которой они жили, с любопытством оглядывались на улицах люди. Видать, у нее на лице было написано всё, что происходило внутри. От понимания этого Варя краснела пуще прежнего, шаг ускоряла, и потому ей казалось, что уход из Тайги был замечен всеми, даже самыми невнимательными жителями.
Выйти решилась не сразу. Не один час металась по комнате, теребя в руках оставленные Ильей деньги и ключ. То хваталась за дверную ручку, то падала на кровать, зарываясь лицом в подушку. Несколько раз норовила провалиться в тревожный сон, но вскакивала. Спать было страшно, потому что только сознание покрывалось пенкой дремоты, как сразу приходили они. Безликие, молящие о помощи. Изувеченные тем, чего Варвара понять не могла, сколько ни пыталась.
Это, наверное, и стало последней каплей. Самым верхним и лишним бревнышком, развалившим всю поленницу, как говаривала бабушка Любава. Осознание, что теперь ни один сон не будет прежним, пока она не поможет… Смирилась где-то после обеда. Выскочила из номера, наспех собрав пожитки, дверь запирать не стала. Скатилась по лестнице – и прочь.
Она еще точно не придумала, что делать дальше. Когда, например, отряд достигнет своей цели. Но время позволяло, а потому… Во всяком случае, Варя так считала до этой ночи. До ночи, когда проснулась, увидев над собой Илью, освещенного ярким звездным светом.
– Перепугалась, – негромко констатировал он, и она мелко закивала в ответ, убирая с лица налипшие пряди. Пальцы подрагивали. – Что, дуреха, всё же решилась?
Девушка кивнула еще. Ей иногда казалось, что Илья умеет читать мысли. Неужели сразу знал, что на постоялом дворе она не останется? Сильный мужчина. Такого, по словам бабки, та много зим назад выбрала человеком, подарившим миру ее мать.
– Наверное, есть хочешь? – улыбнулся Илья.
Улыбнулся. Не абы как, а ласково, с заботой, хоть и хорошо скрытой. Варя, так и не произнесшая в ответ ни слова, только кивнула в третий раз. Лесовик на это хмыкнул, раскрывая заплечную ношу. Вынул что-то, завернутое в плотную тряпку, поставил на ворох травы, сверху положил ложку.
– Ешь давай.
Упрашивать трижды не пришлось. Развернула, внутри обнаружив чуть теплый котелок с гороховой похлебкой. Волчонком поглядывая на Лесовика снизу вверх, принялась за еду, стараясь не чавкать.
– Ну и что же мне с тобой делать? – спрашивал-то Илья ее, а вот смотрел при этом в сторону, прижавшись щекой к длинному стволу ружья. – Выпороть и домой отправить?
– У меня нету больше дома, – слова хлестнули по открытой ране, и она нарушила молчание, даже не прожевав. – Я всё равно никуда не уйду…
Лесовик вздохнул. Видимо, иного и не ждал.
– Добро. Лучшего варианта всё равно не вижу. – Забрал у нее опустошенный котелок, тщательно протер его пучком травы. Завернул в тряпку и вернул в рюкзак. – Пойдешь со мной.
