– Твои люди не должны прятаться за баррикадой, – наставлял Покрышкин, и Ромыч внимательно слушал, потирая смазанную кремом лысину. – Пусть лягут вдоль дороги тут и тут. – Павел чертил прутиком в пыли. – Это не даст им возможности палить друг в друга. Огонь сосредоточить по колесам и бакам. Тяжелая артиллерия отработает по машинам сопровождения…
В который раз Алексей слышал, как в рядах бандитов раздаются недовольные голоса – бойцы хотели взять на операцию хоть одного боевого робота, совершенно не понимая кроющейся за этим опасности. Павел это ворчание упорно игнорировал, ничего не говорил и лысый вожак.
– А может быть, – неуверенно встрял в беседу Леша, невольно вспоминая лесть Максима, – лишние машины тоже в баррикаду подогнать? Будет четкий заслон, никакой фуре не прорваться… Чтобы надежнее было…
На него посмотрели, как на умалишенного, и он мигом умолк, проклиная себя за храбрость. Убедившись, что больше толковых мыслей никто озвучить не желает, командиры продолжили обсуждение.
– Замыкающая машина должна подпереть коробку, когда они увязнут в джипах. – Дальше чертил Покрышкин в пыли. – Но близко пусть не подходят. Уверен, что фургон бронирован, так что снаружи нам его не взять – единственная надежда на остановку и штурм.
– Сам-то пойдешь? – вдруг с легкой насмешкой спросил Ромыч, прерывая. Замер в ожидании, чуть ухмыляясь, и Леша удивился, как его шеф сдержался, чтобы не выбить бандиту передние зубы.
– Пойду, – просто ответил тот, блеснув стеклами очков – глаз не разобрать. И тут же обернулся, обращаясь к напарнику: – Лешка, дуй к машинам. – Он дернул подбородком в сторону свинцовых болидов, стайкой греющихся на солнце.
– А может?..
– Это приказ, – больше не глядя на парня, отрезал Покрышкин, и Матвеев устало поплелся прочь с насыпи.
В спину смотрели бойцы, но Леше было плевать на их презрительные многозначительные взгляды. Ему было горько за происходящее, обидно за дурацкое предложение выставить резервные машины в кордон и очень жарко.
Стрелки Ромыча один за другим залегали вдоль дороги, обмениваясь шуточками и дурачась. Солнечный день, в котором многие погибли и многим это только предстояло, набирал свою силу.
– Готовимся! – Теперь мягкий голос Покрышкина был слышен всем – каждый без исключения боец отряда вставил в ухо передатчик, работающий на зашифрованной Максимом волне. – Объект в зоне видимости.
Матвеев глубоко вздохнул, втягивая в легкие вкус пыли, солнца и травы. Минута, которой они с таким напряжением ожидали, неумолимо приближалась. Максим что-то сказал про оставшуюся дистанцию, но на этот раз Леша не расслышал – и от волнения, и от того, что теперь собственными глазами видел приближающийся автокараван.
Ехали быстро, наплевав на ограничения скорости и разбитое непогодой полотно трассы. Впереди шли две машины – вместительные полноприводные электромобили, подозрительно напоминающие машины людей Ромыча. Черные, угловатые, они катились перед фурой одна за другой, не разрывая дистанцию и не меняя скорости даже на самых ощутимых буграх и выбоинах. Третья машина пристроилась сзади, несясь в хвосте грузовика, будто тень. Фургон для ученых – передвижной и неуютный дом на колесах, плелся позади, – казалось, его судьба телохранителям Бога глубоко безразлична.
А личный транспорт безумца больше походил на космический корабль, чем на обычную грузовую машину. Матвеев даже невольно присвистнул, с прищуром наблюдая, как солнышко играет на никелированных трубках охладительных систем, радиаторе гелиодвигателя и просторном контейнере, не имеющем ничего общего с обычными длинномерами, как, например, транспорт Капканова. Казалось, что над созданием фуры трудились не только инженеры и программисты, но и изрядное число дизайнеров, удовлетворявших тщеславие Константина. И это, с точки зрения Бескровного, называется незаметным перемещением по дорогам страны?
– Огонь по моей команде. – Голос Покрышкина в ухе прервал задумчивый транс Алексея, и он вздрогнул. Между караваном кандидата в Боги и перекрытым участком трассы оставались считаные сотни метров. – Желудь, бей по самой первой машине.
Сначала Матвеев думал, что охрана Бескровного что-то предпримет. Например, остановится, вступит в бой и попробует расчистить кордон. Может быть, рискнет обходить по бездорожью, чтобы сохранить колеса. Но ни электромобили охраны, ни сам передвижной саркофаг Константина и не подумали сбросить скорость, и Леша невольно сжал кулаки.
Сманеврировал только отставший фургон прислуги – завихлял, загнанно дернулся в кювет. Тяжело перевалив через бровку, передвижной дом скатился в поле, испуганно поколесив прочь прямо по траве.
В эту же секунду караван начал перестраиваться. Вторая машина чуть отстала и плавно ушла в левый пеленг, словно становясь ведомым в паре истребителей. Первая сместилась чуть правее, почти к самому краю широкой трассы, одновременно открыв сразу все двери, кроме водительской.
Безусловно, и Матвеев, и люди Капкана ожидали хорошей подготовки противника, но пока увиденное больше напоминало профессиональную вольтижировку, и Леша еще сильнее сжал пальцы. Бойцы с заднего сиденья стояли на подножках в полный рост, целясь по курсу из короткоствольных автоматов поверх бронированных дверей. Сосед водителя присел на колено, выставив оружие в приоткрытое тонированное окно. Не снижая скорости, огневая точка приближалась к позициям бандитов, готовая бросить в засаду поток шквального огня.
– Желудь, давай! – скомандовал Павел, когда противников разделяло не более четырехсот метров.
Со своего позорного наблюдательного пункта Алексей, словно криминальный князь Болконский, вынужденный прозябать в тылу от малодушия и приказов, видел все, будто на ладони. Метров пятьдесят от трассы, не больше, жаркий воздух чуть скрадывает четкость очертаний, солнце заставляет морщиться и надевать очки, но лучшего места для наблюдения за боем и не найти. Справа от него расположилась засада, слева стремительно приближался караван. Прямо по центру Матвеев разглядывал зад бандитской фуры, рычащей включенным мотором.
Поэтому он хорошо различил, как поднимается из-за края дороги коренастая фигурка китайца. Как тут же опускается на колено, прицеливаясь, а затем покрывается легким облачком белесого пара, и от Желудя в сторону машин Бескровного тянется тонкая дымная лента.
В первой машине, изготовившейся к огню, ракету заметили слишком поздно. Попробовали вильнуть, уходя влево, затем, наоборот, бросили электромобиль к правому краю, пропахав пыльную бровку. Стрелки мигом исчезли в салоне, торопливо захлопывая дверцы. Не помогло. То ли китаец бил метко, то ли сработала система наведения, причем не без помощи Максима – Леша так и не узнал. Но венчающая дымную струю ракета ударила точно в движок первой машины, взорвавшись сочно и ослепительно ярко.
Ведущий легковой броневик на секунду исчез в этой вспышке, окутанный пламенем и дымом, но только для того, чтобы через мгновение вынырнуть из нее – Алексею показалось, что мчащуюся на всех парах машину кто-то всесильный сверху дернул за веревку, заставив подлететь на несколько метров, перевернуться, а затем грохнуться обратно на асфальт, дымясь искореженными обломками. Все это произошло так быстро и неожиданно, что Матвеев даже подпрыгнул, от волнения сцепив пальцы обеих рук.
