— Отец тебя зовет, — как-то не очень весело сказала Лена.
Долго ему пришлось ждать, пока она объяснится со Скатцевым, но иначе и быть не могло.
— Досталось? — спросил он.
— Мне? Ну, чуть-чуть… И ему досталось.
— От тебя?
— Если бы. Не бойся, он тебя не тронет.
— Да я как-то и не боюсь.
Степан подъехал к дому на джипе, ворота открыла ему Лена. Кеши и Кости во дворе он не заметил. Лена взяла его за руку и молча повела в дом.
— Умер кто-то? — спросил Степан.
— Умер?! С чего ты взял? — встрепенулась она.
— Такое ощущение, что покойник в доме.
— Есть такое.
— Покойник?
— Ощущение, — вздохнула Лена.
Скатцев ждал Степана в холле. С дивана он не поднялся, руки ему не подал, но и от злобы его не колотило. Он жестом предложил ему сесть.
— Не буду вам мешать, — сказала Лена, поднимаясь по лестнице.
Скатцев проводил ее грустно-удивленным взглядом и тихо произнес:
— Лена очень изменилась.
— Есть такое, — кивнул Степан.
— Захарский поставил меня в известность, что ты с ней, — как о чем-то незначительном сказал Игорь Петрович, — и добавил, что это для нее будет полезно. Знаешь, а ведь он оказался прав.
Скатцев неторопливо и даже тяжело поднялся с дивана, подошел к бару, вернулся с двумя бокалами виски, один молча подал Степану.
— Он сам приходил к вам?
— Кто, Захарский? Нет, я сам к нему ходил. Выпытывать пришлось. И даже унижаться. Но чего ради дочери ни сделаешь.
— Ну да, с Кешей он бы разговаривать не стал. — Степан вспомнил, как Захарский поносил незадачливого телохранителя.
— Кеши уже нет, — скорбно вздохнул Скатцев.
— Что с ним?
— Не знаю. Он уволился. И Костя уволился.
— Почему?
— Их содержание стоит денег, а у меня с этим проблемы. Все-таки обанкротил меня Яшин. Я ведь тогда тебя больше пугал. Проблема была, но я не думал, что она такая серьезная. Яшин-то, в принципе, перебесился и давить ни на кого не стал. Но кое-кому сказал. Так, между делом, но сказал. А этот кое-кто уже давно на меня зуб точил. В общем, от легкого толчка пошла цепная реакция, образовалась огромная лавина, которая смела мой банк…
— И что теперь? — Степан пытался изобразить сочувствие, но что-то не очень это у него получалось.
Нет, злорадства не было, но чувство облегчения появилось. Он ведь не лукавил — богатство Скатцева действительно стояло ему поперек горла, потому и не хотел он связываться с Леной. Но теперь его не будут воспринимать как бедного родственника.
— А что теперь? Банка нет, а долги остались. Дом этот, квартира в Москве, машины — все уйдет с молотка. А тебя что-то расстраивает? — внимательно глядя на Степана, спросил Скатцев.
— Лена же с молотка не уйдет?
— Лена?! Лена с молотка не уйдет. Но зачем она тебе такая нужна?
— Какая «такая»?
— Бедная.
— Была бы голова да руки, а на жизнь всегда заработать можно.
— Она зарабатывать будет? — возмутился Скатцев.
— Нет, я. Ну, и она тоже может подключиться.
— Как?
— Ну, не знаю, — пожал плечами Степан. — В магазине там продавцом…
— Рекламные листовки раздавать можно, да?
— Ну, если платят, почему нет?
— Ты это серьезно?
— Ну, если Лена не захочет работать, я ее заставлять не буду.
— А жить с ней будешь?
— Буду.
— А я этого хочу?
— Мы этого хотим, — твердо сказал Степан.
— То есть мое разрешение тебе не нужно?
— Нужно. Но если его не будет… Мы уже все решили, вы ничего не сможете изменить.
— Ну да, силы за мной нет, — язвительно усмехнулся Скатцев.
— Дело не в силе, дело в нас самих.
— Ты женишься на Лене, будешь работать?
— Да, буду. Может, Захарский меня обратно возьмет.
— Захарский?
— Ну да, он хорошо платил.
— Восемьдесят тысяч — это, по-твоему, хорошо? Разве на эти деньги можно жить?
— И можно. И нужно.
— Где жить? Дом этот скоро уйдет.
— Ничего, что-нибудь придумаем.
— Поверить не могу! Нет, тебе я верю, а Лене поверить не могу. Она ведь сказала то же самое.
— В семье не должно быть разлада.
— В семье… А ты знаешь, что бывших наркоманов не бывает? А вдруг она сорвется?
— Но не сорвалась же.
— Ее все равно нельзя оставлять без присмотра.
— Я не оставляю.
— А как же работа?
— Она же не ребенок, чтобы ее в детский сад отдавать, — улыбнулся Степан.
— Для меня ребенок. А ты… — начал было Скатцев, но запнулся.
— Что «я»?
— Ты с ней спал?
— Да. — Степан прямо посмотрел ему в глаза.
Может, и было ему чуточку стыдно, но взгляд в сторону он не отведет.
— Глупый вопрос, да? — смутился Скатцев. — Но ты меня пойми, не хочется отдавать дочь абы кому…
— Это я пока для вас абы кто, потом привыкните.
— В том-то и дело, что ты не абы кто. Парень ты неплохой, просто не из нашего круга. Ты влияешь на Лену положительно, это самое главное. Серьезный ты парень, основательный. И за нее заступиться можешь. Ты правильно сделал, что Яшину морду набил. Правильно, правильно. Он ведь и на иглу мог ее вернуть, и по рукам пустить. Это такая скотина… Я знаю, что говорю. Из-за него весь сыр-бор начался. Он отца своего накрутил. Леонид Михайлович потом разобрался, но было уже поздно. Мельница закрутилась, меня затянуло в жернова. Так закрутило, что спасайся, кто может. Я ведь действительно Кешу и Костю уволил из экономии. И не до Лены было, если честно. Нет, я ее, конечно, искал, но возможностей для этого не было. А когда все наладилось, вы сами объявились.
— Что наладилось?
— Выкрутился я из ситуации, вот что.
Скатцев глянул на бокал с виски, который Степан до сих пор держал в руке. Сам он свой давно уже осушил, поэтому снова направился к бару и вернулся оттуда с бутылкой.
— Не банкрот я. Хотя был на краю, еще бы чуть-чуть… Частью своих акций пришлось пожертвовать, но контрольный пакет остался за мной… В общем, банк работает, дом не продается.
— А Лена?
