Задумавшись, он упустил момент, когда рядом с ним на лавку опустился еще кто-то. Сашок обернулся — это был невзрачный тип, в белом плаще, в кепке и темных очках. Он с видимым усилием, кряхтя и сопя, устроился на скамейке и тоже поставил рядышком свой портфель. Сашок хотел было отодвинуться от типа подальше и забыть о нем, но вдруг заметил нечто, от чего у него дыхание перехватило. Глаза отказывались верить, но сомнений быть не могло — опять два одинаковых портфеля стояли рядом, как близнецы-братья. Сашков, правда, был теперь изрядно помят, со следами, так сказать, пережитых приключений, и невыгодно отличался от своего новенького соседа.
Сашок занервничал и решил сразу ясно дать понять незнакомцу, что его игра разоблачена. Для начала Сашок лишь издал неопределенный звук типа «М-мм-э!». Сосед никак не реагировал. «Э-ээ-е!» — сказал Сашок погромче. Ноль внимания. «Может, он по-английски не понимает?» — мелькнула мысль. «Послушайте», — не очень решительно начал Сашок по-русски, но незнакомец и не подумал слушать, а вовсе даже взял и положил свою руку на Сашков портфель. «Икскьюз ми!» — то есть «простите» (что в данном контексте у англичан означает крайнюю степень негодования), теперь уже во все горло возопил Сашок. То есть — это еще что за дела? Но вопрос повис в воздухе. Сосед посидел несколько секунд, тихонечко постанывая себе под нос, невнятно пробормотал: «Чижело-о!», при этом его рука нагло продолжала лежать на чужой собственности. Потом тип громко икнул и сказал: «Ликером зря в конце лакировали. А еще «Квантро» называется, дрянь такая». И тут же теплая мутная волна запаха хлынула на Сашка. «Перегар!» — вспомнил Сашок полузабытое слово.
Перегар был не рядовой, а выдающийся — так что у Сашка вроде как голова слегка закружилась. Он до сих пор даже не подозревал, что из человеческого рта может исходить такая мощная волна газообразного алкоголя, причем с ужасными ароматическими добавками к тому же.
А тип тем временем встал, слегка покачнулся, взял Сашков портфель и нетвердой походкой направился с ним к выходу со станции. «Ноу! Нот эгэйн!» (дескать, ну неужели опять то же самое!) — вскричал Сашок, устремляясь в погоню. Но ему, как всегда, не повезло. Надо же было такому случиться, что именно в этот момент из станционного буфета вывалился целый выводок — семья какого-то китайца с многочисленными детьми, и Сашок потерял несколько драгоценных секунд, пытаясь их обогнуть. Вот белый плащ мелькнул уже на самом спуске с платформы, человек в кепке, кажется, обернулся и даже помахал Сашку рукой: дескать, не парься, мужик, все под контролем. Сашок, бормоча «икскьюз ми, икскьюз ми», почти уже прорвался сквозь строй китайцев, но тут произошло еще два события, на которые совершенно невозможно было не отреагировать.
Во-первых, подкатил поезд. Но — о чудо! — это был не привычный музейный экспонат. Нет, он состоял из новеньких, сверкающих белых вагонов с огромными тонированными окнами и веселыми желтыми дверями. Сашок не был бы больше изумлен, даже если бы «Летучий Голландец» приплыл к платформе «Фолкстон-Сентрал».
Поезд был так невыносимо красив, что Сашок на несколько секунд застыл, завороженный зрелищем. «Да, да, ну конечно, нам же обещали новые французские вагоны, но никто не верил, а вот, пожалуйста, вот они!» — успел подумать Сашок, прежде чем кто-то негромко произне у него за спиной: «Александр…»
И это было второе событие — появление Гарри. Тот тоже был неузнаваем, замаскировавшись с помощью серой куртки и низко надвинутой на глаза кепки.
— Гарри, Гарри, они опять мне подменили портфель! — воскликнул Сашок.
— Не может быть! — нахмурился Гарри. — Впрочем, с этих все станется. Где оставленное взамен?
Сашок кивнул на скамейку, на которой одиноко сверкал новенький близнец Сашкового потрепанного портфеля. Гарри подбежал к дежурному по станции и что-то шепнул ему (просит задержать поезд, догадался Сашок). Потом он осторожно приблизился к портфелю и начал делать странные пассы. Сашку показалось, будто он на секунду зажал портфель между локтями и нежно покачал, потом прижавшись ухом, опасливо пощупал. Затем Гарри вынул из карманов какие-то необычные плотные перчатки, надел их, и только после этого осторожно взял портфель на руки, как младенца. Все это, впрочем, заняло лишь несколько секунд. Затем Гарри обернулся к Сашку:
— Садитесь в поезд, нам нужно в Лондон, и поскорее!
Потом кивнул дежурному: «Чиэрз, мэйт!» (благодарствуйте, дескать, приятель!) — и, подхватив все еще не вышедшего из ступора Сашка под руку, втащил его в поезд. В то же мгновение двери с мягким шуршанием закрылись.
Гарри протащил Сашка в дальний, пустой конец вагона, уселся за столик, разложил на нем что-то вроде клеенки, которую извлек из безразмерных карманов своего плаща. Оттуда же он достал и лупу и принялся рассматривать ручку чужого портфеля.
— Нет, это, конечно же, не бомба, они, может быть, и идиоты, но не до такой же степени… Я больше беспокоился насчет какого-нибудь шипа отравленного в ручке… Ну, или просто рицином могли намазать погуще… Но нет, ничего подобного, кажется, не видно… Впрочем, рано радоваться, надо еще внутри посмотреть.
Сашок с округлившимися глазами и отвисшей челюстью сидел напротив и наблюдал за тем, как Гарри колдует над портфелем. Он просунул в замок что-то вроде узкой пластиночки, и тот тут же послушно щелкнул — открылся.
— Внимание, — сказал Гарри, — отсядьте-ка лучше подальше!
— Нет, я…
— Не теряйте времени! — приказал Гарри. — Отсядьте на три ряда!
Сашок нехотя подчинился. Прошло несколько томительных минут. Поезд как раз остановился на станции «Сэндлинг», когда Гарри негромко позвал Сашка. Причем опять вернулся к своему обычному вежливому, почти подобострастному тону:
— Мистер Тутов, посмотрите, пожалуйста: кажется, ничего опасного… Но такие странные предметы, однако…
На клеенке были разложены до боли знакомые вещи: ржавый будильник, моток веревки, женская кроссовка, правда, с правой, а не левой ноги, карты — красная масть, газета «Морнинг стар» за 1987 год.
— А где же Экологический Лусо-японский словарь? — пробормотал Сашок.
— Какой-какой — японский?
— Лусо. Лусо-японский. Нет, по логике должен быть, наоборот, японо-лусский.
— Ну не знаю, никакого нет, — сказал Гарри, заглядывая внутрь портфеля. — Но какие у них все-таки методы… однообразные. Никакой фантазии! Погодите-ка, погодите-ка… Вот тут еще что-то, за молнией…
И Гарри опасливо извлек из специального, «секретного» отделения портфеля (Сашок им и не пользовался никогда!) какую-то тонкую черную бархатную папочку с золотым тиснением.
— Это что? — спросил Сашок.
— Погодите, не спешите. Надо посмотреть как следует… а то как раз что-нибудь в этом роде…
Гарри тщательно осмотрел папочку, скептически скривил рот и сказал:
— Александр, уж не хотите ли вы сказать, что никогда этого предмета не видали?
— Ни в жизнь!
