Домина и его пристройки определенно впечатляли. Три этажа, выполненных в безупречном барокко, многочисленные колоннады и лепные барельефы словно сошли со страниц учебника по истории или архитектуре. То здесь, то там фасад украшали кариатиды, полуобнаженные девы с корзинами или цветами. Статуи поменьше – нимфы, грации, фавны и феи – дополняли их ансамбль. Два мускулистых атланта поддерживали балку над входом, над оконными проемами корчили рожи маски животных и людей.
Такие же колонны и барельефы украшали абсолютно все постройки комплекса, от будки охраны на въезде до спуска в подземный гараж. Представив себе лишь примерную стоимость этого великолепия, Матвеев задышал еще чаще.
Когда в машинах остались лишь водители, ворота гаража раздвинулись, и помеченные пулями электромобили укатили в прохладные недра парковочного яруса. Оставшиеся на улице боевики, вежливо поманив Алексея за собой, направились прямо к парадному входу в особняк. Миновали ряд прекрасных цветочных клумб, широкую аллею для гостей, ступени высокого крыльца.
Из невидимых динамиков неслось мелодичное птичье щебетание, спрятанные в газонах увлажнители воздуха и кондиционеры делали ночь прохладной и чуть влажной, как на море. Если бы не эта недавняя перестрелка, в которой погибли люди, затем бесцеремонно сожженные в собственном убежище, Леша бы подумал, что попал в санаторий…
Уже перед мраморным подъездом четверо бойцов свернули куда-то влево, в сторону пристроек.
С пленником остались лишь вожак и еще один бритоголовый, с виду русский.
– Подними руки, – сипло попросил он и, не успел Леша сообразить, сам помог Матвееву, разведя его руки в сторону. – Да не дергайся ты…
Быстро и профессионально обыскал, отступил на шаг. Дождавшись окончания процедуры, вожак штурмовиков подошел ко входной двери и аккуратно постучал специальным бронзовым кольцом на ручке.
Открыли сразу, что было неудивительно. Вожак вошел первым, за ним бритоголовый подтолкнул Алексея и замкнул процессию. Слуга-китаец, отворивший дверь, наметанным взглядом осмотрел визитеров, ретировавшись быстро, но с достоинством. Поманив за собой, лидер группы захвата уверенно двинулся через холл к одной из многочисленных дверей.
Как и предположил Матвеев, внутри дом оказался столь же блистателен, как снаружи. Золоченая лепнина покрывала потолок и стены, увешанные репродукциями Рубенса и Караваджо, повсюду взгляд натыкался на богатую мебель или удачно замаскированные под старину новинки отрасли современных технологий. Где-то в дальней комнате тихонечко звучала классическая музыка, сквозь анфилады запертых комнат доносились мягкие фортепианные аккорды.
Скрипя подошвами армейских ботинок по дорогому паркету, лысый вожак открыл перед Матвеевым одну из дверей. Вошел первым, опять поманил пальцем.
Атмосфера происходящего оказывала на Алексея самое противоречивое впечатление. С одной стороны, он попал в руки к безжалостным уголовникам, сжигающим свои жертвы. С другой – в подобном доме не мог жить убийца или палач, в нем было место лишь утонченной и изысканной натуре, не способной на жестокость… Понимая, что пытается успокоить сам себя, Леша поплелся за бандитом, не дожидаясь нового тычка в бок.
Его провели через комнату, обставленную для удобства ожидающих гостей. Распахнули еще одну дверь, миновали комнату, явно предназначенную для чаепитий. И лишь когда за спиной закрылась третья дверь, Алексей понял, что они на месте. Боевик, обыскивавший его на входе, на этот раз остался снаружи.
В просторном зале, центр которого занимал великолепный бильярдный стол для «русского», кроме вошедших находились еще три человека. Двое из них определенно были охранниками – это выдавали и осанка, и строгие черные костюмы, и места, занятые подле еще одной двери и окна совсем не просто так.
А вот третьим человеком, неспешно прогуливавшимся вокруг стола с кием в руке, был, судя по всему, сам хозяин дома.
– Доброго здоровьица, Капкан, – сказал лысый вожак, и Леша поразился переменам в его голосе. Вся жесть и шероховатость куда-то исчезли, уступив место заискивающей мягкости. – Вот, доставили, как было велено. В целости и сохранности…
– Ромыч, твою мать… – не отрывая глаз от причудливо расположившихся шаров, прервал его хозяин дома. Пригнулся над сукном стола, внимательно целясь. – Ну сколько раз я просил не называть меня так при посторонних?..
Лысый побледнел, будто получил тяжелое огнестрельное ранение. Поперхнулся:
– Виноват, Валерий Валерьевич, исправлюсь… Горячка боя, знаете ли, не сдержался… Прошу великодушно простить…
Хозяин дома приподняв уже готовый к удару кий, словно передумал. Повернулся, наконец-то позволяя Матвееву в деталях рассмотреть себя.
Это был невысокий, щуплый мужчина в возрасте, однако пластические операции и современная косметика не позволяли даже примерно определить год его рождения. Седина в каштановых волосах определенно являлась вовсе не небрежностью стилистов, а намеренной и яркой деталью. Легкая синева покрывала гладко выбритые щеки, узкие веки были полуприкрыты, пряча глаза. Одет Валерий Валерьевич, он же Капкан, был в льняной домашний костюм – светлые штаны, рубаха и пиджак, – на ногах виднелись желтые мокасины. Украшений не носил.
– Горячка боя, говорите? Как интересно… – Он побарабанил пальцами по лакированному борту стола. – А если чуть подробнее?
– Ну… – замялся лысый Ромыч. – Этот… то есть Алексей… оказался у сектантов одних… я про них читал, они всю Библию перевирают, только детей наших зомбируют…
– Так, и что же дальше? – с откровенным любопытством поинтересовался Капкан, приглаживая длинные волосы, зачесанные назад. – Я заинтригован.
– Ну, они отказались Лешу отдавать. А вы сказали, что любой ценой… ну я и решил Русь-матушку от язычников и безбожников маленько почистить… Может, не надо было? – Он виновато потупился, исподлобья глядя на хозяина.
– Отчего же, – вдруг пожал плечами тот. – Я сектантов с детства не люблю, туда им и дорога… – Ромыч выпустил воздух сквозь сжатые зубы, пряча волнение. – У нас кто-то пострадал?
– Нет, Валерий Валерьевич, – уже охотнее отчитался лысый, – двоих поцарапало, да и то пустяки!
– Вот и славно, – подытожил Капкан, вновь поворачиваясь к столу и поднимая кий. Но ударить все еще не спешил. – А что, позвольте поинтересоваться, безбожникам вашим было нужно от Алексея?
– Э… тут я, прошу прощения, уточнить не успел… но отдавать не хотели, честное слово! Уперлись прямо.
– Вот как? Любопытно, любопытно, нужно будет узнать… Но вы идите, Роман, отдыхайте. И людям своим отдых устройте, да чтобы качественно. Вы сегодня хорошо потрудились…
– Спасибо, шеф… то есть Валерий Валерьевич, – расцветая в улыбке, поклонился Ромыч, не скрывающий радости, что беседа окончена. – Всегда в вашем распоряжении…
И он, пятясь, вышел из комнаты, плотно прикрывая дверь и оставляя Матвеева в обществе хозяина дома и охранников.
